Миссия: соблазнить ректора (СИ) - Летова Ефимия

— Доброго дня, дорогая лада! — каркающий и одновременно вкрадчивый голос раздался над головой, я подскочила на месте, едва не подавившись орешком. Обернулась — и увидела почтенного верлада Остера. Он улыбался мне любезно и учтиво, но взгляд был настолько откровенно оценивающим, так что я невольно сцепила руки.

— Доброго, — неопределённо откликнулась я, подумав, что, может быть, Миар сам решил, не теряя времени даром, отправить ко мне этого сморчка за документами. А потом меня озарило, и я подскочила на месте. — Неужели аудиенция уже закончилась, верлад?!

Слава всем богам… и демонам алого мрака заодно!

— Увы, милая, мой вопрос рассматривался одним из первых, и я рискнул на свой страх и риск прогуляться, так как в зале стало слишком душно. Кто вы, прелестное дитя? Если я не ошибся, вы прибыли вместе с Лестарисом?

— Совершенно верно, — я поколебалась, но обида на Миара, совершенно беспочвенная, но в то же время явно ощутимая, побудила меня на очередной маленький протест. Миар говорил, что сам организует нашу беседу — ну так топинамбур ему, а не организация. — Верлад Остер, если не ошибаюсь? У меня ведь для вас поручение от верлады Алазии из ЗАЗЯЗ… то есть, я хотела сказать — из Академии зелий, ядов и заклятий. Документы по поводу… м-м-м… спагиромагического вернисажа. Да. Именно.

— Вы ж моё милое солнышко! — умилился старичок. — Как вовремя! Прошу прощения, что не представился: Бран Остер к вашим услугам! Позвольте узнать и ваше милое имя…

Я передала ему толстую картонную папку не без облегчения — сумка сразу стала гораздо легче — и не без злорадства: вот так-то, нечего Миару думать, что он будет мной командовать. С чего бы это вдруг?! Вы бы уж определились, верлад ректор. Или вы меня целуете и не открещиваетесь потом от данного факта — и тогда я готова к вам изредка прислушиваться, или мы действительно друг другу совершенно никто, меня ждёт тюрьма и вообще палач, и тогда я вас слушать попросту не желаю.

А тем временем масляно-любезный Остер продолжал надо мной ворковать — некоторым бы не мешало поучиться манерам! Несмотря на почтенный возраст, дедок бодренько куда-то отлучился, вернулся, а вскоре к нам подошёл слуга, в результате чего я стала счастливой обладательницей чашки горячего шоколада, а кроме того тарелочки с изюмом, горки хрустящих крекеров и даже — чудо из чудес! — шарика мороженого. После этого я попыталась обнаружить в верладе положительные черты — и не с первого раза, но всё же обнаружила. Мороженое было отличным, а вот собеседником уважаемый ректор какой-то там Академии Льда и Пламени оказался крайне навязчивым. Правда, в отличие от многих, о себе не распространялся, а вот меня расспрашивал очень даже активно:

— Милая лада, позвольте спросить, вы впервые в столице?

…нравится ли вам Асветон?

…где вы учитесь, по какой специальности?

…ах, ох, такая сложная, такая мутная сфера, вся эта алхимагия, малоизученная и неочевидная, не то что благородная магия стихийная!

…а может быть, вы переквалифицируетесь? Ну-ну, лада ещё так молода! И так очаровательна! Такие щёчки!

…а что же родители? Где проживает семья прелестницы? Ах, далеко… Ну-ну, ну да…

…вы же приехали с верладом Лестарисом? Вы его студентка? Только студентка, да неужели? Нет-нет, ни на что не намекаю, просто обычно наш дорогой Миар предпочитает женщин постарше! — тут я заскрипела зубами так явно, что даже сама себе удивилась. И рассердилась на собственную злость настолько, что переборола брезгливость и начала приветливо улыбаться склонившемуся надо мной приставучему старикану и даже что-то отвечать ему, невпопад. По всему выходило, что я прекраснейшее создание из всех существующих и существовавших, щёчки как персики, губки как перезрелая земляничка, к тому же создание бедное, одинокое и несчастное, нуждавшееся в сильном, добром и умном человеке рядом, дабы тот сделал мою жизнь лёгкой и необременительной, как она того заслуживала. И найти такого человека проще простого: стоит лишь оглянуться и увидеть, как счастье само плывёт мне же в руки — вот как-то так.

Это он меня так соблазнить пытается, что ли?

Смешно. Впрочем, нет — не смешно, а глупо, слишком уж в лоб. Я сочла, что верлад не может мной интересоваться всерьёз — я же не дочка казначея! — а комплименты расточает по привычке, чтобы продолжать чувствовать себя мужчиной в самом расцвете сил. Но моё внимание заострилось, как зуб у голодного упыря, стоило только пожилому ловеласу проскрипеть:

— Ходят слухи, прикроют скоро этих ядоваров. Мыслимое ли дело! Что вообще удумали, а? Этак мы не только отравителей будем учить за счёт государственной казны, но и убийц, воров, карточных игроков…

— Легкодоступных женщин, — подсказала я, на миг забывшись, что говорю не с Миаром, с которым привыкла не сдерживать себя, а с посторонним чужим дядькой, который не знает ни легенды о покровителе Ари Эрой, ни моего нездорового чувства юмора. Верлад покосился на меня недоумённо, словно удивляясь, что я знаю такое слово как «легкодоступная» и не ослышался ли он. Но фантазия у дедушки явно заработала в ту самую сторону, и голос стал не просто масляным, а медово-масляным:

— Как же я вам сочувствую, очаровашка Ари — ничего, если я буду звать вас так? С этим Лестарисом вряд ли у вас получится чего-либо добиться в жизни. Я слышал, юные лады совершенно не в его вкусе, он даже их притесняет, в стенах его Академии в почёте одни молодые люди…

— В его вкусе — парни? — округлила я глаза, а потом вернулась к интересующей меня теме, пока ректор Льда и Пламени не свалился с инфарктом от беседы с просвещенной адепткой. — Так что там с закрытием Академии? Я не могу сейчас её покинуть, я… эм-м-м… выиграла грант. Бесплатное обучение и повышенная стипендия. Понимаете, для бедной девушки вроде меня это — единственный шанс…

— Вовсе даже и не единственный! — с энтузиазмом подхватил Остер. — Напротив! У такой обворожительной смешливой юной красавицы шансов — множество! Вам действительно интересно обсудить проблемы Лестариса и Академии, милая Ари? — он как-то невзначай взял мою руку в свои, суховатые, мозолистые, и теперь стоял, сжимая её. Брачные татуировки действительно обхватывали пять пальцев, да уж, да уж… Мои знания светского этикета были ужасно поверхностны, и я не понимала, насколько допустим подобный жест. Миар брал Акрысию за руку и даже целовал, но ведь они были давно знакомы. Были любовниками… вероятно. Мне стало неприятно до тошноты, и я постаралась перестать об этом думать, хотя самые непристойные картинки так и всплывали в воображении.

— Очень! — с жаром ответила я. Совершенно искренне, хотя проблемы Миара не должны были меня интересовать. Мой срок в ЗАЗЯЗ подходил к концу, вряд ли те, кто копают под ректора, успеют до конца этого года…

Но мне действительно было интересно. И скрасить томительное ожидание возвращения Миара с загадочной аудиенции (интересно, Акрысия сидит рядом с ним или нет? А если сидит, то насколько близко?), и узнать подробности высоких сплетен. Внезапно Остер неожиданно отпустил мою затисканную им руку и как-то опасливо обернулся, бросив быстрый взгляд на выход из актового зала, словно ожидая пышущего огненной слюной Миара, бегущего ко мне в приступе ревности.

Ах, если бы!

— Моя дорогая девочка! — скороговоркой забормотал старикан и положил ладонь мне на плечо, умудрившись при этом осторожно заглянуть в свои золотые часы. — Право, я сожалею, но вынужден уйти… дела, дела, дел просто Вистанские горы! Но я не прощаюсь, я не хочу и не могу с вами проститься, моя дорогая, обворожительная, очаровательная девочка, попавшая в столь сложную жизненную ситуацию… не спорьте, учиться бок о бок с этими отравителями у этого Миара, развратника, не знающего, что такое законный брак…

На мой взгляд, пять законных браков тоже святым человека не делали, но я промолчала. Ладонь Остера на плече, то и дело словно бы норовившая как бы случайно соскользнуть ниже, стала всерьёз тревожить, однако я по-прежнему не видела в пожилом ректоре никакой опасности.