— Мрак! — выдохнула я. Я-то совсем забыла про этот трёклятый Этический суд!
А Миар продолжать разговор не стал. Просто поцеловал, а потом взял за руку и потянул вглубь дома, где была ванная комната и множество самых разных поверхностей, подходящих для того, чтобы отпраздновать моё возвращение и всякие мелочи, вроде заключения брака, заодно.
Эпилог
И мы отпраздновали.
Сначала — в моём новом доме, двое суток праздновали, активно и изобретательно, потом — в Академии. Не то что бы я плюнула на свободу, отнюдь. Просто я вдруг поняла, что соскучилась по ЗАЗЯЗ. А что касается записи в «Асветонской книге бракосочетаний жительниц и жителей Асветора» — пусть себе стоит, в самом-то деле. Правда, чтобы избежать расспросов всяких любопытствующих, теперь я стала носить платья исключительно с длинным рукавом. Ну да и что? Разве мне жалко, в самом-то деле? Разве это большая плата за то, чтобы регулярно целовать приличного половозрелого айганца ста девятнадцати лет в аласкалу?!
Ну, и не только туда, конечно. Если по большому секрету, в Миаре мне нравится абсолютно всё — кроме вредности и ревности, но туда ведь целовать и не обязательно. Кроме того, я надеюсь со временем искоренить их с корнем, как сорняк. Разве что оставить пару росточков — чтобы не расслабляться.
В общем, мы вернулись в ЗАЗЯЗ, потрясли всех и каждого тем, что держались за руки — и остались там. Правда, я перевелась на первый курс, потому что на самом деле хочу изучить все тонкости алхимагии — и спагиромагии заодно, а с друзьями общаюсь теперь в столовой и на переменах. Первое время они немного от меня шарахались — Шаэль дулась из-за истории с Кертоном, из-за того, что я ей ничего не рассказывала — ни о расследовании, ни о нашем романе с Миаром, Юс и Ванда сами по себе были притихшие. В Академии их оставили с испытательным сроком, до первой провинности. Собственно, акт отмщения за погибшую Сэйну можно было считать свершённым — верлад получил немалый тюремный срок. Сказать по правде, думать об этом мне всё равно очень грустно.
Всё-таки он мне немножечко нравился.
Рицинию я отстояла. То есть, посаженные Кертоном отводки уничтожили — попросту, без затей сперва оставили засыхать, а потом Миар что-то магичил и алхимагичил, пользуясь своей демонической неуязвимостью к высоким температурам, а вот большую материнскую рицинию выкопали, упаковали в плотный брезентовый чехол и перевезли к верладу Граму. На мой взгляд, просто убойный подарочек, но верлад, кажется, был не против, как минимум, потому что так от студентов подальше, а следовательно, безопаснее. Помогли установить хорошо закрывающуюся теплицу, помахали рукой, договорились о разовой — пока что! — лекции и отбыли.
Коллекции свинок и козочек стоят теперь на одном большом стеллаже. Новом, вместительном. Иногда мы с Миаром выезжаем в разные города, бродим рядом с торговыми лавками и покупаем новые экземпляры. Золотых пока нет — однажды я непременно освою алхимагию и превращу какую-нибудь хрюшку в золото… Сама!
Сегодня Миар под каким-то дурацким предлогом как раз затерялся в лабиринте асветонских лавок, а потом так же внезапно появился.
— Как ты опять меня нашёл? — удивилась я. — Вот так соберёшься сбежать от мужниной опеки к какому-нибудь воздыхателю…
Вопреки обыкновению, фыркать на «воздыхателя» мой демонюка не стал. Мягко погладил меня по левому предплечью — его личный маленький фетиш.
— Я же говорил, что я тебя чувствую.
И это было сказано так тихо, так интимно, что я уже собиралась наплевать на всяческие приличия и зацеловать его прилюдно по самую аласкалу, но тут Миар вытащил из кармана маленькую фигурку.
Это была… корова. Да-да, симпатичная такая коровка из золотистого в коричневую полосочку оникса.
— Я тут подумал… Мы же не разоримся? Не знаю, почему, увидел — и захотелось взять.
— Обязательно разоримся, — я потянулась и чмокнула его в щёку, моментально вспомнив о своей давней фантазии, что именно коров когда-нибудь будут коллекционировать наши дети. — Дайхр-р-р, как же я тебя люблю!
А Миар наклонился ко мне и выдохнул прямо в губы:
— Не ругайся…
Конец!
