Миссия: соблазнить ректора (СИ) - Летова Ефимия

На этот раз тётушка пригласила всех в кофейную гостиную — эта комната была меньше, темнее и в целом куда более уютная, семейная, если можно так сказать. Несмотря на то, что Миар в семействе Тэйлов был явно чужеродным элементом, именно он вёл себя по-хозяйски.

— Верлада Тэйл, моё имя Миар Лестарис, и я муж вашей племянницы.

— Какой это муж? — покосилась я на него. — С чего это вдруг?!

— Какой это муж?! — вытаращила тётушка глаза. — В прошлый раз вы говорили, что вы её научный руководитель…

— Планирую совмещать обе должности, — невозмутимо парировал Миар. — Вы что-то имеете против? Я свободный обеспеченный человек, вы можете навести справки о моей семье.

«Справки о семье!» Я сдавленно хрюкнула, мысленно продолжая: «мама швыряется огненными шарами, брат убил несколько человек, чтобы завладеть чужой личиной, а ещё он умеет зашивать рты, а папа… папа улетел, но не будем о грустном!»

— Какой муж? — ткнула я его в бок. — У нас нет брачных татуировок, и в городской магистрат мы не ходили.

Миар приобнял меня за плечи.

— Формальностями займёмся завтра, — он обращался к тёте, словно со мной тут и говорить было не о чем! — Верлада Лестарис, то есть лада Эрой, то есть, лада Тэйл была в отъезде, поэтому — только завтра. Но это не должно вас беспокоить, а обвинять верладу в бесстыдстве недопустимо и возмутительно. Извинитесь.

— Я-а-а… — тётушка сердито покраснела, а дядя, разглядывая Миара с головы до ног, спросил:

— О чём вы хотели поговорить?

— Не думаю, что этот разговор будет приятен всем присутствующим, но я всё равно собирался прояснить кое-какие моменты для Ари… Котари, но, думаю, нелишним будет послушать и вам.

Слуги споро принялись расставлять на столе закуски и напитки, а я боднула Миара в плечо.

— Как ты-то всё узнал? — не выдержала я. — Как ты меня нашёл?!

— Я же сказал, что разберусь? — Миар повернулся ко мне, сжал пальцы на моём плече. — Вот я и разобрался. Ты долго была в Айгане?

— Несколько минут.

— А здесь прошло почти три месяца. Я знал, что такое бывает, но думал, я с ума сойду. Никто не мог обещать, что всё получится.

— Три месяца… — зачарованно повторила я. — Три…То-то я смотрю, выглядишь уже на все сто двадцать. Сошёл, однозначно! Изменял мне налево и направо, конечно же?

— Балда. Искал тебя, искал хоть что-то о тебе — и нашёл. Только твои дражайшие родственники уверяли, что здесь ты больше никогда не появишься. А сегодня я тебя почувствовал. Дагара сошла, но в каком-то смысле она осталась. Для меня ничего не изменилось, кроме рисунка, но не всё же измеряется тем, что мы видим глазами. Я тебя чувствую, ни о какой удаче и речи не шло. Вот я и приехал, что значит пара часов… И даже почти не опоздал.

Пара часов? Я попыталась прикинуть, сколько времени прошло с моего возвращения — разговор с Мертоном, мой путь от Высшей школы до дома Тэйлов, неуверенные метания на пороге… Потом я бросила это зряшное занятие, мысли скакали, и больше всего хотелось погладить Миару колено под столом. Поэтому я спросила первое, что пришло в голову:

— А мои свинки, они где?

— У меня в комнате, где же ещё. Не мог же я оставить их на произвол судьбы. Как и двенадцать чемоданов.

— Зачем тебе мои чемоданы?!

— Приходилось класть на соседнюю подушку твоё нижнее бельё. Иначе меня мучила бессонница!

— В голове не укладывается…

— Потерпи. Вернёмся в Академию, и я уложу вас вместе с головой.

Вскоре за большим круглым столом со скатертью цвета топлёного молока нас осталось пятеро: дядя, тётя, Элейн, Миар и я.

— Верлад Аридан, — начал Миар своим устрашающим ректорским голосом. — Поскольку мы теперь в некотором смысле тоже… родственники, думаю, вы не будете в обиде за то, что я озвучу несколько семейных тайн? Тем более тайнами они являются уже отнюдь не для всех присутствующих… Я был в твоей Высшей Школе, Ари. Порасспрашивал, кого нужно, и выяснил, что в классе училось две девочки с одной фамилией. Лада Котари Тэйл и лада Элейн Тэйл. Признаться, сперва я искал ладу Элейн.

— Мою дочь?! — всполошилась тётушка. — Но почему?! Зачем?!

Сестра хранила молчание. Смотрела в пол и кусала губы.

— Лада Котари, когда являлась ещё всего лишь моей ученицей, была более чем немногословна, рассказывая о своей семье и вообще о своей жизни. Но однажды, в самом начале нашего знакомства, она спросила у меня, не знаю ли я такое прозрачное золотистое вещество в ампулах, нагревающееся в руках и крайне взрывоопасное. Моя специализация — алхимагия, и я решил поинтересоваться, что же это за незнакомое мне вещество.

Миар взглянул на меня, словно спрашивая разрешения продолжить, и я кивнула, уже предчувствую, что услышу.

— Оказалось, его вполне можно заказать, нелегально, разумеется. Не самая дешёвая гадость, называется трицидат. По долгу… службы я общался с королевской полицией, специализирующейся как раз на теневом рынке. Привлёк свои связи, подкуп, угрозы, шантаж — чего не сделаешь, чтобы узнать побольше об интересах самой очаровательной студентки во всей моей Академии…

Я покосилась на Миара: его серьёзный, даже торжественный голос, мягко говоря, контрастировал со словами. Дядя и тётя, похоже, вовсе не заметили смены стиля изложения, с таким напряжённым вниманием слушали они незваного гостя.

— В процессе моего маленького расследования я выяснил, что трицидат не пользуется особым спросом, если говорить о розничной продаже — в использовании неудобен, слишком опасен. Реагирует на тряску и изменения температуры, взрывается, сложности в транспортировке и т. д. Раз маленький спрос, то и предложения не так уж много. В итоге я вышел на поставщика, поднял на уши непосредственных реализаторов — и спустя пару суток, проведённых с иголками под ногтями, они вспомнили о молодой девушке, взволнованной и явно первый раз заглянувшей на теневой рынок, обеспеченной, но наивной, как мыльный корень. В этой среде дураки долго не живут. Клиентка моим информаторам показалась слишком безобидной, а потому подозрительной, и её личность быстро установили. Убедились, что это всего лишь мстительная молодая дурочка — и успокоились.

А в итоге в Высшей школе случился пожар, поскольку студентка-покупательница, лада Элейн Тэйл, подсунула капсулированный трицидат в школьное хранилище и подстроила всё так, чтобы первой на него наткнулась её двоюродная сестра. Чего вы хотели, лада Тэйл? Чтобы Котари обвинили в поджоге? Или чтобы она сгорела живьём? Ари, вижу, ты не удивлена. Не сомневался в тебе.

На миг воцарилась тишина, а потом Элейн зарыдала в голос. Тётя Миттери кинулась к ней, завывая, как банши. Дядя поднялся с места, а Миар поднял свободную, не обнимающую меня руку — и каким-то неведомым образом все притихли и замерли.

«Вот такую магию и мне бы хотелось! — невольно подумала я. — Жаль, что это не магия. Опыт, чтоб его».

— Вы можете вопить, что это гнусная ложь, но пока вы набираете воздуха в грудь, продолжу. Мне захотелось понять причину столь ярой антипатии благородной молодой девушки к двоюродной сестре, антипатии, толкнувшей ладу Элейн на такое отвратительное преступление, лишь каким-то чудом обошедшееся без непоправимых последствий. Мы с моим младшим братом тоже конкурировали за внимание отца и матери… Он больше, я меньше, но Ари и Элейн, казалось, нечего было делить. Бедная сирота, по воспоминаниям однокурсников и педагогов, тихая смирная девочка… — Миар скорчил скептическую физиономию, а я показала ему кулак. — Верлад Тэйл, насколько я могу доверять полученным сведениям, вы с большой степенью вероятности рассчитывали на то, что часть ваших доходов будет доходить до дочери вашего брата. Они не доходили.

Миар задумчиво приподнял брови, почесал переносицу и продолжил.

— Вы были близки с братом, Арданом Тэйлом, в детстве, а потом он женился на ладе Дае Смирт, девушке, которую вы любили и с которой дружили в Высшей Школе. Грубо говоря, он отбил её у вас. Обидная и неприятная ситуация.