Ментальная Кухня 4 (СИ) - Злобин Максим

Но не на Майкла, а совсем в противоположную сторону. К окну, — простите, к иллюминатору. Зачем? За надом! Тут я рывком сорвал штору и метнулся обратно. Накинул её на Майкла будто на клетку с попугаем и крепко обнял придурка. А придурок настолько поверил в себя, что даже не подумал сопротивляться, — был уверен в собственной ментальной силе, которая таяла буквально на глазах.

И тут же, расталкивая зомбированных людей, в дверном проёме появился барон Ярышкин. Его Благородие мотыляло из стороны в сторону. От такого давления на мозги старику стало реально херово, однако он всё равно шёл. Кремень, сука! Красавчик! А в руках у него…

— Ах-ха-ха-ха!

…в руках у Агафоныча был моток скотча. Тут Майкл наконец снизошёл до нас, грешных людишек, и сподобился начать сопротивляться. Задёргался, взбрыкнул, да только поздно уже! Секунду назад божество воплоти, сейчас он начал терять контроль над своими подопечными, на этой почве сильно испугался и запаниковал. Затрепыхался у меня в объятиях, как припадочный.

— На счёт три! — скомандовал я. — Раз! Два! Три!

Я сдёрнул шторину, а Ярышкин принялся на скорость приматывать шлем к голове Майкла. По уму: начал с подбородка, в одно движение бахнул полный круг, и передал моток мне.

— Что вы делаете⁈

Ублюдок вцепился в скотч и попытался порвать его, да только куда ему, слабосильному?

— Нет! Пожалуйста, не-е-е-ет! Не надо!

Нос задрался вверх, как свиной пятак, язык вывалился наружу, здоровый глаз распахнулся как будто бы в удивлении, а обожжённый наоборот закрылся совсем. В средние века посмотреть на такого урода люди бы пачками пёрли. Серьёзно! К концу мотка Майкл стал напоминать не человека, а новорождённого орка из «Властелина Колец». Ну прямо один в один. Это ж сколько бы мы с сенсеем Петьке Джексону могли бы на гриме сэкономить, а?

— Не-е-е-ет! Прошу вас, не-е-е-ет!

Итого артефакт выжег его источник за неполную минуту. Гад угомонился и упал на пол, а я рядом с ним. Долгий сегодня день был, очень долгий. И как вишенка на торте — звонок. Причём номер, на удивление, записан.

— Алло, — сказал мне в трубку врач; тот самый, которому я нехило так отбашлял за то, чтобы держал меня в курсе. — Василий Викторович, хорошие новости. Геннадий Витальевич пришёл в себя и уже даже пытается разговаривать. Скажите, мне проинформировать его семью?

— Нет! — крикнул я. — Ни в коем случае.

Тут в дверях появился Мезенцев, так что мне пришлось попросить доктора перезвонить и сбросить вызов.

— Что здесь происходит⁈ — заорал тайник.

И вот что мне ему ответить?

— Кхм-кхм, — прокашлялся я и, запыханный, поднялся на ноги. — Сорян. Ужин, по ходу дела, немножечко задержится…

Эпилог

«Терпила» — скажут одни. «Гений» — скажут другие. Одни назовут «ссыклом», другие «человеком стальной выдержки». Но мнение диванных экспертов как никогда никого не волновало, так по-прежнему и не волнует, а Николай Николаевич Романов поступил так, как посчитал нужным.

Поймав господ англичан на покушении, он не стал раздувать международный скандал и развязывать войны. Более того, весь инцидент оказался засекречен. А чтобы он и дальше оставался засекреченным, и чтобы британские методы ведения внешней политики не стали известны всему миру, ирландский вопрос решился в пользу Мак Брайана.

Ирландия обрела независимость, а Николай Николаевич сильного союзника. Кстати, не обошлось без помощи господ послов, которые охренели от того, как легко с ними решила распрощаться их же собственная корона. Обратно они, насколько мне известно, не вернулись. Отреклись от королевы, запросили политическое убежище и теперь обживаются где-то в Питере, — дюже им тамошний климат по душе пришёлся.

А что в итоге? В итоге это наверняка сказалось на многом: геополитика, торговля, культура и прочее-прочее-прочее. Но вот конкретно на мне оно отразилось исключительно положительно.

Во-первых, близкое знакомство с братом короля Ирландии. Как бы… нихрена себе. Одно время чуть не прописались в Дублине. Когда посетили всё что хотели посетить в России махнули туда и что-то как-то подзадержались. Тут тебе и в средневековом замке пожить, и на яхте покататься, и порыбачить, и пабы все эти этих атмосферные… короче, есть чем заняться с кайфом. А в большой компании, даже без знания языка.

Во-вторых, не будь дураком я по знакомству урвал эксклюзивные условия на импорт вискаря и пивища для своих заведений. Каждый более-менее грамотный ресторатор знает, что основной чек делается на алкашке, а еда всего лишь сопутствующий товар. Так вот. С моими особыми ценниками на ирландское пойло я не просто демпинговал… я унижал конкурентов!

Во-о-о-от…

А случилось оно всё уже… когда оно случилось-то?

— Володь, — я чуть приподнялся и нашёл лицо сына в зеркале заднего вида. — Тебе сколько сейчас?

— Бать, — нахмурился белобрысый пацанёнок; точная моя копия, вот только с этими огромными мамкиными глазищами. — Десять мне.

— Ах, да! Точно-точно. Юбилей же был. Ай! — это Катюха ударила меня по колену за то, что забыл возраст сына. Ну… Справедливо, чо?

Так… раз Владимиру Васильевичу сейчас десять, то с момента покушения на «Ржевском» прошло уже одиннадцать лет. И сколько всего произошло за это время! Сколько всего изменилось. Рассказывать теперь и рассказывать.

А начну я, пожалуй, с судьбы злодеев.

С князя Волконского, например. Его гадости никто замалчивать не собирался. После того, как тайники провели доскональное расследование и с удивлением обнаружили в собственных рядах крыс, отправился наш князь, — больше уже никакой не князь, само собой, — по старой доброй имперской традиции в Сибирь. Лес валить, да с комарами на кулаках драться. Что там с ним, и как там дальше — не имею ни малейшего понятия.

Мне главное, что гад не соскочил и поплатился за содеянное. Впрочем, древний и уважаемый княжеский род из-за одной паршивой овцы корчевать не стали. И пришлось младшему Волконскому, — Игорю Игоревичу, — экстренно взрослеть. Сейчас-то он уже матёрое Сиятельство, а вот тогда, по первой, пришлось ему несладко — стервятники слетелись поживиться за счёт нового инфантильного хозяина. Ну да ничего, выжил. Тесть губернатор помог не растерять семейные ништяки.

А пляж у нас с Волконскими, кстати, до сих пор впополаме находится. Чисто как повод не терять связь; мало ли как жизнь сложится?

Дальше:

Майкл. Менталист с выжженной менталкой. Пропал при загадочных обстоятельствах. Как сел в фургон Канцелярии с перемотанной скотчем рожей, так никто его больше и не видел… а хотя вру! Чего это я? На суде он разок мелькнул в качестве свидетеля, точно-точно. Рассказал, как попортил Безобразова по заказу Орловой.

Орло-о-о-ова! Марина, сука, Марковна! Насколько же изворотливая тварь оказалась! Или везучая? Или везучая И изворотливая? Короче. Вдова Орлова чуть было не уехала на лесоповал вслед за Волконским, но в самый последний момент из кустов выскочил рояль.

Прямо к зданию суда, когда Орлову уже выводили в наручниках, на белом коне, — и это не метафора, — прискакал Франсуа Денисович.

— Мариночка! — до сих пор не могу забыть этот крик. — Марина, ты станешь моей женой⁈

Меня, помнится, так порвало от смеха, что я решил дальше не вмешиваться. Франсуа к этому моменту успел наколотить какое-то баснословное состояние и целиком отдал его в пользу казны Российской Империи как невозвратный залог за любимую. Через кучу судов и обжалований, само собой. И, само собой, на своих условиях. В обмен на свободу, Марине Марковне пришлось отдать ему руку, сердце и прочие части тела в безграничное пользование.

И зажила Марина Маринина с Франсуа Денисовичем скромною простяцкой жизнью, и вместо конного поло теперь в качестве хобби рожала. Рожала, рожала, рожала…

Но… не! Молодожёны последний без соли не доедали, и даже на отпуск в Анапе хватало. Всё-таки Франсуа работал. В «Короне Империи». Шефом. Как я и говорил, профессионализм не стОит мешать с личными качествами, а как профессионал Денисыч меня более чем устраивал.