Барон Дубов 10 (СИ) - Капелькин Михаил

— Ты вчера подглядывал, что ли? То же самое она сказала про твои причиндалы. Слово в слово, клянусь!

— Ах ты мразь! — От ярости князь чуть собственную бороду не зажевал и вновь бросился в атаку.

Кажется, не понравилась ему моя шутка про размер. Ну да это не мои проблемы.

Наши с Деникиным дружинники продолжали сражаться вокруг. Краем глаза я увидел, что к деникинцам пришло подкрепление. Видимо, были неподалёку, обеспечивая пути отхода, но явились на подмогу. Вражеские бойцы не уступали моим. А несколько ещё и зелья Огненных Берсерков применили.

Двоих из них с трудом сдерживал Никон в своём Мишутке, осыпая их молниями и свинцовым дождём. Гоша и Альфачик тоже вступили в схватку. Перед нырянием дал им команду ждать в резерве, если что-то пойдёт примерно так, как сейчас. И вот они пришли на помощь Никону и остальным.

Я же ничем сейчас не мог помочь своим, хоть и очень хотелось. Если отвлекусь, то Деникин или до саркофага доберётся, или до меня. Поэтому мы и продолжали с ним биться.

Новая серия ударов Деникина оттеснила меня к лесу. Я чуть не схлопотал финальный хук, так как упёрся спиной в дерево, но в последний момент успел наклонить голову. Кастет свистнул над ухом и разбил в щепки ствол старой сосны. Треск ветвей падающего дерева оглушил. Сверху посыпались ошмётки коры и сухие сучки. Отскочив в сторону, успел увидеть, как Деникин ещё одним ударом направил падающую сосну на меня и ускорил её падение. Падала она ровно в то место, где я вот-вот окажусь. И прыгнуть снова уже не успею.

Зараза. Ладно!

Наотмашь ударил молотом в левой руке. Попал по стволу, отправив бедное дерево обратно в князя. А меня самого отдача от удара отшвырнула дальше в лес. Деникин же даже не подумал уворачиваться от гигантсткой оглобли. Просто серией быстрых ударов раздробил сосну на облако щепок. В ноздри ударил аромат смолы.

— Уйди с дороги, Дубов! — рыкнул Деникин, выпрыгивая из тучи щепок, как чёртик из табакерки. Его борода была похожа на белого ежа. — Или закончишь, как твой отец!

Бздынь!!!

Молотом встретил сокрушительную атаку кастетом, и от этого в разные стороны рванулась ударная волна, сорвав с деревьев снежные шапки, а тонкие стволы и вовсе поломав.

— Мой отец умер, чтобы ты не получил этот осколок! — прорычал я, глядя в холодные серые глаза Деникина. — И его смерть не будет напрасной!

— Тогда и ты умрёшь! — ответил Деникин, нанося удар за ударом.

Металл оглушительно звенел, грохотала мана, взрываясь, когда сталкивались кастеты Деникина и мои молот и топор. Прыжок в сторону, удар, блок, контратака. Натиск Деникина не ослабевал, заставляя меня постоянно менять позиции, отступать и уклоняться от его ударов. Но порой и мне удавалось достать его.

На очередном прыжке я подловил князя и ударил изо всех сил молотом в грудь. Его последний защитный артефакт вспыхнул алой точкой на груди, потратив заряд. И молот врезался в пластины брони. Они тут же покрылись трещинами, а изо рта Деникина выплеснулась кровавая слюна.

Вот только это его лишь ещё больше раззадорило.

— Я думал, что только Император и твой отец могут быть мне достойными противниками! — прокричал он и безумно захохотал. — Я бы хотел дольше сражаться с тобой, Дубов, но пришло время умирать!

С этими словами Деникин содрал с себя покорёженную броню и остался с голым торсом и в чёрных штанах из какой-то артефактной ткани. В следующий миг его кожа раскалилась добела, пыхнуло нестерпимым жаром, и князь оттолкнулся ногой от оплавившейся земли, бросаясь в новое наступление.

Казалось, что это невозможно, но Деникин стал ещё быстрее. Он молниеносно сократил расстояние между нами и схватил моё оружие за рукоятки, не давая нанести удар. От жара моя морёная плоть начала дымиться, так же как и деревянная рукоять топора, а металл молота раскалился докрасна. Да, топор и молот слишком громоздкие, чтобы биться на короткой дистанции. Пока не потерял их, перенёс в кольцо. И битва превратилась в кабацкую драку.

Деникин мутузил меня, а я мутузил его. Деревья от наших ударов ломались, а мы всё глубже забирались в лес.

Удар, блок, пробую хук справа, не забываю получить по рёбрам от нырнувшего под руку противника. Пахнет палёным деревом. Больно. Зато на развороте бью локтем в горящее огнём лицо князя. Он падает, но мгновенно отталкивается рукой и снова оказывается передо мной. Чтобы вновь получить в табло с кулака. Его это злит. Как и меня.

Вскоре я почувствовал, как у меня в груди всё сильнее разгорается ярость. От наносимых ударов, от боли, от бессилия, что не могу одолеть князя. Пока ещё не могу. Но самое главное — от осознания, что этот человек, прикрываясь благими намерениями, убил моего отца. Батю. Который вырастил меня, когда мама ушла. Научил рыбачить и рассказал, что почем в этой жизни. Многому я сам научился, но основу заложил отец. Может, он и больше смог бы мне дать. Но повстречал эту крысу Деникина.

В один миг внутри будто рухнула плотина, и вся боль, от которой я успешно скрывался в последние месяцы за учёбой, тренировками и просто приключениями, обрушилась на меня. Такую ярость я ощущал всего раз. Когда выпил зелье Берсерка.

— Р-Р-РА-А-А!!! — вырвался из глотки утробный рёв.

Сила и скорость моих ударов существенно возросли. Я легко уклонился от просвистевших мимо раскалённых кастетов и двинул князю поддых. Кулаки обожгло, но боли я не замечал. Бил ещё и ещё, пока Деникин не закрыл корпус руками, тогда я прописал ему прямой в челюсть левой рукой, а правой отвесил мощного леща. Князь отлетел и сломал головой небольшую сосну. Снег с неё упал ему на спину и мгновенно испарился.

Когда Деникин вновь взглянул на меня, в его глазах прочиталось удивление, затем страх, тут же перешедший в азарт. А в моей голове билась лишь одна мысль:

«Убить. Убить его!»

Мир вокруг словно растворился. Где-то там сражались мои дружинники с дружинниками Деникина, а я видел перед собой лишь горящие огнём глаза.

— Я спасу Империю, а род Дубовых сгинет навсегда! — проорал Деникин и вспыхнул ярким огнём.

Его тело буквально горело маной, магическое давление от его ауры ощущалось всеми фибрами души, а воздух вокруг трещал от жара. И да, князь был натурально объят огнём. Он вывел Инсект на полную мощность.

Я сделал то же самое, взорвавшись маной. Из трещин в морёной плоти вырвались языки зелёного пламени. Мана-каналы моего тела сейчас выдавали сто пятьдесят процентов своей мощности. А то и все двести.

Разум от такого помутился. Деникин осыпал меня градом ударов, но я не чувствовал боли. Отвечал ему тем же. Грохот стоял такой, что уши заложило. В голове по-прежнему одна мысль:

«Убить. Убить. Убить!!!»

— СДОХНИ-И-И-И!!! — кричал Деникин, а из его рта вырывались языки белого огня.

Внутри меня вдруг что-то произошло. Что-то случилось с моей сферой души, но что конкретно, я пока не понял. Просто ощутил себя частью чего-то большего. Остриём копья. И меня просто затопило маной. Левый кулак заискрил молниями, а правый начал истекать кислотой, ноги вросли в землю, не позволяя мне отступить ни на сантиметр.

Неожиданно мне удалось поймать один кулак Деникина, а следом и второй. Я сжал их так сильно, что мои собственные пальцы затрещали.

— А-а-а!!! — вскрикнул от боли князь и вновь взорвался маной, пытаясь перехватить инициативу.

Воздух вокруг вспыхнул, ударив меня огнём. Весь мир пылал. Но мне было плевать.

Я стал давить сильнее, пытаясь пригнуть князя к земле. Сильнее! Ещё сильнее!!!

Но Деникин не сдавался, рычал и сопротивлялся, дрожа от напряжения. Его пламя стало жарче, а мои руки, что били его молниями и обливали кислотой, задымились и начали гореть.

Из глотки сами собой с хрипом вырвались слова:

— ЗА… МОЕГО… ОТЦА!!!

Не знаю, откуда у меня взялись силы. Я не осознавал, что происходит. Просто вдруг тело взорвалось бешеной энергией, а из спины рванулись десятки или даже сотни острых, как копья, корней. Они мгновенно устремились к телу князя, пытаясь пронзить его, но сгорали, не достигнув цели. Однако, с каждой секундой их становилось всё больше и больше. Вот острые кончики ломаются о грудь князя, остужая его кожу, а через несколько мгновений впиваются в неё и извиваются, пытаясь пробуриться внутрь.