А потом полет вдруг закончился – мгновенным погружением в воду, показавшуюся ледяной.
Вода разом оказалась со всех сторон, и Густав сделал несколько лихорадочных гребков, пытаясь понять, где верх и где низ. От неожиданности в первую секунду он судорожно вдохнул – и успел нахлебаться, а оттого движения стали особенно суматошными и бессмысленными.
А потом какая-то сила буквально подхватила третьекурсника за шиворот – и вздернула на поверхность. И пока Густав откашливался и отфыркивался, его куда-то доволокли и забросили.
Лишь пару минут спустя, выкашляв большую часть воды и почти отдышавшись, парень смог осмотреться. И обнаружить, что лежит на дрейфующем в открытом море деревянном комоде.
Впрочем, это раньше комод свободно дрейфовал. Теперь рядом с ним преспокойно плыл орк Рубур, широко загребая одной рукой, а другой придерживая импровизированный плот за ручку дверцы.
Осмотревшись еще чуть внимательнее, Густав снова поперхнулся: рядом с ним на комоде горкой возвышались Тасины сумки и чемоданы.
– Эй, – окликнул он, – ты что, первым спасал это барахло?!
Орк едва повернул голову.
– Я надеялся, что ты умеешь плавать.
– Я умею плавать! – возмущенно возразил Густав. – Это просто… было неожиданно!
– Ага, – невозмутимо согласился орк.
Стоило присмотреться к багажу кузины еще чуть внимательнее, как лицо студента вытянулось еще больше.
– А почему они сухие?
На самом деле край одного из чемоданов и подол пальто слегка подмокли – но и только.
– Сумки я забросил еще пока летели, – спокойно пояснил Рубур. – Когда увидел, куда падаем. А чемоданы держал над головой.
Густав уязвленно примолк, пытаясь вообразить, как это выглядело. Сам-то он до последнего не заметил, куда именно они летят.
На этот раз молчание нарушил орк.
– Почему девушку затянуло, а нас нет?
– Наверное, Ильсаррион решил, что тебе моя защита нужнее, чем Таське, – скривился Густав, и сам ломавший над этим голову.
Рубур только бросил косой взгляд на по-прежнему восседающего на комоде третьекурсника, но промолчал. Впрочем, скепсиса в этом взгляде вполне хватило.
– Куда ты плывешь? – помолчав, студент все-таки решил задать вопрос.
– К земле, – лаконично ответил молодой орк.
Зрение у Густава было превосходное, однако только после этих слов ему удалось разглядеть точку на горизонте. А приглядевшись, юноша выругался: вдалеке виднелся крохотный остров, поросший буйной зеленью.
– Это же бытовой факультет! – возмутился он. – Какие еще падения в пропасть, моря и необитаемые острова! Вы должны были протирать пыль или печь булочки с изюмом!
– Похоже, Ильсаррион считает иначе, – фыркнул Рубур.
6
За дверью оказалось все то же бесконечное небо с клубами тумана – вот только Густава и орка больше рядом не было, а дверной проем уплывал все дальше.
Тася продолжала падать. Как-то оказалось не по себе падать неизвестно куда в полном одиночестве. И даже без чемоданов!
– Если очень долго падать, в конце концов на что-нибудь да упадешь, – вслух произнесла девушка, чтобы немного подбодрить себя. – Хорошо бы это было что-нибудь мягкое. Вроде перины. Или пушистого облака. В небе ведь должны быть облака?
Вообще-то Тася, конечно, знала, что облака – это тот же туман, и мягко на них приземлиться вряд ли получится. Но выглядят-то они вполне удобно!
Однако, стоило только произнести это вслух, как Тася, перевернувшись в воздухе, плюхнулась во что-то, показавшейся в первый миг пуховой периной. Разве что какой-то слишком рыхлой… и, пожалуй, слегка влажной. Приподнявшись и сев поудобнее, девушка оглянулась, пощупала свое неожиданное ложе, чтобы наконец удостовериться: она и впрямь восседает на облаке. Перевернувшись, Тася уселась на коленки и аккуратно подползла к его краю, чтобы посмотреть вниз. Облако летело по воле ветра – и куда собиралось долететь, оставалось совершенно непонятно. Не хотелось бы всю жизнь кружить в небе!
– Если облако появилось, когда я загадала, значит, я могу им управлять. Но как?
Вообще-то раньше Тася никогда и не подозревала в себе магического дара. В глубине души, конечно, завидовала немного кузену, оказавшемуся настоящим волшебником, но обнаружить такие способности в себе и мечтать не могла. Никаких особых способностей за ней замечено не было. А потому ей никогда и в голову не приходило интересоваться, как именно следует колдовать.
Вообще-то Тасин родной отец был портальщиком, но его способностей дочери не досталось. Когда-то папа из всех путешествий привозил для своей девочки игрушки и увлекательные книги из разных миров. У нее был даже специальный артефакт, очки гномьей работы – само собой, тоже из другого мира, – благодаря которым можно было читать книги на любых языках, как на родном.
Увы, после гибели обоих Тасиных родителей в одном из путешествий тетушка Марта решила, что от магии и иных миров – все зло. У Таси тогда отобрали все “странные” игрушки и книжки – только одну, самую любимую, удалось уберечь, спрятав под подушкой. Правда, читать ее теперь, без очков, было невозможно – только рассматривать картинки.
Позднее тетушка Марта была вынуждена пересмотреть свои взгляды, когда Густав получил письмо из магической академии и, никого не спрашивая, отправился учиться. Его матери пришлось смириться – но для Таси это уже ничего не меняло. На тетушку она не злилась – знала, что та по-своему ее любит и по-настоящему грустила о ее отце, своем брате.
Но книг было все же жаль.
В тех книгах часто рассказывалось о магах. Одни из них, чтобы колдовать, говорили специальные волшебные слова, другие использовали силы каких-то стихий, третьи управляли некими силовыми потоками, четвертые размахивали специальными волшебными палочками… и при этом Тася даже не была уверена в том, какие из книг рассказывали о реальности тех или иных миров, а какие были попросту сказками.
Палочку на облаке взять было неоткуда. И никаких специальных слов новоявленная магичка тоже не знала. А потому решила действовать тем единственным способом, который был ей доступен, – вежливостью. В конце концов, обе тетушки не раз повторяли ей, что учтивость порой творит чудеса без всякой магии.
– Многоуважаемое облако, – обратилась Тася, – я бы хотела попасть на какую-нибудь твердую землю… только не упасть на нее. Лучше всего – туда, где сейчас мой кузен Густав и орк Рубур. Между прочим, орки – вовсе не какие-нибудь страшные грубияны и дикари. Рубур – он вообще-то даже симпатичный. И мои чемоданы несет. Только раздетый. Совсем! Но я уже даже почти привыкла. Это ничего, ведь у каждого народа свои обычаи, и следует уважать все. Но на день рождения я, пожалуй, все-таки подарю ему хотя бы шейный платок. Сюртук или рубашку дарить не слишком прилично, а платок можно. Рубур обязательно догадается, что носить платок без сюртука попросту нелепо. Хотя в академии вроде бы все равно носят мантии…
Заболтавшись таким образом, девушка не сразу поняла, что облако в самом деле как будто ускорило движение – а потом начало снижаться. Свесившись с его края, Тася обнаружила далеко внизу зеленую поляну, а на ней – домик с красной черепичной крышей. На уровне крыши домика облако остановилось, зависнув неподвижно.
– А дальше?! – Тася, нахмурившись, пощекотала поверхность под собой. Облако качнулось, и девушка поневоле взвизгнула, едва не свалившись со своей мягкой подушки. – Но я не могу спрыгнуть с такой высоты!
Наверняка какой-нибудь Рубур запросто бы спрыгнул. А Густав помог бы себе какими-нибудь магическими штучками – например, красиво слетел бы вниз. Но Тася-то не была ни тренированным воином, ни обученным магом!
Облако снова намекающе качнулось, а потом – попросту перевернулось, стряхивая пассажирку.
7
Вообще-то когда тебя сбрасывают с высоты целого дома, полагается, кажется, вспомнить разом всю свою жизнь. А еще – очень громко завизжать. Но как это сделать одновременно, Тася совершенно не представляла.
