Тут мы обменялись тревожными взглядами, подумав об одном и том же.
— Вы считаете, что их могли… — начала я и запнулась, не в силах продолжить.
— Это будет весьма прискорбно, — мрачно ответил Вельтимор. — Но пока я не буду в это верить. Надеюсь на лучшее.
— У вас был с собой какие-то драгоценности, золото, деньги? — стала рассуждать я дальше. — Что-то ценное?
— Я вас умоляю, — Вельтимор закатил глаза. — Я бежал из Драгиля почти голышом. У Пена, может, и были с собой какие-то деньжата, но не настолько много, чтобы обогатиться. Только на дорогу. Увы, все самое ценное осталось в отеле Драгиля. Придется потом посылать туда Пена, забрать все. Если, конечно, выберемся из этой передряги.
— Может, вы сами — очень важная особа? — сделала я очередное предположение. — Возможно, вас похитили с целью выкупа.
— То есть себя как главную причину вы не рассматриваете? — прищурился Вельтимор. — Может, это за вас хотят выкуп?
— Сомневаюсь, что моя семья способна будет выкупить меня, — отозвалась я, немного покривив душой.
Семья моя хоть и разорена сейчас, но сделает все, чтобы меня спасти. Тем не менее, я не сомневалась, что дело не во мне. А вот господин Вельтимор, кажется, ушел от ответа. Но я не успела задать ему следующий вопрос: за дверью раздались шаги, мужские голоса, а после — скрежет прокручиваемого в замке ключа.
Мы с Велтимором переглянулись и замерли в ожидании.
И вот дверь распахнулась. В нее ввалились пятеро: все мужчины, далекие от интеллигенции и аристократии. Не самого опрятного вида, с разной степенью увечий и полным отсутствием доброжелательности на лице. Одним словом: разбойники. Узнала я среди них и того, кто меня выкрал из кареты. Что б его…
— Вот, Рыжий Глаз, и они, красотки, — объявил один из этой компании, ухмыляясь.
Рыжий Глаз, к которому он обращался, оказался самым неказистым на вид: невысокого росточка, плюгавенький, с огненной шевелюрой, торчащей в разные стороны, даже шрамы на лице мелкие, больше похожие на оспинки. Зато в ухе сверкала большая золотая серьга с рубином по центру. У остальных такой роскоши было не видать, значит, этот у них за главного.
— Госпожа и ее служанка, похоже, — продолжал рапортовать первый. — Представляешь, они с собой возят дорогущий диван и ковер? Хохма такая, обдристаться можно.
— Где диван и ковер? — голос у Рыжего Глаза оказался неожиданно басистым.
— Все это уже в твоей комнате, Глаз, — ответил тот. — А карета и лошади за домом.
— Деньги? Золото?
— Увы, немного. Перерыли все сумки, но улов так себе. Зато диван дорогой!
Я нервно сглотнула: знали бы, что скоро этот диван превратиться в ничто.
— Карета и лошади тоже неплохи, можно будет хорошо за них выручить, обещаю, Глаз! — попытался заверить главного разбойник.
Рыжий Глаз пошевелил коротенькими усиками.
— Поднимите их, — велел он, кивая в нашу сторону.
К нам тотчас подбежали двое. Один схватил меня, второй — Вельтимора.
— Поосторожнее, господа, — процедил тот недовольно.
Наконец мы оба стояли на ногах, поддерживаемые двумя бандитами.
Рыжий Глаз приблизился, бросил беглый взгляд на меня, а вот на Вельтиморе задержал. В глазах вспыхнул интерес, усы снова ожили. Я заметила, что повязка из шторы сбилась на груди Вельтимора, образуя под платьем две округлые выпуклости. И они как раз оказались на уровне глаз рыжего главаря.
— Пусть обе сегодня со мной пообедают, — сказал вдруг он.
— Вообще-то… — начал было Вельтимор, но я незаметно пихнула его плечом: мол, молчите.
— И развяжите их, — приказал Рыжий Глаз. — Мы же не изверги, какие-то, правда, ребята? — и ухмыльнулся щербатым ртом.
— А можно нам еще водички принести? — осмелела попросить я. — В смысле, моей госпоже… Она очень пить хочет.
— Можно, — проявил великодушие Рыжий Глаз. — И воды им дайте.
Он направился к выходу. Пока два его подручных избавляли нас от пут, третий принес ковш воды и небрежно поставил его на пол, треть расплескав.
Вскоре все разбойники ушли, не забыв закрыть дверь на замок.
— И с чего они решили, что я женщина? — недовольно проворчал Вельтимор.
— Действительно, — отозвалась я, окидывая его многозадачным взглядом. — С чего бы это?
— Ты про платье? Будь оно проклято! — Вельтимор стал мерить шагами помещение.
— Почему же, возможно, оно как раз и сослужит нам хорошую службу, — я подняла ковш и сделала несколько глотков воды. Она чуточку пахла тиной, но сейчас это было неважно. — Кажется, вы понравились их главарю.
— О боги! Дожился! Ну неужели я действительно похож на женщину? — он встал передо мной, уткнув руки в боки.
— На очень большую женщину, — добавила я. — В принципе, почему бы и нет? В жизни всякое встречается. А у вас и борода, вон, не растет. Кожа на лице гладкая, как у девушки.
— Да растет у меня борода! — возмутился Вельтимор. — Ты еще не видела, какую я ее могу отрастить! А это, — он с досадой хлопнул себя по щекам. — А это все цирюльник, который брил меня последний раз. Он помазал мою кожу каким-то новомодным кремом, от которого щетина растет не так быстро. Вот и хожу таким уже третий день.
— Выпейте водички, — протянула я ему ковш. — Немного полегчает.
— Лучше бы это было вино, — вздохнул он, но воду взял. — Сейчас бы оно оказалось очень кстати.
— Но радует, что, кажется, пока нас убивать не собираются. На обед пригласили, — заметила я.
— Я бы не расслаблялся. От этих неотесанных мужланов всего, что угодно можно ожидать.
— Боитесь за свою честь? — хмыкнула я.
Глаза Велтимора гневно сверкнули:
— Вообще-то, за твою. Я хоть и в платье, но остаюсь мужчиной, как бы кто ни думал иначе, — он поморщился. — И оторвать кое-что могу легко.
— Я тоже могу себя защитить, — вздернула я подбородок. — У меня есть… — и тут я вспомнила о своей сумке.
Внутри все похолодело.
— Что? — насторожился Вельтимор.
— Моя сумка. Я не знаю, где она, — прошептала я подавленно.
— Ну если там действительно что-то ценное, то, возможно, эти идиоты забрали ее себе, а значит, она находится где-то в этом славном местечке, — попытался успокоить меня Вельт.
— Там находится ценное для меня, но не для них, — я подавила вздох.
Если я потеряю свою сумку, то это конец.
Внезапно откуда-то сверху послышался яростный рев, крики и топот ног.
— Где они… Кто посмел… Ковер… — можно было различить отдельные слова.
Я посмотрела на грудь Велтимора: штора исчезала на глазах.
— Вот и двенадцать часов вышли… — протянула я.
Крики и топот уже звучали по всему дому, где-то хлопали двери, ворочалась мебель. Затем вся эта вакханалия переместилась на улицу, во всяком случае, голос Рыжего Глаза и блеяния его подчиненных слышались уже оттуда.
— Интересно, сколько их там человек, — задумался Вельтимор. — Давай я тебя подсажу к окну, а ты посмотришь.
Я недолго колебалась, поскольку самой было интересно, да и информация эта не окажется лишней.
Мы подошли к окну, и Вельтимор наклонился, чтобы подхватить меня за бедра и посадить к себе на плечо. Это вышло у него так ловко и легко, словно я весила, как порция сахарной ваты. Платье слегка задралось, оголяя ноги до коленок, но обтянуть его не удалось: Велтимор как раз крепко удерживал меня за голени. Подавив всплеск смущения, я сосредоточилась на нашем деле и выглянула в окно.
— Рассказывай, что видишь, — попросил Вельт.
— Мы точно где-то в лесу, — отозвалась я, оглядывая открывшийся вид. — И мы сейчас находимся в подвале или погребе, поскольку прямо передо мной растет крапива и лютики.
— С местной флорой разобрались. Что еще видишь? Люди? Предметы? Строения?
— Строений не вижу. Вижу колодец. А еще лошадей и часть кареты, похоже, они ваши, — передала я.
— О, это хорошая новость!
Голоса разбойников стали ближе.
— Идут, — шепнула я, ближе приникая к окну.
От этого резкого движения я начала съезжать с плеча Вельта, но он тут же подхватил меня и обратно устроил себе на плечо, а затем подошел к стене вплотную, чтобы мне было удобнее.
