Моя НЕвеселая ферма 2 (СИ) - Конычев Игорь Николаевич

— Ну раз так, то можно спать спокойно, — я не стал убеждать дворецкого в том, что здоровенная огнедышащая рептилия или просто сожжет их дом, или сорвет ему крышу. Верит дед в волшебные замки, ну и пусть верит дальше.

— Где нам ожидать твою госпожу, — подсказал Люциан, заметив, что наш провожатый снова замешкался.

— В гостиной, конечно же. Прошу, следуйте за мной, — старик пошел вперед, а мы поплелись следом, специально замедляя шаг, чтобы не наступать ему на пятки.

— Надеюсь, он не заблудится, — шепнул мне Люциан.

— Уж выход как-нибудь найдем, — заверил я спутника. — Главное, не уйти с пустыми руками.

Дворецкий провел нас по тому самому коридору и свернул направо, в большую просторную комнату, обставленную еще богаче. Тут даже колонны имелись. Золотые. Здоровенные. А между ними под потолком были натянуты серебристые цепи, по которым скакали то ли мыши, то ли опоссумы какие-то с ярко оранжевым мехом и ушами, как у Чебурашки. На нас внимания они не обращали и просто играли в догонялки под осуждающим взглядом большой птицы с хищным клювом и единственным глазом посреди лба.

— Госпожа любит редких животных, — сообщил нам дворецкий, проследив удивленные взгляды. — Говорит, что они милые, красивые и…

Огромная птица дернула хвостом, и на роскошный пушистый ковер с влажным шлепком упало то, что раньше было завтраком.

— … и совершенно невоспитанные. — С протяжным вздохом закончил старик и неожиданно громко гаркнул. — Убрать. Быстро!

Тут же невесть откуда прибежали два гнома в старомодных фраках и принялись хозяйничать. Ловко орудуя тряпками и вениками, они в момент справились с загрязнением и исчезли, что твой мистер Пропер.

— Располагайтесь, где пожелаете, — дворецкий указал нам на пару диванов и несколько роскошных, обтянутых кожей кресел. — Но настоятельно рекомендую вам не садиться под цепями. Сами понимаете, почему, — хмурый взгляд старика обратился к невозмутимой птице, сейчас чистящей свои блестящие иссиня-черные перья.

— Спасибо, — Люциан сразу же плюхнулся в самое отдаленное кресло и с наслаждением растянулся на мягких подушках.

— Чего-нибудь желаете? — осведомился дворецкий.

— Нет, спасибо, — за нас обоих ответил бард.

Старик кивнул и уже собирался уходить, когда я его окликнул:

— Будь добр, напомни своей госпоже, что ее ожидают в гостиной.

— Кто? — дворецкий огляделся так, будто ожидал увидеть здесь кого-то еще.

— Ты издеваешься? — начал закипать я.

— И в мыслях не было. — Заверил меня старик и на всякий случай уточнил. — А над кем?

Скрежет моих зубов напугал мелких зверьков под потолком, и они настороженно замерли.

— Просто скажи своей госпоже, что я, — бард для верности указал на себя пальцем, — Люциан Сладкоголосый, смиренно жду, когда прекрасная Данталея почтит меня своим присутствием.

— Конечно, конечно, — голова старика вновь задергалась, и он так быстро, как только мог, поспешил к своей хозяйке.

Ну или куда-то еще…

Пока довольный Люциан нежился на подушках и напевал одну из своих песенок, я прошелся по гостиной и осмотрел разложенные тут богатства. Не могу сказать, что силен в оценке предметов роскоши, но тут и дураку было понятно: денег у хозяйки особняка куры не клюют. Если бы она захотела, легко могла бы купить все Лесные Дали и Изумрудную Дымку взять на сдачу.

— Хреновые наши дела, — тихо сообщил я спутнику, когда шаркающие шаги старика стихли где-то в коридоре.

— Почему же? — беззаботно осведомился Люциан.

— Потому, что не продадут нам светлокрыла.

— С чего ты взял? — бард все же сел нормально и вопросительно уставился на меня.

— Оглядись, — я развел руками, — деньги — явно не то, что интересует эту Данталею.

Люциан нахмурился.

— И что же, по-твоему, ее заинтересует?

— Есть только один способ узнать…

— Злой, ради всего святого, — Люциан вскочил, — ты же не станешь пытать бедную женщину⁈

— Во-первых, — я снова огляделся, — всем бы быть такими бедными, как она. Во-вторых, нет. Мы можем просто спросить.

— А, — бард немного успокоился, — тогда ладно. Но спрашивать буду я.

— Ага, — обойдя гостиную, я облокотился на стену и тут же почувствовал, как плечо уткнулось во что-то мягкое. — Какого⁈..

Что-то незримое зашипело, а в том месте, где только что ничего не было, воздух подернулся дымкой, будто на жаре. Только реакция спасла меня от ящерицы в руку толщиной. Она неожиданно сбросила маскировку и едва не прокусила мне рукав.

— Твою ж! — я проворно отскочил, но неугомонная рептилия решила, что ее боятся.

Большая ошибка.

Как только тварь с шипением бросилась в очередную атаку, мой сапог впечатался ей в нижнюю челюсть. Сильный и хлесткий удар послал ящерицу в долгий полет точно между двух колонн. Пролетев прямо над головой испуганного Люциана, существо ударилось о стену, свалилось на пол и проворно юркнуло под диван.

— Гол. — Сухо прокомментировал я свой успех.

— За что ты так с ней? — в голосе барда читалось осуждение.

— Она пыталась меня сожрать.

— Она защищалась!

— Как и я. А лучшая защита — это нападение. Скажи спасибо, что не пустил эту тварь на сапоги.

— Спасибо, — раздался за нашими спинами приятный мягкий голос, и в комнату вошла стройная и ухоженная женщина лет пятидесяти. Ее возраст выдавали лишь морщинки в уголках глаз и тяжелый внимательный взгляд. — Ядовитого арншакса, знаете ли, весьма нелегко найти и приручить.

— Это заметно, — я продемонстрировал женщине прокушенный рукав. — Обычно гостей о таких питомцах предупреждают заранее.

— А разве Грегор вас не предупредил? — удивилась женщина.

— Он нам дверь-то не с первого раза открыл…

— Бедный, бедный Грегор, — женщина вздохнула и грациозно опустилась в кресло, — он слишком стар, но не желает уходить на покой. Старается быть столь же полезным мне, сколь был и моему деду, и отцу.

— Получается у него так себе, — я пожал плечами. — А ты, значит, Данталея?

— Леди Данталея, — поправила меня женщина. — И мне нравится, когда ко мне обращаются на «вы».

— А мне нравится холодное пиво и тишина, — мрачно сообщил я, так как внезапная атака ядовитой ящерицы знатно подпортила мое настроение.

— В таком случае, почему же вы не наслаждаетесь ими, а находитесь здесь?

— Из-за крайней нужды, — вклинился в разговор Люциан. Он подошел к креслу, в котором вольготно расположилась Данталея, и склонился в поклоне, едва не ткнувшись носом в выглянувшую из весьма нескромного разреза платья коленку женщины. — Позвольте представиться — Люциан Сладкоголосый, а этой мой добрый друг и охранник — Злой.

— Злой? — Данталея позволила себе легкую улыбку. — А вы не пробовали надеть на него, скажем, намордник?

— Увы, миледи, у меня нет для этого лишних рук, — Люциан вернул улыбку и выпрямился. — А те, что имеются, я предпочитаю использовать иначе.

— Любопытно, — изучающий взгляд женщины сместился от Люциана ко мне и обратно.

— Что именно? — деликатно осведомился бард.

— То, как вы попали в мой дом. Я велела Грегору не пускать вас.

— В следующий раз напиши ему записку, чтобы он ничего не забыл по пути, — хмуро посоветовал я.

— Где ваши манеры? — возмутилась Данталея.

— Дома оставил. Вместе с терпением.

— Если ядовитого арншакса весьма нелегко приручить, то моего спутника попросту невозможно научить хорошим манерам. — Наигранно рассмеялся Люциан.

К моему удивлению, Данталея тоже улыбнулась.

Кажется, эта парочка на одной волне. Ну хоть что-то.

Не желая ничего портить, я промолчал и уселся в кресло чуть в стороне от собеседников и питомцев хозяйки особняка.

— Леди Данталея, — Люциан театрально опустился перед женщиной на одно колено и взял ее ладонь в свои руки. — Нас привела к вам исключительная нужда. Поверьте, ситуация попросту безвыходная, и вы — наша единственная надежда!

— Я заинтригована, — дыхание Данталеи участилось, а зеленые глаза влажно блеснули. — Прошу, продолжайте.