— Однако, — покачал головой Санс, утирающий рот после нескольких глотков, — Выходит, что осёл был настоящей угрозой?
— Год-два в Дестаде, и они могли бы закупаться волшебными предметами у Гильдии в больших объёмах, — подумав, кивнул я, — Последствия были бы труднопредсказуемыми. Кто знает, чему бы волшебные существа научились, постоянно контактируя с преступниками?
За карлов мы тоже подняли тост. Соурбруды, проснувшиеся под запах горелого Архива, сначала пытались организоваться в совершенно темной цитадели, но, разумеется, быстро проверили сокровищницу, которая была относительно полна, мы её не тронули, как я и хотел. Но это мы, честные экспроприаторы хриобальда. Некоторые карлы же, пронзительно ясно понимая, какие беды на их клан навлечет пропажа архива, решили немного помочь себе в этой самой сокровищнице, что было замечено другими карлами. На фоне общей побритости, полной упадка духа, отсутствия света и прочих печальных вещей, произошел свирепый и быстрый разлад и чуть ли не внутренняя война, после которой их деловым партнерам даже некому стало что-то предлагать.
— Это можете тебе аукнуться, Джо, — проговорил Освальд Озз, тощий и грустный, которому только что дала по рукам одна блондинка, когда он потянулся к графину с вином, — Карлы не будут молчать о произошедшем, они будут склонять твоё имя направо и налево.
— Пусть, — пожал я плечами, — Первое, что сделают другие — это обратятся в Гильдию Магов, а там им популярно расскажут, за что отхватили Соурбруды.
— Ты забываешь про хриобальд! — не стала молчать и Мойра, сидящая рядом со своим пытающимся нализаться сердечным другом, — К тебе могут прийти за ним, Джо. Интересоваться в Гильдии они не будут, это карлы.
— От этого нас прикроет граф, — парировал я, — Караминскому очень не понравилось, откуда дует ветер, когда карл-дипломат оскорбил его при личном разговоре, поэтому у повелителя местных земель развилась своеобразная антипатия и предубежденность к этому народу. Своей точкой зрения граф теперь делится при дворе своего сюзерена, а также грозится наведаться в столицу. Учитывая, что он в самом ближайшем времени станет главным производителем консервов, которые всеми карлами были чрезвычайно высоко оценены, ссориться с ним сильнее они не рискнут.
— А граф не будет ссориться с тобой, потому что гремлины в Обсерватории штампуют ему консервы, — салютовал мне кубком ухмыляющийся кок.
— Именно! — протянув руку, я чокнулся с гоблином.
— Достойнейше! — присовокупился к нам сэр Бистрам, — Вы хитроумны и отважны, господин Джо!
Разумеется, мы не стали обсуждать при Зеленом Рыцаре такие материи, как вознесение Вермиллиона, тем более что с этим была задержка. После того, как мы перелили всю божественную мощь Скарнера, очищенную от гадости, в призрака, тот, застыв на денек, потом испарился в воздухе. Саломея, выглядевшая тогда, как с дикого бодуна, сделала также сразу (подозреваю, что ушла блевать различной темнотой, оставшейся после «очистки» силы. Теперь же мы сидели, не зная, что там у них, у богов, происходит.
— А где, кстати, барон Бруствуд? — поинтересовалась эльфийка, рассеянно гладящая обнявшего ей плечи Игоря.
— Убыл с наследником в столицу, — ответствовал ей вассал барона, — Господин был чрезвычайно горд сыном, но ответил, что тому теперь нужно некоторое время пожить в цивилизованных местах. Он оставил меня на хозяйстве, попросив господина Джо помочь в случае чего. Наш радушный хозяин, надеюсь, не откажет?
— Нет, конечно, — пожал я плечами, — Обращайтесь.
— Но лучше не надо, — хмыкнула Аранья, — Наш Джо вам такого наворотит, сэр рыцарь, что барон потом за голову схватится. Оставьте зло мирно спать в этой башне!
— Да какое мы зло⁉ — тут же возмутился Шайн, но, когда на нем скрестились взгляды всех присутствующих, поджал хвост и ретировался.
Праздник продолжился. В кои-то веки мы гуляли без оглядки на завтра, потому то сегодня было на редкость хорошим. Мир спасен от темного бога, мы спасены от злобных фей и злобных карлов, Вермиллион спасен сам по себе и теперь не будет канифолить нам мозги и требовать магии, Шайн спасен, хоть и теперь часто замыкается в себе, чтобы дать просраться тем пяти уродам, которые так подло обманули котика. И да, он же хотел стать главным? Вот теперь он главный.
— Одна я, как дура, болтаюсь на твоей шее, — пробурчал амулет у меня на груди, — И обнять некому!
— Щас допью, — пригрозил покачивающийся я, штурмующий ступеньки, — И обниму.
— Ты пьян, — уныло прогундела Лилит, — Ты уснешь…
— Я пьян, — покладисто соглашался я, — Усну. Но обниму.
— Сделай мне уже тело! Я же полезная, я умная, я преданная! Я гораздо лучше этой Эпплблум! И эльфийки этой твоей деревянной! И…
— Шиш тебе, коварный демон. Ты только о двух вещах думаешь — о сексе и о свободе.
— А о чем мне еще думать?!! — завопила суккуба.
— О любви ко мне! — провозгласил я, значительно подняв палец и заходя так в свою спальню, — Чистой, беззаветной и преданной.
— Да куда уж чище-то! Я только твоя, любимый!
— Угу, расскажи мне эту сказку еще сто раз, и я поверю. Нефиг так шумно дышать при виде Игоря!
— Это в моей природе! — отчаянно защищалась суккуба.
— Точно-точно, — рассеянно кивал я, раздеваясь и мучаясь внезапно напавшей икотой, — Именно потому мы твою природу и исправляем.
— А…
Неизвестно, чего хотела сказать суккуба, потому что мир треснул напополам, грохотнуло, пространство привычно раздрыжлось, а там, где ничего не было, теперь были хмурые Лючия и значительно уменьшившийся в размерах Вермиллион, поменявший колер с синеватого цвета, на металлически-сероватый.
— Опа! — задрал брови я, мучительно икнув, — А вы на пьянку опоздали. Но рад видеть всё равно. Верм, старина, замечательно выглядишь!
— Вот скотина, он пьян! — сделала потрясающее наблюдение богиня, выглядящая хорошо, но как-то не так.
— Да, всё удалось. Благодаря тебе, — сухо кивнул бывший архимаг, тут же нахмурившись еще сильнее, — Но! Благодаря тебе же, Джо, у меня теперь полные руки проблем. Я ушел их решать, а вы теперь тут сами…
Бац, и его нет. Не понял?
— Какие проблемы могут быть у свежеродившегося бога? — озадаченно заморгал я, глядя на приближающуюся Лючию, выглядящую прямо как жена, встречающая мужа из командировки.
Бац! Мне прилетело по морде. Не сильно, но искры из глаз посыпались.
— Такие! — рявкнула Лючия, вставая со мной нос к носу, — Он теперь меня замещает! Знаешь, почему⁈ Потому что я — беременна!
Испуганно икнуть в этой ситуации было единственным, на что я оказался способен.
Конец четвертого тома.
