Жена по обману (СИ) - Флат Екатерина

Внимательно смотрящий на меня Орвил о чем-то задумался, но все же кивнул. Улыбнулся.

- Что ж, тогда, моя прекрасная дама, готовь для меня платочек.

Эмм…учитывая гардероб Листерии, у нее и платки все черные. Будет завтра Орвил с моим платком, как с пиратским флагом. Череп с костями я, правда, вышить не успею... А жаль! Сразу бы всем было видно, чей это муж.

Мой муж…

Ай, опять я оговорилась!

Демир

А ведь уже успел отвыкнуть от того, насколько здесь рано темнеет из-за близости гор к побережью. Но в саду хватало магических огней и, главное, не хватало других желающих прогуливаться после ужина. Наверняка даже вечно шпионящий со своими подозрениями Хоррис все еще переваривал столкновение со скелетами в садовой сторожке.

Демир сам предложил прогуляться здесь после ужина. Она хоть и отнеслась настороженно, но не отказалась. Неудивительно, что ей кажутся странными любые новшества в его поведении. Но удивительно, что, быть может, сама для себя неосознанно, она и сама рядом с ним меняется. Словно, как и он, через раз забывает о той роли, что вынуждена играть. И просто становится самой собой.

А ведь сегодня она была без черного раскраса Листерии. Пусть все равно в черном платье, но до чего же очаровательная! Пусть еще чуть бледная от не до конца отступившей болезни, но как же ярко блестят ее глаза, как чарующе звучит искренний смех…

И сам бы первым сказал, что есть что-то колдовское в этом состоянии. Когда любуешься кем-то, но при этом понимаешь, что никогда налюбоваться не сможешь. Это такая жажда, которую нельзя утолить окончательно. Да и зачем? Как сказал кто-то из мудрых, счастье – это не цель в конце пути, счастье – это и есть сам путь.

- Ты никогда не задумывался о том, почему некоторые цветы распускаются только ночью? – Листерия шла чуть впереди, то беззаботно оглядываясь, то и вовсе пятясь, словно и сама все время хотела на него смотреть.

- И почему же? – никак не мог перестать улыбаться.

- Наверное, им нравится быть не такими, как все. Нравится дарить свой аромат лишь тем, кто осмелится не запираться в четырех стенах, а бродить под звездами. И они могут быть далеко не так прекрасны, как их дневные собратья, но ночной сумрак ведь поможет дорисовать в мыслях истинную красоту.

Засмеялась.

- Тебе, наверное, все эти рассуждения кажутся странным, да, Орвил?

- Отчего же? Мне очень нравится тебя слушать.

Она притихла. Будто бы смущенно.

И так хотелось назвать ее сейчас настоящим именем! И свое сказать. Словно такая простая деталь сразу бы ломала все стены лжи между ними!..

Но прекрасно понимал, что нельзя так. Доверие не случается вдруг.

Взял ее за руку. Ее пальцы чуть дрогнули, словно от неожиданности, но послушно замерли в его ладони. Легкий безобидный жест, но сейчас казался интимнее некуда.

- Знаешь, поймал себя на мысли, что совсем тебя не знаю.

Она даже замерла. Чуть ведь не перегнул палку!

Тут же продолжил:

- В том смысле, что почему-то за все время нашего брака мы с тобой больше были как чужие люди. Вроде под одной крышей, но совершенно далеки. И только сейчас, как ни странно, все начало меняться.

В конце концов, он вправе говорить, что угодно, она все равно не сможет уличить его во лжи, ведь правды и сама не знает.

Но такой реакции он от нее не ожидал. Хоть и дрогнувшим голосом, но сказала будто бы беззаботно:

- Жизнь вообще штука переменчивая. Как и люди.

Даже попыталась руку свою убрать, но Демир пусть мягко, но настойчиво удержал ее.

Вот так, значит?.. она считает, что рано или поздно будет вынуждена уступить место настоящей Листерии? А для него якобы этот обмен пройдет незаметно?

Некоторое время оба молчали. И снова в этом было бы что-то исконно правильное, даже сокровенное, просто идти через ночной сад, держась за руки.

Многое бы отдал, чтобы узнать ее мысли. Но она не спешила ими делиться. Только и без того явственно чувствовал, что ей сейчас так же хорошо, как и ему.

Конкретной цели пути не было, потому, когда добрели до знакомого мраморного постамента с ожившим диковинным цветком, Демир и сам удивился. До этого совершенно мертвая тиверданская милея набралась силы, выпустив не только несколько темно-зеленых плотных листьев, но и тугой бутон. Так быстро развивается?..

Не удержался:

- Это ведь ты, верно?

Чувствовалось, как она напряглась. Не сомневался, что быстро пытается придумать какие-нибудь оправдания, как-нибудь оправдаться… Но она будто бы даже с некой обреченностью выдохнула:

- Да, я.

И должен был спросить, как именно она это сделала. Подчеркнуть, что никакая магия на такое неспособна. Да даже самый одаренный в мире целитель не способен вернуть давно погибший цветок к жизни!

Но нет.

Ничего этого не спросил.

Никаких принудительных допросов.

- Спасибо.

Такое просто слово с его стороны, но она даже вздрогнула. Оказывается, она вовсе не ждала благодарности! Но ведь оживила цветок именно после его слов о матери! Очевидно, просто рассудив, что это для него важно. Важно для того, кого она считает просто мимолетным человеком в своей жизни. Или считала ранее…

Хотел отшутиться, сменить тему, чтобы она расслабилась. Но она вдруг резко покачнулась, словно потеряв опору под ногами! Крепко прижал ее к себе.

- Ты в порядке?

- Просто слабость, Орвил, ничего страшного, - пробормотала сбивчиво. - От зелья, как я понимаю, целитель об этом предупреждал, временное явление, - а сама она так вцепилась в его рубашку, словно бы и вправду ноги не держали.

Обратно в дом нес ее уже на руках, несмотря на все протесты.

Алена

Права была леди Эстер. Нет у меня ни здравого смысла, ни серьезного отношения к жизни. И прямо сейчас я могу честно и открыто самой себе признаться, что влюблена окончательно и бесповоротно. И это за несколько дней! Всего несколько дней рядом, а я просто до отчаяния хочу быть рядом с ним всегда!

Глупость ли это? Отсутствие ли опыта и полнейшая наивность? Легкомысленное попадание в сети заядлого ловеласа?

Да я в любом случае не смогу дать правильного ответа!

Пусть влюбляться в него изначально было неправильно. Пусть даже вот так себя позволять нести на руках точно так же неправильно. И уж тем более неправильно именно сейчас, именно в данный момент, когда Орвил поставил меня на ноги в моей спальне, не оттолкнуть его…

И не только не оттолкнуть, но и самой открыто, со всей искренностью ответить на прикосновение обжигающих губ. Позволить оборваться дыханию, да даже хотя бы вовсе не дышать, лишь бы только мгновения тянулись как можно дольше!

Орвил целовал нежно, не прижимал к себе крепко, словно я в его руках была хрупкой стеклянной статуэткой, которая разобьется от любого напора… На миг оторвался от моих губ, даже, кажется, хотел что-то сказать, но… В глазах читалось неодолимое желание, нарастающая потребность снова погрузить в этот дурман, и…

И нет, нежность не пропала, но теперь она соседствовала с мягкой настойчивостью, все больше ей уступая. Одной рукой Орвил зарылся в мои волосы, словно в порыве удержать, если я попробую отстраниться. Второй крепко за талию прижимал к себе, как будто это преступление оставлять хоть миллиметр свободного пространства между нами!

Он прерывал поцелуй на краткий миг лишь затем, что завладеть моими губами снова, все настойчивее, все требовательнее…

И я бы охотно списала, что голова у меня кружится от побочных действий зелья. И что каждая клеточка тела так горит сейчас все от той же простуды. И что мурашки электрическими разрядами пробегают по коже исключительно из-за сквозняка, ведь окно наверняка открыто.

И что с каждой секундой все сильнее разрастается непривычное томление, совершенно неподдающееся контролю, тоже по какой-то совершенно неведомой мне причине, луне в Козероге или еще в чем!

Но точно дело не в том, что я окончательно теряю голову от его обжигающих поцелуев… Слишком опасно этому поддаваться, слишком опасно это признавать…