— Благодарю Иззи, завтрак славный, мне бы кофейничек, а остальное можно забирать, — попросил избушку, поднимаясь из-за стола.
Кофейник с горячим ароматным напитком появился незамедлительно. Я налил полкружки в чашку и пошел в спальню будить Ягу. Тлела в душе смутная надежда, что на кофе Янка отреагирует и проснется. Ну и еще одна идейка бродила, уж на нее-то Стражница точно должна отреагировать.
Подруги-напарницы Стражницы невесть где остались, то ли погибли, то ли зомби их в плен взяли, поди, разберись как у них в Навьих Брешах все работает. Но вчера (или когда?) я так и не понял, куда подевались гусыни-лебедини, и почему Ягиня под куполом работала одна.
Если исходить из увиденного и количества пуха и перьев на квадратный метр, боевых девчонок раскатали в начинку для подушек. С другой стороны, не верю я в такой исход. Ведь та, что у входа в Брешь лежала, выжила. Значит, по всему выходит, хоть кто-то еще тоже должен остаться в живых. Только один я к девчонкам не доберусь, чтобы выручить, пути-дороги закрыты. Брешь Янка точно запечатала, судя по ее состоянию. Значит, нужны обходные тропы, чтобы попасть в ту самую точку, где мы вчера были.
— Госпожа Ягиня, просыпайся, я тебе кофе принес, —
Я поставил чашку на тумбочку рядом с кроватью. Яна лежала на боку, подпихнув под живот подушку.
— Боец, подъем, — настойчиво повторил я. — Пора подруг спасать. Лебедини с твоими гусынями сгинули, на поиски пора. Подъем! — рявкнул я.
В ответ ноль эмоций, Ягиня перевернулась на другой бок и зарылась головой в подушку.
— Водичкой что ли тебя полить, холодненькой, — пробормотал я вслух. — Да ладно, пошутил я, пошутил, — хмыкнул, заметив, как дверь в ванную исчезает, превращается в стену. — Но лебединь-то найти надо. Иззи, поможешь отыскать? — не надеясь на ответ, поинтересовался я.
— Чего нас искать опричник, здесь мы, -раздалось за спиной.
— Не понял, — я резко развернулся и увидел стражницу, подпирающую стену. Наряд у девицы не изменился, бронелифичик с бронетрусами и ботфорты на низком каблуке.
— Ты как здесь? — уточнил я, внезапно осознав, что не могу понять: эта та самая гусыня, которую спас возле Бреши, или это какая-то другая лебединя? Воительницы у Яны и все на одно лицо, словно однояйцевые близнецы.
— Мы все здесь, — равнодушно заметила лебединя. — Шел бы ты отсюда, добрый молодец, — девчонка нехорошо так улыбнулась. Пухлые губы приподнялись, обнажая острые мелкие зубки.
— Не мешай спать хозяйке. Ступай уже, подобру-поздорову.
— Это угроза? — ледяным тоном уточнил я, призывая силу свою.
— Что ты, добрый молодец. Предупреждаю. Пошли на крыльце поговорим, не мешай спать хозяйке, — настойчиво повторила девушка.
Я кинул на Ягиню короткий взгляд, затем кивнул девчонке, указал на выход из спальни. Лебединя хищно улыбнулась, развернулась и вышла. В столовой бойца не оказалось, лебедь действительно ждала меня на крыльце с примирительной чашкой кофе. Двумя. Одну протянула мне, из другой отпила сама.
— Я серьезно, опричник, уходить тебе надобно, как бы беды не вышло.
Девчонка пристально в меня вглядывалась, И этот взгляд мне ой, как не нравился. Что-то было не то с радужкой и зрачками.
— Дождусь, когда Яга проснется, и отчалю. А тои вместе полетим. Стражница обещала путь проложить, — отрезал я, пригубив кофе.
— Я сама тебе путь-дорогу на карте проложу, не беспокойся. И путеводитель выдам, чтобы слоями прошел, не заплутал.
— Что выдашь? — не понял я.
— Путеводитель… артефакт дорожный, — терпеливо пояснила лебединя. — Али не заметил, что пространство у нас чудное, не то что у вас, прямолинейное.
— Заметил, — согласился с доводом. — Яга когда проснется? И почему ты здесь, а где остальные? — поинтересовался я, так и не убрав силу, держал ее наготове на всякий случай.
Мало ли что с девчонкой случилось в Бреши, могла измениться под воздействием неизвестных факторов. Вот стоит такая вся в броне, а в следующий миг кто его знает, кем обернётся. Береженного Сварог бережет.
— На лугу пасутся, — серьезно заявила собеседница.
— Что, млин? — я выругался, короткая вспышка гнева едва не довела до беды, но я сдержался. — Шутки шутишь?
— Никаких шуток, опричник, — примирительно ответила лебедь. — Вон они, сам посмотри.
Я обернулся, стараясь не выпускать девчонку из виду.
— Не понял… живые? — опешил я, разглядев на дальнем краю поляны, достаточно далеко от избы, целую стаю гусей и лебедей, которые действительно паслись. Птицы щипали травку, пили воду из ручейка, которого еще вчера здесь не протекало. Да и трава, судя по всему, явно не просто зеленые листика, а особая, навья.
— Силы восстанавливают, — словно прочитав мои мысли, произнесла лебединя. — Мне-то ты помог, я быстро в себя пришла, а соратниц на перья разложило, им сложнее пришлось. Так что шел бы ты отсюда, опричник. Опасно тебе нынче у нас находиться. Ты меня спас, силы жизненной не пожалел, не знал ведь, что ничего со мной не случится. А все равно помог. Вот и я хочу добром оплатить долг свой. В Нави жить с долгом за душой не след, для здоровья вредно. Да и проблем не оберёшься, если долг не выплатишь, или по-другому не отдашь, — серьезно глядя на меня, заявила лебединя.
— Как? — коротко бросил я, не сводя глаз с птичьей стаи.
— А говорили умный… — хмыкнула воительница, но заметила мой взгляд, потупила глаза и извинилась. — Прости, воин.
Я чуть выпустил свою силу, не напугать и не наказать, а так, чтобы прочувствовала, с кем можно шутки шутить. Шутки между нами с Ягиней, или той же Наядой, не означают, что любое существо Нави может точно так же со мной разговаривать.
Лебединя склонила голову, через минуту подняла. Взгляд стражницы затуманился и стал еще более странным. В голове мелькнули смутные образы и воспоминания той самой первой ночи, я чертыхнулся про себя. Кажется, наказание пошло куда-то не туда.
— Каким образом все остались живы? — вернулся я к вопросу, которые интересовал все больше.
— Мы — фамилиары. Магические фамилиары Нави. На нас законы жизни и смерти действуют иначе. Нам не страшна смерть. Нас невозможно убить. Теперь ясно каким образом?
И снова что-то изменилось в глазах лебедини. Зрачок расширился, радужка потемнела, став из голубой цвета лаванды. Охранника улыбнулась, вновь обнажив острые зубки, и облизала губы.
— Теперь догадался? — уточнила лебединя.
— Не совсем, — задумчиво проворчал я, прикидывая, что происходит с крылатой дамой. — Получается, вас можно всей стаей раскатать на перья, выпотрошить на суп и ничего? Если Ягиня жива, то и вы живы? — уточнил я.
— Примерно так, — кивнула воительница, плавно скользнув ко мне.
«Какого лешего происходит», — мелькнула мысль, вслух я ничего не сказал, но силой напитался.
— Нам, как и Ягине, нашему источнику, хозяйке, создательнице, необходима энергия для восстановления. Много энергии, — лебединя буквально оскалилась, снова облизнула губы, провела кончиком языка по острым зубкам. — И взять её можно разными способами. Приятными. Или неприятными…
Птичка? Белая лебедушка? Какое там! Передо мной стояла хищная навья тварь, слегка подрагивая всем телом от желания и выбора: сожрать источник энергии или завалить и хорошенько отыметь.
— И если добрый молодец жаждет остаться, — лицо воительницы вновь приняло безмятежное выражение. — То мы с сестрицами совершенно не против.
Лямка бронелифчика соскользнула с белого округлого плеча, обнажая высокую пышную грудь, и без того практически открытую
— Твою ж перелётную птицу… — выругался я.
До меня, наконец дошло, каким образом можно оперативно разбудить Ягиню. С помощью чего, а, главное, кого.
С дальнего края поляны раздался какой-то шум. Я повернул голову и, честное слово, впервые в жизни побледнел перед лицом надвигающейся опасности. Стая гусей и лебедей стряхивала с себя перья, принимая человеческий образ. И все эти невероятные красавицы в разных стадиях оборота поглядывали в мою сторону плотоядными взглядами. Вот только хотели они не сожрать, а оттрахать одного единственного опричника, который находился в их поле зрения.
