Последняя роль для попаданки, или Кто убил Золушку? (СИ) - Ягинская Алена

Точка оказалась запятой…

- Эт-то ты?

Иголка привела меня в библиотеку, чему я, в общем-то, была бы рада, если бы там не обнаружился… Шило.

Мужчина, все также в образе лорда, лениво перебирал книги на полках в той части библиотеки, что была доступна всем горожанам.

На вырвавшийся у меня вопрос он обернулся и тут же расплылся в мерзопакостной улыбочке. Еле сдержалась, чтобы иголочку ему не засадить куда-нибудь поглубже. М-да, определенно в его присутствии у меня замашки криминальные просыпаются…

- Леврония, как я рад, – он попытался ткнуться губами в мою руку, но я спрятала ее за спину и отодвинулась подальше.

Мысли лихорадочно вращались в голове, пытаясь расставить все по местам. Он называл меня Леврония, не Лера? То есть, это может оказаться и не Шило? Я искала Лоуси, значит?..

- Баррет?

- К вашим услугам, дорогая избранница его Высочества, – он склонился в шутовском поклоне, ловко уцепившись за мой локоть. – Как раз планировал навестить старую приятельницу, не изволите ли выпить со мной чаю, дорогая?

В его вроде бы веселых словах явно слышалась угроза и я, подумав, согласилась. В конце концов, надо выяснить, с чего вдруг он стал моим, хм, нет, Левронии, любовником. Или все же моим? Черт, запуталась. По всем повадкам это был Шило – расчетливый, циничный мерзавец, прикидывающийся шутом. Но он звал меня Левронией и откликался на имя Баррета. Или это просто конспирация?

В дворцовом парке оказался небольшой, увитый плющом и цветами, павильон, где гуляющим придворным предлагались закуски и напитки. Туда-то и привел меня фон Лоуси.

- Итак, ты искала меня, – заявил он.

Черт, а я-то надеялась, что он сам все расскажет.

- Да, хотела обсудить кое-что, но не уверена, что это подходящее место… – начала я, не зная как перейти к тому, что меня волновало.

- Напротив, тут мы на виду, значит, ничего не скрываем и не замышляем. К тому же тебе надо беречь репутацию, избранница.

В этом была логика, только о чем с ним говорить, я все равно не знала. Не спрашивать же прямо – «дорогой фон Лоуси, мне тут сказали, что мы любовники, это правда»? Хотя, почему нет? Это же все равно не по-настоящему. Просто игра в придворную жизнь, скоро я уеду в Академию и постараюсь здесь больше не появляться. Если у меня правда есть дар ходить по мирам, то потом заберу брата и поминай, как звали.

- Я хотела обсудить с вами слухи, что ходят про нас по дворцу, и узнать, что вы об этом думаете, – я протянула руку и взяла чашку с какао или чем-то на него похожим.

Тут же чуть не расплескала ее, потому что кольцо, что дал принц, ощутимо нагрелось.

Отравитель! Вот кто хочет убить меня!

Я поставила чашку на стол, сплела пальца под подбородком и уставилась на мужчину, с кроткой улыбкой ожидая ответа.

«За что?» – билась мысль в моей голове.

- Попробуй, Леврония, этот сорт шоколаты очень ароматный, – мужчина кивнул на чашку.

- Не сомневаюсь, но хочу сначала разобраться, как это будет выглядеть в глазах окружающий в виду последних обстоятельств, – я напускала туману, потому что вообще не знала о чем говорить.

Но Шило, то есть фон Лоуси, решил все же прояснить ситуацию.

- Какие слухи, Леврония? Я недавно приехал, еще ничего не слышал.

- Что мы состоим в довольно близких отношениях. Будьте добры, поясните, как вы допустили распространение такой информации во дворце?

Мужчина нахмурился и замолчал, что-то обдумывая.

- Я не знаю, – наконец, сказал он. – Никто не должен был видеть, что между нами произошло.

Значит, все-таки что-то было. Плохо.

- И?

- Рони, ты должна понимать, что тот поцелуй ничего не значит и не дает тебе права чего-то требовать от меня.

Фу-ух, всего лишь поцелуй! А я-то надумала себе всякого. Внутренне я ликовала, но вид держала холодный и слегка раздраженный. Но откуда Виолетт знает про него? И только ли она?

- Кто еще знает про этот случай? Кому вы сообщили?

- Я? – возмутился мужчина. – Никому! Зачем мне это?

- Я-то откуда знаю? Но раз слухи пошли, значит, эпизод не остался незамеченным.

- Эпизод? – мужчина, казалось, даже оскорбился.

А в меня словно чертенок вселился, так хотелось, чтоб с него «лордовская» напыщенность слетела.

- Вы полагали, что я придала ему сколько-нибудь важное значение? Если бы не последствия, то я бы даже не вспомнила о нем. Да я и сейчас не припоминаю, что что-то было!

Мужчина снова нахмурился и решительно пододвинул ко мне какао.

- Пей, – сказал он.

Ага, нашел дурочку.

- Я жду ответа на вопрос.

- Какой?

- Как вы допустили появление слухов? Вроде бы мы о другом договаривались?

Я спрашивала наугад, надеясь, что хлыщ бандитской наружности проболтается. Даже чашечку в руки взяла и уставилась вопросительно. Мол, скажешь – выпью. А сама все думала, чего ж делать-то? А вдруг он меня насильно напоить решит?

- Леврония, я никому ничего не говорил и понятия не имею, почему появились какие-то слухи, которых лично я не слышал. Но если хочешь, давай пойдем и спросим того, кто их распространяет. Я даже готов артефакт истины задействовать, чтобы понять, что происходит. Ты знаешь, кто говорит об этом?

Я кивнула.

- Отлично, пей шоколату и пойдем все узнаем.

Мне осталось только улыбнуться и под пристальным взглядом пвсевдолорда поднести чашку к губам. И сделать глоток.

Глава 33. Виолетт

ЛЕРА

На что я рассчитывала? На колечко Тристиана. В прошлый раз, когда мне грозила опасность, вспыхнул щит и открылся портал. Поэтому я честно отпила жидкость, но, увы, ничего не произошло – не появилось ни щита, ни портала.

- Леврония, демоны тебя забери, ты что творишь?!

Баррет вскочил, схватил салфетку и принялся оттирать со штанов «шоколату», выплюнутую мной.

- Горько! – плаксиво скривилась я, переходя к роли избалованной капризной принцессы. – Почему ты не сказал, что она горькая? На, попробуй сам, – я надула губы и протянула ему чашку.

- Оставь, пойдем! ­– Он со злостью схватил меня за руку и потащил в сторону дворца. – Так кто, по твоим словам, говорит о нас гадости?

- Виолетт фон Сиймижур! – без зазрения совести сдала я настырную девицу.

Баррет привел меня обратно в библиотеку. Там он позвал служанку, и передал ей записку.

- Все, ждем, когда Виолетт придет сюда, – заявил он мне.

- Ты так уверен? Что ты ей написал?

- Не твое дело! Леврония, я улажу все с твоей родственницей, но ты помнишь, что обещала мне? – мужчина сел в кресло и закинул ногу на ногу.

- А ты очень расстроишься, если я скажу, что нет? – спросила, с любопытством оглядываясь вокруг.

- Нет? Как нет? Почему нет?

Мужчина был удивлен. А я подумала, что амнезия – в принципе, не такая уж и плохая вещь временами.

- Я не помню, что происходило до отравления.

- Отравления? Какого отравления, Лерония? Почему я ничего не знаю? – возмутился фон Лоуси.

- Ну, я и сама не знаю ничего. Просто однажды очнулась в какой-то каморке с шишкой на затылке и поняла, что понятия не имею, как я там оказалась. Мне до сих пор иногда кажется, что все происходящее – сон.

Говоря все это, я обходила стеллаж за стеллажом, разглядывала корешки книг и искала раздел или с артефактами, или про некромантов.

- Ты не помнишь совсем ничего?

- Мне сложно ответить на твой вопрос, Баррет. Как минимум я помню свое имя, а это уже неплохо, согласись?

Я не могла дать однозначный ответ. Во-первых, он все время куда-то косился и, памятуя о том, что он проговорился про артефакт истины, я подозревала, что он сверяется с ним. А во-вторых, надоело все время врать. Передо мной открывалась перспектива наконец-то перестать притворяться и понять, кто же я на самом деле, а для этого надо стать честной хотя бы самой с собой.

Вся моя жизнь – игра, все, что со мной происходило, я воспринимала, как будто это происходит понарошку. Мне было так проще жить, представляя, что все вокруг, включая меня, отыгрывают свои роли. Ругает преподаватель – так и должно быть, это у него роль такая, ругательная. Можно попросить ее ко мне не применять, но можно и подыграть, изобразив раскаявшуюся студентку. Избивают бандиты? Что ж, мне досталась роль жертвы, главное, чтоб не заигрались не до смерти, остальное переживем. Отыграла сцену, закрыла мысленно занавес, сменила личину. Честной я была только наедине с собой и с Дашкой. С ней не хотелось играть, хотя она все время втягивала меня в свои фантазии. Но фантазировать и придумывать миры и проекты – это одно, а жить, думая, что ты на сцене – другое. Ну, ладно, я маленько псих, мне можно многое. Например, посчитать галлюцинацию реальным миром, в котором хочется быть настоящей и жить, дыша полной грудью.