Поймав изменившийся взгляд своего слуги, она обратилась к Мастеру.
— Роберт, ты можешь попытаться убить меня и погибнуть, — сказала она. — А можешь спастись и предпринять вторую попытку. А она…
Не закончив, Дарья разглядела у него за спиной крохотное окошко. Там Людмила с остальными как ошпаренные крутили ворот и дергали рычаги. Что-то под ними глухо загремело, а затем послышался грозный рев сотни глоток.
— … должно быть, станет удачней.
Улыбнувшись, Дарья разжала пальцы и ее меч упал на землю. Затем она опустилась на колени.
— Я сдаюсь, сынок. Делай со мной все, что хочешь.
Трибуны задохнулись криком. Василий, зубасто ухмыльнувшись, поднял кулак с отставленным большим пальцем.
— Как пожелаешь, матушка.
Аристарх вскинул на него округлившиеся глаза. Палец Василия качался то вниз, то вверх.
— Стой! Ты обещал!
— Моим подданным я все же обещал шоу.
Прыжок Аристарха не удалось разглядеть, а лишь услышать. Несмотря на скорость, Дарье показалось, что он приближается слишком медленно.
Не выдержав, она закрыла глаза. Этот миг был долгим, но недостаточно, чтобы увернуться или поднять меч. Что ж, Василий, проиграть тебе никогда не было обидно. Особенно в шахматы, где ты всегда был виртуозом неожиданных комбинаций.
Вот-вот сейчас… Сейчас ее пронзят как бабочку, а потом обезглавят. Осталось только дождаться рокового звона.
Но звона не последовало. Трибуны тоже затихли.
Прошла секунда. Затем вторая, и Дарья открыла глаза. Она увидела меч, его острие застыло у ее груди. Еле живой от боли Аристарх стоял на расстоянии вытянутой руки. Дыхание вырывалось из его груди рывками.
Василий держал большой палец к небу.
— Но я Король Изнанки, — сказал ее сын. — И только я решаю, когда шоу завершится.
И он разжал кулак. Одновременно с этим разжались и руки Аристарха. Меч, выпав из его пальцев, зазвенел о стеклянную поверхность. За ним рухнул и его хозяин. Рухнул громко, зазвенев всем своим золотом.
Дарья захлопала глазами. Аристарх был без сознания.
— Славный бой, — сказал Василий. — А теперь, матушка, иди ка сюда. Мне очень хочется поглядеть на тебя поближе…
Он щелкнул пальцами, и кольца, опутывающие Аристарха, слетели и кинулись на Дарью. Она попыталась увернуться, но их было слишком много. Полетев на землю, Королева застонала — они сковали ее по рукам и ногам.
— Ох, сука… Больно…
И вот последнее кольцо сжалось на ее запястье, а затем Дарья ощутила себя марионеткой. Ноги стали будто чужими — ее рывком поставило вертикально, а ноги начали отрываться от земли.
Она поплыла — и прямо в распростертые объятия сына.
В один момент арена взорвалась нарастающим ревом, и нет, не криками восторга, азарта и желанием крови. Трибуны взревели от ужаса, и Дарья скосила глаза — повсюду началась неразбериха.
Одни монстры ринулись в разные стороны, а другие, щелкая челюстями, прыгнули в бой — навстречу целой волне тварей, которая вылезала из-под сидений, сыпала из проходов и заполоняла арену. Их было много, десятки, а то и сотни…
И все они смотрели на Дарью с бесчувственным Аристархом. Мастер был на сладкое.
— Ох, как интересно! — расхохотался Василий, к которому со спины тоже подходило нечто напоминающее виверну с головой льва. — Диверсия⁈ Вот это настоящее шоу!
Тварь скакнула и, вцепившись ему в шею, сбросила короля с трибуны. Он взмахнул крыльями, и оба противника забились над ареной. Дарья же полетела на землю. Посадка была жесткой, но времени стонать не было. Она кинулась к мечу.
И только она схватила его, как над головой зарычала одна из тварей. Обезглавив ее, Дарья увидела сына. Виверна ревела от боли — когти у Василия были не менее мощными.
— Дарья Алексеевна! — прозвучал одинокий крик, и она оглянулась. К ней прямо по песку прорывались ящерки. Твари окружали их со всех сторон.
— О, нет… — выдохнула она. — Бегите, дуры!
Собравшись соединиться с ними, она не смогла сделать и шагу — по всему телу вновь ожили кольца. Ее подбросило в воздух, а затем понесло вверх. Туда, где были крылья, и ее сын. Оторвав голову виверне, он протянул ей руку.
— Иди же ко мне, мама… Я так соскучился по тебе.
Внизу же творился полный хаос.
* * *
Во дворце.
— … И опасность прорывов Изнанки не может не оставлять Корону равнодушной. Если расходы на закрытие порталов снова возрастут, а все к тому идет, нам придется требовать займ у Ганзы.
— Мы и так у них в долгах, как в шелках.
— Да, ваше высочество, но казна пуста, ибо львиная часть золотого запаса опечатана, а часть вовсе увезена в Башню. И даже займ, увы, нас не спасет. В условиях возможной войны мы не можем не пойти на повышение налогов.
— Значит, пойдем. Начни прямо с членов Совета.
Дворецкий, замерший у двери, помолчал. Служанки, порхающие вокруг туалетного столика, где на стуле восседала будущая Королева Марьяна, тоже на миг замерли.
— Прошу прощения, — продолжил советник, — но их терпение и так на нуле. Ведь…
— Ты не слышал? — и Марьяна покосилась на него. — Кажется, я выразилась вполне четко.
Служанки попятились. Высокая прическа Марьяны, которую они сооружали вот уже час, опасно закачалась.
Дворецкий поклонился.
— Прошу прощения. Все ясно расслышал.
Марьяна кивнула служанкам. Выдохнув, они, осторожно принялись вновь готовить ее высочество к предстоящему бракосочетанию. На ней было белоснежное длинное платье с длинным подолом. По иронии судьбы «бабушку» они похоронили точно в таком же. За окном слышался праздничный перезвон колоколов, и он тоже напоминал похоронный.
— Начни с членов Совета, — продолжила Марьяна, полируя свое отражение в зеркале жестким взглядом, который она сама окрестила «бабушкиным».
У нее из-за плеча виднелся такой же взгляд — с портрета, на котором почившая Королева Дарья Алексеевна была запечатлена бок о бок с ней, сидящей на стуле. Королева, стоявшая у маленькой испуганной Марьяны за спиной, выглядела суровой, царственной и властной. Ее ладонь лежала на плече принцессы. Эту тяжелую сухую хватку Марьяна отчего-то чувствовала и сейчас.
— Напомни им, — продолжила будущая королева, — что предыдущие десять «бабушкиных» повышений налогов совсем не коснулись ни членов Совета ни кого-либо из их ближайшего круга. Пора и честь знать. Достаточно они богатели.
Дворецкий поклонился.
— Слушаюсь. Но позволю вам напомнить, что ее сиятельство, княгиня Державина…
Марьяна тяжело вздохнула. Эту фамилию она ненавидела.
— Скоро получит того, чего так желает, — отчеканила принцесса. — Брак с Гедимином, а затем и коронация. И то, и другое ее предприятиям только на пользу. Что еще нужно этой наглой особе⁈
— Ее внучку, Елизавету. Иначе она…
Дворецкий осекся. Глаза Марьяны стали совсем злыми. Служанки снова отпрянули, и ее прическа опять опасно зашаталась.
— Иначе? — проговорила принцесса ледяным тоном. — Она еще смеет ставить условия?
Он поджал губы. И кивнул.
— Говорит, при вашей бабушке подобный, как она выразилась «шантаж», был невозможен, — сказал он, а затем выпалил как на духу: — Это оскорбление ее родовых прав и привилегий. Ни при вашей бабушке, ни при короле Олафе подобное было невозможно.
— Угроза Изнанки тоже не была так мощна, как нынче. Или они не заметили, что в трущобах объявили военное положение? А иных городах Империи проводят мобилизацию всех боевых магов?
Дворецкий покачал головой. Принцесса кивком позволила ему продолжить портить ей день свадьбы.
— И это не ее мнение. Так же выразились в некоторых других родах. Особенно им не понравилось, что мы решили воспользоваться услугами наемников.
— Ассоциации. Но я их знаю. Проработала на них несколько лет.
— В аристократии брожение, ваше высочество, — говорил дворецкий. Помолчав, добавил: — И у нас есть основания полагать, что кое-кто готовится перейти к активным действиям.
