Я не бог. Книга XXXIV (СИ) - Дрейк Сириус

За окном еще была темень, и, судя по завыванию ветра, погодка была не самая приятная.

— Кстати, о детях, — Лора перешла на серьезный тон. — Я всю ночь анализировала ситуацию.

— И?

— Хочешь длинную версию с терминами или короткую версию для тупых?

— Обижаешь, — я встал и потянулся. — Давай среднюю.

Лора материализовала перед собой несколько голографических экранов. На них светились какие-то диаграммы, графики и трехмерные модели детских аур.

— Виктор и Аня имеют необычную энергетическую структуру, — начала она. — Их аура частично совпадает с божественной. Привет от хаоса, ну и твоя генетика с бесконечным хранилищем.

— Это я понял. Дальше.

— Они видят больше слоев реальности, чем обычные люди. Представь, что мир — это многослойный пирог. Обычные люди видят только верхний слой. Маги видят второй-третий. А твои дети видят… ну, скажем так, пять-шесть слоев одновременно.

Я присвистнул.

— Это опасно?

— Зависит от того, что там на этих слоях, — пожала плечами Лора. — Энергетические потоки они точно видят. Возможно, духов или что-то еще. Нужно наблюдать. А так как я подпитываюсь от энергии, и у вас общие гены, то они и меня видят.

— А они могут… не знаю… сойти с ума от этого?

— Нет, — покачала головой Лора. — Для них это естественно. Они родились с этой способностью. Это как ты родился с обычным зрением. Просто часть их природы.

— Хорошо. Но никому об этом пока.

— Согласна. Последнее, что нам нужно — чтобы дети стали мишенью для Петра или кого-то еще.

Я спустился на кухню. Там уже была Маша с детьми. Виктор сидел на высоком стульчике и увлеченно размазывал кашу по столу. Аня лежала в люльке и мирно сопела.

— Доброе утро, разрушитель, — поздоровался я с сыном.

Виктор повернул голову, увидел меня и радостно заулыбался. Потом его взгляд переместился чуть правее — туда, где зависла Лора.

— Лё-ля! — воскликнул он, протягивая ручки.

Маша проследила за его взглядом и нахмурилась.

— Он опять в пустоту смотрит…

— Дети видят то, чего мы не видим, — уклончиво ответил я. — Это нормально для их возраста.

— Миша, мне иногда кажется, что ты что-то от меня скрываешь, — прищурилась Маша.

— Я скрываю очень многое, — улыбнулся я, поцеловав ее в губы. — Например, где я прячу твой любимый шоколад.

— Мудак, — фыркнула она, но улыбнулась.

Лора тем временем подлетела к Виктору и помахала ему рукой. Мальчик захихикал и попытался схватить ее за палец. Разумеется, его рука прошла насквозь, но он не расстроился, а продолжил хихикать.

— Странный у нас ребенок, — заметила Маша.

— Унаследовал от отца, — парировал я, наливая себе кофе.

— А я-то думала, от меня, — съязвила жена.

Я сел за стол и начал завтракать. В голове крутились мысли о предстоящей встрече. Посол Петра Первого. Что он хочет на самом деле? Разведка — это понятно. Но зачем Петру нужна эта встреча именно сейчас?

— О чем задумался? — Маша села напротив.

— О политике. У меня сегодня встреча с представителем Империи.

— Думаешь, это ловушка?

— Всегда думаю, что это ловушка, — усмехнулся я. — Так безопаснее.

— Будь осторожен, — Маша протянула руку через стол и сжала мою ладонь. — Петр не прощает обид.

— Знаю.

Телефон завибрировал. Это был Трофим.

— Слушаю?

— Михаил, посол выехал из гостиницы. Через двадцать минут будет в администрации.

— Отлично. Я уже выезжаю.

Допив кофе, я поднялся наверх, чтобы переодеться. Лора материализовалась рядом.

— Костюм или повседневная одежда? — спросила она.

— Костюм. Без галстука. Я не президент, чтобы себя душить.

— Мудрое решение. К тому же, Любавка сделала его, скажем так, более практичным в боях…

Я надел темно-синий костюм, белую рубашку и начищенные ботинки. Посмотрел на себя в зеркало — выглядело прилично.

— Похож на царя? — спросил я у Лоры.

— Скорее на студента, которого заставили прийти на защиту диплома, — хихикнула она.

— Спасибо за моральную поддержку.

— Всегда пожалуйста.

Перед выходом я заглянул во внутреннее хранилище. Тут все было безмятежно и спокойно. Каждый занимался своими делами или просто отдыхал. Угольки копались в песке, строя очередной замок. Любавка игралась с ними рядом. Посейдон пытался помочь, но с каждой попыткой песчаные стены рушились, а Угольки психовали. Булат же стоял на пляже и смотрел на горизонт.

— Ну что, конь, дашь напутствие? — обратился я к нему.

Конь повернул голову.

— Не доверяй этому послу. Он змея, — спокойно ответил Булат.

— Я и не собираюсь.

— Но покажи ему силу, — вновь повернулся к горизонту. — Пусть Петр знает, с кем связался. Пусть видит, что ты не просто пацан, студент, а настоящий мужчина.

— Думаю, я и так для него уже обуза номер один.

— И еще, Михаил, — Булат подошел ближе. — Береги своих детей. Что-то мне подсказывает, что скоро начнется та еще заварушка.

— У тебя есть конкретика или просто плохое предчувствие?

— Плохое предчувствие. Но моя чуйка редко ошибается.

Я редко видел Булата таким озадаченным. Его чутье обычно не подводило, так что мне стоило бы прислушаться.

— Учту, — кивнул я.

Здание администрации.

г. Южно-Сахалинск.

Я приехал за десять минут до встречи. У входа уже стояла охрана — шесть татуированных солдат. Они вытянулись, как только увидели меня. В последнее время их количество увеличилось, и все потому, что даже среди военных есть сарафанное радио. Каждый хотел себе тату, которое можно использовать в бою.

Петр Петрович стоял на улице и разговаривал с Газоновым. Увидев меня, оба поздоровались.

— Готовы, Петр Петрович?

— А чего боятся? — скептически ответил он. — Обычный посол.

Мы прошли внутрь. В холле было на удивление чисто и тихо. Обычно тут всегда толпился народ — чиновники, посетители, курьеры. Но сегодня администрацию, видимо, расчистили для высокого гостя.

В приемной на диване сидел мужчина лет сорока пяти. Седеющие виски, строгий костюм, холодный взгляд. Рядом с ним стояла Надежда и односложно отвечала на его вопросы.

— … а сколько жителей в городе? — спрашивал посол.

— Около семидесяти тысяч, — ответила Надежда.

— Немного для столицы.

— Мы — молодое государство, — сказал я, подходя ближе.

Посол заметил нас и поднялся.

— Царь Кузнецов, Петр Петрович, — произнес он с легким поклоном. — Александр Семенович Воронцов, посол Российской Империи.

— Михаил, — я протянул руку. — Просто Михаил. У нас тут не принято с титулами.

Мы обменялись рукопожатием. Крепкое, но не давящее. Профессионал.

Петр же просто молча пожал руку мужчине.

— Прошу, пройдемте в кабинет, — я жестом указал на дверь.

Мы прошли в переговорную. Большой стол, несколько стульев, окна с видом на город. Трофим уже сидел за печатной машинкой как протоколист. Надежда заняла место справа от меня. Петр слева. Газонов уместился рядом с Романовым.

— Чай? Кофе? — предложил я.

— Кофе, спасибо, — кивнул Воронцов.

Пока принесли напитки, мы молчали. Изучали друг друга. Он смотрел на меня оценивающе, словно пытался понять, что за человек перед ним. Я делал то же самое.

Лора, тем временем, сканировала его.

— На нем два артефакта, — сообщила она. — Один защитный, второй… интересно. Передатчик. Он записывает все, что видит и слышит.

Вот как? Значит, Петр Первый будет смотреть эту встречу в прямом эфире. Хотя это мне только на руку.

— Ну что ж, — я откинулся в кресле, когда нам принесли кофе. — Давайте к делу. Вы же приехали сюда не просто так?

— Совершенно верно, — Воронцов сделал глоток. — Я прибыл с предложением от его величества Петра Первого.

— Слушаю.

— Российская Империя готова к диалогу. Мы понимаем, что конфликт между нашими государствами невыгоден обеим сторонам.

— Продолжайте.