Я не бог. Книга XXXIV (СИ) - Дрейк Сириус

— Император готов признать независимость Сахалина, — произнес Воронцов. — В обмен на ваш нейтралитет в текущем конфликте с Северной Европой.

Я поднял бровь.

— Признать независимость? Временно или навсегда?

— Навсегда, — ответил посол без запинки.

Вранье. Чистое вранье. Петр Первый скорее сам сдастся Европе, чем признает независимость какого-то острова. И Лора это только подтвердила. Хотя посол и старался держать невозмутимое лицо.

— Хорошо, думаю, это вполне осуществимо, — кивнул я. — Конечно же, если с их стороны будет то же самое. Никаких попыток нападения на нас и наших союзников.

— Разумеется, — Воронцов достал из портфеля папку. — Также мы готовы снять ограничения на посещение Сахалина промышленниками и аристократами.

— А взамен?

— Взамен вы не вмешиваетесь в дела Империи.

Я взял папку и пролистал. Там были сопутствующие документы, которые перекочевали в руки Нади.

— Интересное предложение, — протянул я. — Но давайте перейдем к главному.

— Да, думаю, мы соблюли все формальности, — Воронцов наклонил голову.

Я посмотрел на Петра, и тот кивнул.

— Если отец хочет встретиться, то только на нейтральной территории, где ни одна из сторон не сможет иметь преимущество. Думаю, это справедливое предложение, — сказал Романов.

Посол помолчал. На его лице на мгновение мелькнуло удивление, но он быстро взял себя в руки.

— Боюсь, этот вопрос мне стоит обсудить с руководством… Его Величества предлагает встретиться близ Владивостока, с обеспечением гарантий Японии или США.

— Тогда и у меня нет полномочий соглашаться на ваше предложение, — перебил я его.

Воцарилась тишина. Воронцов смотрел на меня, я на него. Надежда невозмутимо пила чай. Трофим стучал по клавишам, делая вид, что все это его не касается. Газонов с умным видом изучал папку, полученную от Надежды.

Меня же забавлял тот факт, что Петр Первый сейчас наблюдал за нами, но сделать ничего не мог. Скорее всего, они сегодня обсудят этот момент и дадут знать.

— Я передам ваши условия императору, — наконец произнес посол.

— Буду ждать ответа.

— А пока… — Воронцов сделал паузу. — Могу ли я попросить об экскурсии по вашему городу? В исследовательских целях, разумеется.

Ага. Исследовательских. То есть шпионских.

Но отказывать было бы глупо. Это выглядело бы так, будто мне есть, что скрывать.

— Конечно, — кивнул я. — Я лично проведу вам экскурсию. Покажу, как живет независимый Сахалин.

Улицы Южно-Сахалинска.

Мы ехали по городу на одной из правительственных машин. Воронцов сидел рядом, Надежда напротив, с Петром. Я показывал достопримечательности, а посол внимательно смотрел по сторонам.

— Вот это наш главный проспект, — рассказывал я. — Тут расположены основные магазины, рестораны, гостиницы.

— Довольно оживленно, — заметил Воронцов.

— Люди работают, живут. Сахалин развивается.

Мы проехали мимо площади, где стояла новая скульптура — бронзовый памятник первым защитникам острова. Воронцов заинтересовался.

— А это что?

— Памятник тем, кто защищал Сахалин от первых прорывов метеоритов, — пояснил я. — Многие тогда погибли.

Посол кивнул, но ничего не сказал.

Мы подъехали к военной базе. Она располагалась на окраине города, за высоким забором. У ворот стояла охрана.

— Вот это уже интереснее, — произнес Воронцов.

— Наша основная военная база, — я вышел из машины. — Пойдемте, покажу.

Конечно же, таких основных военных баз было несколько. Но послу не стоило об этом знать.

Мы прошли через КПП. На плацу как раз проходили учения. Около пятисот солдат в форме выполняли синхронные движения. Их татуировки светились слабым голубоватым светом.

Воронцов застыл. Он смотрел на солдат с нескрываемым интересом.

— Татуировки… — пробормотал посол. — Они светятся?

— Верно, — кивнул я. — Одна из моих секретных разработок.

— Сколько их?

— Около трех тысяч по всему Сахалину, — соврал я. На самом деле чуть больше двух тысяч, но зачем говорить правду?

Посол обошел плац, внимательно разглядывая солдат. Я видел, как он считает, запоминает расположение зданий, оценивает вооружение.

— Впечатляет, — признал он наконец.

— Мы готовы защищать свой дом, — просто ответил я.

Следующей остановкой был порт. Но я специально повез его на гражданскую пристань, а не к военной базе, где стояли подлодки. Зачем ему знать про них, когда и остального ему хватит?

— Здесь мы принимаем торговые суда из Китая, Кореи, Японии, — рассказывал я, пока мы шли по причалу.

Воронцов смотрел в сторону закрытой военной зоны, где виднелись какие-то конструкции.

Петр же шел чуть поодаль с Надей, и о чем то говорил.

— А что там? — кивнул он.

— Строительство новых складов, — ответил я. — Для увеличения грузооборота.

Посол не поверил — это было видно по глазам. Но спорить не стал.

В воде периодически появлялись монстры, но не атаковали морские судна. Судя по его взгляду, ему хотелось спросить о чем-то, но он не решился.

На обратном пути мы случайно наткнулись на Эля. Вернее, Эль нас поджидал. Он стоял на тротуаре и радостно захлопал крыльями, когда увидел нашу машину.

— О, посол! — заорал он, подлетая к окну. — Как вам наш чудесный город?

Воронцов дернулся. Видимо, до сих пор не привык к говорящему гусю.

— Весьма… необычно, — процедил он.

— А гостиница понравилась? — продолжил Эль с невинным видом. — Номер люкс! Панорамный вид! Джакузи!

— Эль, не мешай, — одернул я губернатора.

— Ой, простите, простите, — гусь сделал реверанс. — Я просто хотел поинтересоваться мнением высокого гостя.

Воронцов сжал зубы, но промолчал. Эль улетел, довольно хихикая.

— Извините за губернатора, — вздохнул я. — Он иногда слишком… эмоционален.

— Ничего, — процедил посол. — У нас в Империи тоже есть свои странности.

Ресторан при администрации.

К обеду подтянулись остальные — Эль, Софья Андреевна, Арина Родионовна. Мы сидели за длинным столом, атмосфера была натянутой, как струна.

Софья Андреевна старалась сгладить обстановку светской беседой.

— Господин Воронцов, как ваша дорога? Перелет прошел нормально?

— Да, спасибо, — кивнул посол. — Все было хорошо.

— А в Москве какая погода? — продолжила она. — У нас вот снег обещают.

— В Москве тоже холодно. Зима в этом году ранняя.

Арина Родионовна решила подлить масла в огонь.

— А как там князь Толстой? — спросила она с невинным видом. — Слышали, он в бегах.

Воронцов напрягся.

— Объявлен врагом родины, — отрезал он. — Если его поймают, посадят за решетку.

— Ох, какая суровость, — вздохнула старушка. — А ведь он великий писатель. Классик русской литературы. К тому же, лучший кузнец в мире.

— Это не освобождает его от ответственности за измену.

Я решил вмешаться, пока Арина Родионовна не разозлила посла окончательно.

— Давайте не будем о политике за обедом, — предложил я. — Есть более приятные темы.

— Согласен, — кивнул Воронцов.

Он сделал паузу, потом как бы невзначай добавил:

— Кстати, поздравляю вас с детьми. Слышал, у вас недавно родились двое.

А вот тут уже я насторожился. Откуда он знает? Мы не афишировали рождение детей.

— Спасибо, — ответил я нейтрально.

Лора тихо просигналила мне:

— Он выведывает про детей. Хочет знать о них побольше, чтобы найти уязвимую точку.

— Но пока они очень малы, — добавил я. — Не хотелось бы лишний раз это афишировать.

— Конечно, конечно, — закивал Воронцов. — Простите за бестактность.

Но он получил то, что хотел — подтверждение, что дети есть.

Обед продолжался еще минут двадцать. Мы говорили о погоде, о культуре, об экономике. Все поверхностно, все с подтекстом.

И тут в зал зашел Трофим. Его лицо было напряженным. Он подошел со спины и прошептал.