Нереальная Реальность (СИ) - Рогозина Виктория

— Всем доброе утро, — Татьяна Павловна вбежала в аудиторию бодрая и счастливая. — Познакомьтесь, директор Академии Лемур, Грендель-Эдуард Васильевич.

Следом за Татьяной Павловной вошел высокий худой лысоватый мужчина в дорогом темно-синем костюме-тройке с белоснежной рубашкой. Хотя его лицо (если это можно было назвать лицом — череп, обтянутый кожей) мне почему-то давало лишь одну ассоциацию — Кощей-Бессмертный, и оно не вязалось с сильным более-менее молодым телом.

— Доброе утро, студенты и рабочие, — он кивнул Мстиславу и тот что-то показал на пальцах, отчего Кощей ухмыльнулся. — Я буду присутствовать на сегодняшнем экзамене. Как многим из вас уже стало известно, нам нужен человек для выполнения задания, поскольку один из факультетов несколько подвел с информацией, Ночная Стража не может далее действовать. Так что сегодня Вы не только проверяете силу своего Барьера, но и можете получить рабочее место в своем Факультете и получать не только стипендию, но и полноценную зарплату.

Далее, он прошелся и поздоровался с каждым из первокурсников лично, пожимая руку и что-то негромко говоря, видимо как индивидуальное наставление. Когда очередь дошла до меня, Грендель-Эдуард с восхищением, как мне показалось, осмотрел меня своими карими глазами, которые отсвечивали алым цветом.

— Удивишь? — спросил он с улыбкой.

— У Вас глаза красные, — я усмехнулась.

— Удивила, — признал он. — Шархан был прав, у Вас потрясающе развиты способности. Так держать, Витторина Соколова. Вы ведь хотите получить место в отряде?

— Хочу. Я постараюсь и сделаю все возможное.

— Удачи! — он улыбнулся и перешел к следующему студенту.

— Ты в курсе, что у Шархана самый долгий и сильный Барьер был? — шепнул мне на ухо Роман. — Говорят, он двенадцать часов его держал до полной потери сознания. Нас из-за этого пораньше подняли, ожидают, что среди нас есть таланты.

— Ну да, четыре утра это круто, — хмыкнула я, глядя на своего соседа, который уже о чем-то весело общался с директором Академии.

Татьяна Павловна расставила нас в шахматном порядке и приказала, Барьер выставлять ровно по команде.

— На счет три. Приготовились?! Раз, два, три!

Девять Барьеров зажглись одновременно. Мой купол был светлым, напоминающим стекло. Несколько Резонансов от старшекурсников ударило в наши защиты. Да, нас предупредили, что они будут испытывать нас. В мой Барьер одновременно ударило десять или даже больше атак. Я усмехнулась. Моя защита спокойно выдержала напор, продолжая сиять легким голубоватым свечение. Но звук, с которым Резонанс врезался в Барьер, был похожим на гром, среди ясного неба, оглушая всех присутствующих в аудитории.

Час мы стояли неподвижно. Но стоять надоело. В пределах нашего Барьера нам разрешено делать что угодно. Я достала из кармана плеер и, вставив наушники, включила музыку. Но медленный ритм песни быстро надоел, и я переключила на более агрессивный метал. Еще несколько Резонансов ударило в мой Барьер, впрочем, не нарушая общей звуковой композиции в моей голове. Я усмехнулась в такт кивая головой и тихо подпевая. Мой Барьер начал пульсировать, подстраиваясь под мелодию, под мое настроение. Композиция «Дыхание» группы ТруМен грела душу, заставляя петь вслух, заглушая стоны боли моих одноклассников и обращая внимание старшеков на меня. Мстислав смотрел с любопытством, словно его что-то удивляло.

Первым вышел из «игры» Леша — его Барьер не выстоял против очередной атаки и он кубарем пролетел до стены, растянувшись на спине. Футболка задралась, оголяя толстый живот. Парень неуклюже поднялся, держась за голову, по всей видимости сильно ударившись.

— Час десять, — громко объявила Татьяна Павловна, вписывая результат в журнал.

Еще через пять минут сдалась Марина. Она устало покачнулась, Барьер сначала ослаб, а потом и окончательно пропал. К ней сразу же подошли двое медиков, которые девушку отвели в сторону и надели на ее лицо кислородную маску. Даже так?

— Час пятнадцать, — снова объявила преподавательница.

Резонансы с удвоенной силой стали лететь в нас. Следующей выбыла Олеся. Час двадцать три. Нас становилось все меньше и меньше. Испытуемые уже начали волноваться. Макс упал в обморок, выдержав свой Барьер один час и сорок пять минут. Следом за ним и Юлька «сгорела», ровно через минуту. Еще минут пятнадцать смогли простоять Вера и Карина. Мы остались вдвоем с Романом. Он выглядел так, словно держал на себе штангу. Странно. Почему я не чувствую никакого давления? Мой Барьер по-прежнему не колышется и очень стабилен.

Мстислав помахал рукой, привлекая мое внимание. Я вытащила наушники, положив их во второй карман, из-за чего шнур протянулся с одной стороны до второй, повиснув как цепочка на джинсы спереди.

— Ребятки, вы уже стоите почти три часа, — сказал он. — Мне не хочется, чтобы мы сидели дольше.

Его Резонанс был невероятно сильным, мощным, оглушающим и ярким по своей энергетике. Роман не выдержал и его откинуло на стену. А я снова ничего не почувствовала. Моя защита была стабильна. Даже не знаю, как описать лица сидящих в аудитории — удивление, потрясение. Глаза у всех круглые-круглые и это почему-то так забавляет. Шархан в два прыжка оказался рядом с моей защитой. Он обошел ее по кругу, приглядываясь и негромко сказал:

— Так ты всерьез решила побить мой рекорд?

— А почему нет?

— То есть ты думаешь, что это легко?

— Нелегко…но возможно.

— Тогда держи еще несколько Импульсов.

Резонанс за Резонансом огненными шарами ударяли в купол, сменяясь молниями и другими атаками. Я тяжело вздохнула, отстраненно наблюдая за этим.

— Устала? — сочувственно спросил Шархан, снова становясь напротив меня.

— Нет, — я пожала плечами. — Просто скучно.

— Не понял!

Он кивнул и преподаватели, во главе с директором, подошли к нам. Они что-то обсуждали, проверяли мой Барьер, удивлялись, что я все такая же бодренькая. А в голове я себе напевала «веселенькую» песенку «Воспоминания о былой любви» Короля и Шута, а потом решила исполнить Кукрыниксов «Шел солдат с войны».

— Витторина, вы как себя чувствуете? — Грендель-Эдуард провел рукой по своему гладкому черепу.

— Замечательно, — я улыбнулась.

— Усталости нет? Может голова болит? Тошнит? Или покалывает как-то неприятно? — уточнил он.

— Нет, все хорошо, — я пожала плечами.

— Вы чувствуете циркуляцию Импульса через свое тело?

— Слабо, но да.

— Странно, — протянул он и начал еще пристальнее осматривать Барьер.

Так прошли следующие два часа. Я уже изнывала от безделья и случайно вспомнила про книгу, которую мне дала Ольга Юрьевна. Сев прямо на пол, скрестив ноги и прислонившись спиной к преподавательскому столу, который оказался в поле моего Барьера, я пролистала несколько страничек и начала с упоением читать. Резонансы изредка еще ударяли в мой Барьер, но я уже не обращала на это внимания. Книга оказалась очень интересно, хотя и неожиданно философской.

— Ольга Юрьевна, а вопрос можно? — наконец-то произнесла я, поднимая голову. На меня уже смотрели с нескрываемым потрясением. Интересно, на Шархана также глядели?

— Да, конечно.

— Тут написано, что Барьеры можно сочетать и скрещивать. То есть наслаивать купол на купол?

— Да, либо даже поиграть в радугу и поставить еще парочку Барьеров, бОльшего диаметра, — согласилась Ольга Юрьевна. — Проблема в том, что такой подход требует очень больших затрат именно эмоциональных, Импульс необходимо создавать так… — и она ахнула (вместе со всей аудиторией) в ужасе глядя, как рядом со мной возникло еще два Барьера, чуть больше по размеру, чем первый.

— Как-то так? — уточнила я.

— Да.

— А движение Барьера? Зависит только от моего передвижения или только от моего желания?

— От твоего желания. Можешь при этом оставаться на одном месте, — откликнулся Мстислав. — Причем этот трюк очень полезен при сильном Резонансе. Иначе говоря, чтобы тебя не расплющило собственным же Барьером, проще откатиться вместе с ним на пару метров, и тогда атака пройдет вскользь и как бы соскользнёт, а может и отскочит, все опять-таки зависит от того, как именно ты воспользуешься сферой своего Барьера. Его не обязательно выставлять на полную жесткость, напротив, иногда проще сделать резиновым, упругим, мягким.