Опальная принцесса (СИ) - Ирисова Мария

– По-хорошему надо бы оставить твоего безголового помощника на съедение…

Я почувствовала, как Рустам вздрогнул.

– Если уж оставлять на съедение, то обоих. По правде говоря, это я его сюда притащила, потому как идти самой духу не хватило.

Крестный вздохнул.

– Вержик, не стоит я тоже виноват, не стоило втягивать тебя в свои дела…

– Причем тут твои дела? Единственное чего я не могу стерпеть – это несправедливости. Неважно кто может пострадать человек или фейри. Если в моих силах как-то воспрепятствовать бесчинству, я не стану стоять в стороне.

– Опять твоя благородная голова не дает ногам покою, – прокомментировал Добриэль. – Но кое в чем ты все же права, негоже фейри подчиняться воле полукровки.

С этими словами Добриэль стукнул тростью о паркет и воздух в комнате будто бы задрожал. Черный камень на одном из перстней крестного вдруг засветился фиолетовым, все ярче и ярче, дрожь стала более ощутима. Колыхалась хрустальная люстра, тряслись стулья вокруг обеденного стола. Со стен рухнули картины, а все вазы в комнате рассыпались на черепки. Перстень полыхнул особенно ярко, что аж у меня перед глазами поплыли разноцветные круги, зато воздух перестал дрожать. Пока пыталась восстановить зрение, обстановка поменялась – фейри ожили.

Я сглотнула и покосилась на крестного, прикидывая успею ли добежать до него. Как вдруг Нагваль перестал рычать и сел на задницу, словно послушная псина.

– И как тебя угораздило-то? – спросил крестный, глядя на зубастого.

– Пришел поживиться, а там этот поджидал, – неожиданно заговорил Нагваль, вполне себе человеческим голосом, – целый ворох знаков на меня навесил. У-у-у, негодяй покусать бы его со всех боков, да клыки марать не хочется.

– А Ферришин? – не удержалась я от любопытства. – Он тоже по принуждению?

– Нет, – мотнул башкой фейри, – этот исключительно из любви к искусству. Они ж насыщаются, когда их альтер эго убивает.

Ответ заставил меня передернуть плечами. Получается полукровка осознавал, что творит, когда призвал сюда древнего кровожадного фейри. Тем не менее пошел на это! Не понимаю – ради чего?

Оборачиваюсь, выискивая взглядом мерзавца и вижу, как он на пузе тихонечко ползет в сторону выхода.

– Эй, ты это куда собрался?

Лиходей понял, что раскрыт и заработал локтями куда активнее, да вот беда сколько бы он телодвижений не совершал, а все равно оставался на месте.

– Не беспокойся, от меня не уйдет! – заверил Добриэль и неспешно подошел к злодею. Глянул на него пристально, а затем щелкнул пальцами и мужчину перевернуло лицом вверх. Он продолжал барахтаться, но ничего не мог поделать.

Горяна как-то обмолвилась, что полукровка никогда не сможет подняться на один уровень с настоящим чародеем. Тогда я не поняла смысла сказанного, а теперь наблюдала собственными глазами. Обладателей силы разделяла пропасть. Банальное пленение разумных фейри, пусть и весьма опасных, ни шло ни в какое сравнение с чарами Добриэля. Вот где таилось настоящее волшебство.

– По закону народа Холмов я лишаю тебя силы, отныне и навеки, – изрек чародей, а затем прижал конец трости к груди полукровки.

Тот задергался будто в припадке, я не выдержала и закрыла глаза, даже отвернулась.

– Ну-ну, успокойся, он заслужил эту кару, – тихо изрек Рустам, осторожно поглаживая меня по голове.

– Знаю, но все равно жутко.

– Вержана, ну что же ты, – услыхала я голос крестного. – Я лишил его способности пользоваться силой, но сохранил жизнь, теперь до конца дней он будет помнить, что совершил и расплачиваться за это! Наг, позаботься о том, чтобы каждый житель Холмов знал всю тяжесть проступка Зейна Байга.

– С превеликим удовольствием, – Нагваль продемонстрировал свои клыки, по всей видимости, в дружеской улыбке, затем поклонился и исчез в лучших традициях фейри, а следом за ним еще пяток клыкастых монстров отчалили.

Я нахмурилась.

– А откуда ты знаешь имя?

– Издержки опустошения чужого источника, – пояснил Добриэль.

Ладонь Рустама на моем плече ощутимо дрогнула, я вопросительно на него посмотрела. Конкрадов мотнул головой, мол не обращай внимания и вновь уставился на крестного.

Добриэль, тем временем, убрал трость с груди Зейна и отошел на несколько шагов.

– Беги, полукровка, но помни осмелишься попасться на глаза фейри и станешь их законной добычей! – Добриэль взмахнул рукой и полукровку, словно щепку выбросило вон из комнаты, а возможно даже вовсе из особняка. Рустам заметно побледнел и сглотнул. Стало быть, крестный вновь глядит на нас. Поворачиваюсь к нему и натыкаюсь на хмурый взгляд.

Надо сказать, Добриэль вообще забавно хмурился. Его брови темные и густые от природы, выгибались будто бы в противоположную сторону, я бы сказала – домиком. Смотрелось презабавно, вот и сейчас пришлось прикусить губу, чтобы не улыбнуться.

– Итак, юная леди, какой ты сделала вывод из сегодняшней ситуации?

– Нужно держать боевые зелья всегда при себе? Я имею в виду – наготове. Чтобы оп… и злодей уже не злодей, а бабочка! Ну, или гусеница на худой конец…

– Вержана!

– Да, понимаю я что не стоило сюда идти! Но… А если бы он продолжил бесчинствовать. В Коттаме множество людей пострадали по вине мерзавца… Ну, как можно было остаться в стороне?

– Я не смогу тебя переубедить, так ведь? – вздохнул крестный.

Молча развожу руками, чтобы не отрицать очевидное.

– В следующий раз, будь-добра хотя бы предупредить, что собралась залезть в гущу событий. Дрем-Дремычу я отдельно разбор полетов устрою! А сегодня возвращайся домой, хватит с тебя приключений.

– Но как же улики?

Крестный сцепил пальцы на груди.

– Какие такие улики?

Рустам в очередной раз сжал мое плечо, как будто просил – помолчи! Вот только я не вняла просьбе, потому как доверяла крестному. Кто если не он поможет быстро найти тайник, спрятанный Зейном, а там наверняка найдется что-нибудь оправдательное для Рустама.

Выслушав историю о сфабрикованном против Конкрадова деле, крестный вздохнул, потянул к себе свободный стул и присел. Глянул на Рустама пристально так, что мой напарник чуть было не попятился.

– Не чую на тебе чужой крови! – изрек Добриэль. – Но вот шлейф афер за тобой знатный тянется. Каждый из жульчиков, что тебя окружает – это одно удачно провернутое дело. Их порождает гнев жертвы! Когда-то они были стражами порядка, эдакий показатель честности.

– Грешен, – признал Рустам, – но у каждого есть свое призвание. Вы – великий чародей, а я скромный – мошенник. Когда настанет час, я отвечу за свои прегрешения. Но раскаиваюсь ли я в содеянном – нет, нисколько! Ведь я не обворовываю бедных или слабых, я забираю только у жадных. Вам ли не знать, что честного человека невозможно обмануть.

– Хорошо сказал, чую мастак ты морочить голову, даром что силы никакой от матери не унаследовал. Что ж раз за тебя просит крестница, так и быть – помогу.

Добриэль трижды стукнул тростью об пол и дом загудел, словно где-то внутри сразу рой пчел проснулся. Крестный сцепил пальцы в замок чего-то дожидаясь. Не прошло и минуты, как в двери начали залетать бумаги, со скоростью кружащих в буране снежинок. Трепетали страницы, шелестели свертки, хрустела бумага, а затем плавно опускалась на стол по правую руку от Добриэля.

Крестный взял наугад одно из писем и быстро пробежал его глазами, нахмурился, потянулся и взял второе и лик его сделался мрачным.

– Да, здесь полно улик, вот только с ними я помочь не в силах, это дела людские.

– Вот и ладно! Мы тут уж как-нибудь сами разберемся, – сказала крестному, а сама потянулась за чужой корреспонденцией.

Рустам тоже цапнул десяток писем.

– Что ж, советую не задерживаться, до рассвета всего час, затем чары спадут!

– Так мало! – пискнула я, разглядывая гору бумаг.

– Не волнуйся, мы все успеем, – заверил Рустам, быстро проглядывая письма.

Я улыбнулась Добриэлю.

– Спасибо огромное, без тебя мы бы не справились. Горяне привет и доброй ночи!