Инквизицию вызывали? Подработка для ведьмы (СИ) - Милеш Лидия

— Завтра напишут, что колдуна осудили, — сказала Лив, разглядывая первую полосу. — Если уже не написали.

Она потянулась к “Новому Вестнику”.

— Брось это. Не смотри, — попытался остановить ее волк.

Лив ничего не слышала. Она перелистывала страницу за страницей, выискивая новую статью с кучей лжи о брате. Найти бы того, кто это писал, и превратить в жабу, чтобы на своей шкуре почувствовал колдовство.

— Оставь это, — снова попытался волк.

— Не трогай меня, — сорвалась Лив.

— Видишь, нет ничего.

Лив отложила газету и выдохнула. Слезы потекли с новой силой. Она посмотрела на фамильяра, чувствуя себя полной дурой. Посмотрела на последнюю страницу… И увидела…

— Вот же! — едва не закричала она, снова схватив “Новый Вестник”. — Вот! Смотри! Это то, что нам надо!

— Что? — не понял Валерот.

— Да вот же, — она указала на небольшое объявление на самой последней странице. — Вот, написано: “Следственное Управление Королевских Инквизиторов принимает на стажировку помощников инквизиторов. От кандидатов требуется готовность работать в опасных условиях, хорошее владение средствами защиты и нападения, готовность работать сверхурочно и без выходных, готовность к длительным командировкам и к работе в полевых условиях, готовность пожертвовать собой во благо короля и граждан. После испытательного срока будет подписан договор пожизненного содержания работника”. Там я смогу найти того гада, который подставил Альда.

— Спятила, — констатировал Валерот. — Ну все. Как есть спятила. А мне всегда говорили, редкие ведьмы доживают до двадцати пяти, не сойдя с ума. С бабкой повезло, а эта спятила. Сейчас еще догола разденется и пойдет под барабаны в лес плясать, тьфу ты.

— Нет же, — Лив вскочила с места. — Я стану помощником инквизитора. Я узнаю все, что им известно. Я найду того, кто подставил моего брата. Понимаешь? Ты понимаешь? Я смогу повлиять на дело изнутри!

Валерот хотел возразить, но неожиданно для самого себя задумался над таким вариантом.

— А что, это может сработать, — неуверенно сказал он.

— Серьезно? — довольно переспросила Лив и бросилась обнимать фамильяра.

— Эй-эй-эй, тискать не надо, я тебе не местная псина какая-нибудь. Так когда собираешься пойти в это… логово страха, лабиринт ужаса, место убийств и пыток?

— Сегодня, — уверенно ответила Лив, и в ее глазах впервые загорелся крохотный язычок пламени. Подобное пламя появляется только раз, когда одаренная девочка становится настоящей ведьмой.

Именно так, сама того не подозревая, одним своим решением Лив завершила череду случайных встреч, приведших ее в Следственное Управление Королевских Инквизиторов, изменила привычный ход истории королевства и оказалась первой и единственной ведьмой всего Крагона, решившей встать на скользкий путь охотника за головами.

Узнай о таком повороте первая ведьма, она бы перевернулась в гробу. Так что можно с радостью отметить, что Ульфиору Сантийскую Первую и Страшную сожгли на костре несколько сотен лет назад, а ее прах развеяли по ветру трое служителей. В отличие от Ульфиоры, бабушку Лив никто на костре не сжигал, и если бы она могла наблюдать откуда-то за своей внучкой, то полностью поддержала бы ее решение.

***

Уже через четверть часа, решив не откладывать свой план в долгий ящик, Лив быстрым шагом двигалась в сторону здания следственного управления. Ровно туда, куда вела последняя газетная страница. Еще через полтора часа, знатно поплутав по улицам города, она все-таки вышла к двухэтажному особняку и еще раз сверилась с адресом.

Без сомнений, это было то самое место. И небольшая покосившаяся табличка на прохудившемся заборе из острых пик, обрамленных железным плющом, явно указывала на это. Вот только все выглядело совсем не так, как Лив себе представляла.

Когда-то давно считалось, что ведьмы и колдуны категорически не переносят каленого железа. Со временем от этой идеи отказались, достоверно определив, что любой человек, вне зависимости от владения магией, не будет в диком восторге, если в него тычут железным прутом. Времена изменились, вот только забор остался. Прохудился немного, но стоит.

За забором сквозь неподстриженный газон и кривые кусты к дому вела узкая дорожка. Где-то с правой стороны послышалось ржанье лошадей, и если бы не огромные разросшиеся деревья, животных вполне можно было бы рассмотреть. Вход в дом тоже оставлял желать лучшего. Некогда огромная дубовая дверь теперь еле держалась в петлях, грозясь вот-вот свалиться на голову. На широкой каменной лестнице местами красовались сколы, а окна первого этажа, уходящие в обе стороны по четыре штуки, явно не мылись уже несколько лет. Так что, если бы у входа не было таблички, а в газете не написали точный адрес, Лив бы в жизни не подумала, что именно здесь находится средоточие зла и грозный молот для голов всех ведьм.

Отойдя от первого шока, она выпрямилась во весь рост, машинально отряхнула платье и потянулась к ручке.

В эту же секунду дверь с грохотом открылась, и ее чуть не сшиб с ног вылетевший мужчина. Он был на голову выше Лив, в парадной одежде, расшитой золотом, с невероятно белыми длинными волосами.

“Такими же белыми, как у инквизитора на суде”, — подумала Лив, но сразу осеклась. Мужчина на суде, вне всяких сомнений, был намного моложе. Да и мало ли вокруг мужчин с белыми волосами?

— Проклятый Демиан! — возмущался тот, спускаясь по ступеням. Лив он даже не заметил. — Проклятый, упертый осел! Возмутительный остолоп! Отродье колдуна и топорного заклинания… Не станет он закрывать. Да кто ты такой, чтобы приказам не подчиняться…

Продолжая ругаться, мужчина быстро подходил к калитке, сильно хромая на правую ногу.

“Точно не он”, — подумала ведьма и снова потянулась к ручке.

На этот раз все прошло гладко, и она смогла спокойно шагнуть в длинный коридор, заполненный холодной темнотой.

Вдоль стен тянулся десяток затемненных фонарей, едва освещавших наглухо закрытые двери. Ничего не скрипело, не двигалось, не шелестело. Здесь было тихо, как в вымершем доме, и Лив передернуло от неприятного холодка, прошедшего в этот момент по ее спине.

И эти люди еще считают страшными ведьм и колдунов? Да в доме ее бабушки всегда было тепло, солнечно и пахло свежей выпечкой. А в этом забытом всеми богами священном месте царят холод и мрак.

Она подошла к первой двери. Немного наклонилась. Прислушалась.

— Эй, ты посмотри, какая шустрая! — в ту же секунду раздался за ее спиной строгий голос. — И куда такая пошла?

Едва не подпрыгнув от страха, Лив обернулась. Через проход на нее смотрела низенькая и пухленькая старушка в пышном фиолетовом платье, вышедшем из моды лет пятьдесят назад, в пышном чепчике и с огромными круглыми очками на небольшом носе.

— Я по объявлению, — выкрикнула Лив, размахивая газетой.

— Да ты что? На работу что ли? — удивилась та. — Да не может быть. Такая молодая и уже. Ах ты, батюшки, да что ж ты натворить-то успела?

— Вы о чем? — не поняла Лив. — Я вот, — она снова показала на газету, — по объявлению. Здесь сказано, что вы набираете стажеров. Или я неправильно пришла?

Она посмотрела на совершенно пустой коридор. Если объявление дали давно, а газета решила напечатать его только сегодня, то вероятность вакантного места стремилась к нулю. Это будет очень неудобно, но Лив четко решила, что приложит все усилия, в лепешку разобьется, станет упрашивать эту старушку, но все-таки получит свое место в инквизиции.

— Да как сказать, — все еще не веря своим глазам, пролепетала женщина. — Я-то вообще не думала, что кто-то явится, а тут сразу двое. Несколько месяцев никого, а тут такой подарок. Еще и девушка. Да и молодая. Ты заходи, заходи, родненькая.

Лив ошарашенно прошла следом.

Старушка гремела связками ключей и двигалась медленнее сонной улитки, ползущей в гору. За это время Лив успела разглядеть надписи на остальных дверях: “старший администратор”, “секретарь”, “канцелярия”. По всей видимости, сами инквизиторы заседали этажом выше, а здесь занимались исключительно бумажной волокитой.