Офень флая федьма (СИ) - Амеличева Елена

Ясно, на десерт у меня будет очередная гадость.

— Что стряслось? — спросила его. — С детьми все в порядке?

— Дети тут ни при чем.

— Опять наш, — стрельнула глазками по сторонам, — гость буянит?

— Не-не-не, дрыхнет он, проверял только что.

— Тогда что? — нахмурилась, фантазия иссякла.

— Бяда! — защитник дома схватился за сердце. — Бяда явилась в дом!

— Кондратий! — топнула ногой. — Немедленно объясни, что за беда пришла, или не станет у тебя ведьмы!

— Идем, сама все узришь, — он затопал обратно. — И это, с собой что потяжелее захвати, пригодится!

Глава 9

Бяяяда

Вековушка был прав, в дом и в самом деле нагрянула бяда. Черноволосая, худющая, наглая, берегов не ведающая. Страшная, как моя жизнь. По имени Карла. Наказание вселенское. В быту — сестра моего неверного муженька. Стало быть, золовка. Хотя по статусу — божья кара.

— Куда братушку дела, говори, рыжая зараза! — Карла тут же набросилась едва ли не с кулаками, едва я вошла в холл. — Сотворила ты что-то с ним, сердцем чую! Что наделала, признавайся! Признавайся, отвратница противная, а не то выбью из тебя ответ, за мной не заржавеет!

— Говорил же, нужно тяжелое было что-то с кухни взять, — пробормотал Кондратий, опасливо выглядывая из-за меня.

Да уж, верно. Колотушка для отбивания мяса не помешала бы сейчас. Хотя какое там мясо у нее, суповой набор один. Вот правильно говорят, что хорошего человека должно быть много. А у этой страхолюдины все в спесь ушло.

— И тебе здравствуй, милая, — процедила я сквозь зубы. — Как дела? Как здоровье твое?

— Не дождешься, ведьма! — фыркнула нахалка.

— Может, по племянникам ты соскучилась? Хочешь по городу с ними погулять, на карусели сводить?

— Еще чего, — отмахнулась она. — Нет у меня на такие радости денег, грошики ломаные и то считаю. Не жирую, как некоторые! — ее крысиная мордочка искривилась от зависти.

Если бы работала, а не тянула деньги из родителей, дома сиднем сидючи, детьми прикрываясь, которые уж скоро внуков притащат, хотя и сами не работают, то и деньги бы были, и гонору поубавилось. Ведь у кого день занят, нет времени бегать по родственникам и выносить им мозг.

Мне очень хотелось бы это сказать, но тогда скандал взвился бы до второго этажа.

— Куда Тимочку дела, признавайся! — золовка снова пошла в атаку, тряся кулачками.

— Живет и здравствует твой брат, — сухо ответила на ее визг. — Ничего ему не сделается.

— И где он тогда? — она прищурилась. — С утра обещался ко мне заявиться и сарай поправить, тот совсем покосился, того и гляди на бок завалится! А не явился. Где он?

— Почем мне знать?

— Не юли, ведьма! — Карла топнула. — Я по пивнухам прошлась, все говорят, что с ночи не видали Тимочку моего. А дружбаны его и вовсе интересную историю поведали.

— О рогах? — я опередила ее. — Знаю, Тимьян рассказывал — когда утром домой заявился, — невозмутимо заявила, сложив руки на груди. — Шутка это была моя. С намеком.

— И где он?

— Говорю же — не знаю! — во мне начала закипать злость.

Клара такая доставучая, кого угодно из себя выведет. Прилипнет, как укроп к зубам, и попробуй избавься. Даже Тимьян старался лишний раз с ней не хотел встречаться, а то или мозг выест, или деньги будет клянчить, или чем-нибудь по хозяйству припряжет помогать — а работать мой суженый не любил и стремился поскорее сбежать. Отлынивать он умел, этого не отнять.

— Не верю тебе, не верю! — золовка затопала, скатываясь в банальную истерику. — Ты его со свету, поди, сжила!

— И зачем же мне мужа единственного да любимого, самого верного на свете, со свету сживать? — прищурившись, уточнила я. — Разве за любовь да ласку, за верность мужскую так подобает платить?

— Точно! — Клара ахнула. Ее лицо перекосило. — Убила она его, как пить дать, убила! Убилаааааа!

Вереща, как свинья, в которую нож воткнули по осени, громкая родственница попятилась. Споткнулась, растянулась, ударилась затылком. Платье задралось, обнажив худосочные телеса и рваные панталоны на них — явно не первой свежести.

— Осторожнее, там ступенька, — поморщившись от неприятного душка, что ударил в лицо, я шагнула к ней, протянула руку, чтобы помочь встать.

— Убивааааают! — заверещала золовка. — Брата кокнула, а теперь и меня хочет на тот свет отпраааавить! Помогитеееее, людииии добрыыыые!

Последнее я уже слушала, стоя в дверях и глядя на то, как золовка удирает, задрав подол по колени.

— Ох, ронял ее аист, пока нес, раз сто ронял! — Кондратий покачал головой, встав рядом.

— Это да, — кивнула. — Вопрос в том, на черта он ее столько раз поднимал? Оставил бы у орков в лесу, пусть бы они с ней маялись.

— За что ты так с бедными орками? — вековушка хихикнул. — Чем они пред тобою проштрафились? Не так уж плохи они, чтобы их Кларою наказывать!

— И то верно, — я выдохнула протяжно сквозь смех. — Ладно, пойду в таверну обратно. Зови, если эта сумасбродка вернется.

— Глянь, козел-то вернулся твой, — защитник кивнул на рога, что виднелись из-за калитки. — Чего делать-то с ним будем? Мне-то конечно до бороды, ежели его стрескает кто, но ты переживать будешь.

— Думаешь, буду? — изогнула бровь.

— Добрая ты, ведьма, хоть и не признаешься в том.

— Дура я, Кондратьюшка, — пошла к воротам.

Прав он. Регион у нас горный, по ночам вполне можно посреди улицы пуму оголодавшую увидать. Потому с наступлением сумерек всю скотину домашнюю, включая кошек, хорьков и кролей, курей да индюшек бдительные хозяева мигом запирают по сарайкам и клеткам. Даже собак у нас не держат на улице, горному хищнику ведь перемахнуть через забор да задрать какого Бобика труда не составит.

Потому оставлять козла Тимьяна одного на растерзание я не буду. Но и в дом не пущу, не для того выгоняла негодяя. Используем третий вариант. Он всегда имеется. Надо лишь разуть глаза да получше осмотреться, с умом.

Я пробежала взглядом по округе и довольно улыбнулась. А вот, кажется, и ответ под мои запросы. Самый что ни на есть подходящий. Лучше и не придумаешь!

Глава 10

Кому козла?

— Дядя Афанасий! — крикнула соседу, что копошился на своем огородике, сияя лысиной. — Добрый день!

— Добрый, милая, добрый! — он разогнулся и помахал мне рукой, перемазанной в земле.

Этот вечный труженик был неплохим человеком и отцом нашей мадам Визжули, что обучала деток. Один вырастил дочку, работая без продыху, отправил учиться в столицу, а когда вернулась, все свои накопления потратил на покупку ей отличного дома. В нем она и устроила школу с парой других девиц, чем папа был неимоверно год. Первое время мы все бегали от него, теряя на ходу башмаки, потому как иначе приходилось долго выслушивать его подробнейший рассказ про доченьку, что в люди вышла, «учителкой» стала, гордость его и утешение на старости лет.

Она, кстати, про отца тоже не забывала, правильная выросла девчуля, благодарная. Постоянно навещала, обстирывала его, готовила ему, прибирала дом. Ко мне частенько забегала, чтобы то микстурку ему от кашля заказать, то мазь для спины, то отвары от камней в почках, что иногда шалили, укладывая его в постель на денек-другой.

Все соседи, детки которых разлетелись из родительских гнезд, и навещать старых родителей не стремились чаще раза в пару лет, дружно завидовали Афанасию.

Но я выбрала соседа для своего «козлиного дела» не поэтому. Причиной стала его прижимистость. Даже сейчас он, скорее уж по привычке, экономил каждый грош, подбирал на улице прутики и обложки кирпичей, тащил в дом, ведь в хозяйстве все пригодится. А еще мужчина держал скотный двор. Где точно найдется место козлу-производителю.

— Дядя Афанасий, у нас тут козел приблудился. Вроде как ничейный, — я улыбнулась, невинно хлопая глазками. — Бродит, к людям добрым просится, а не берет его никто. Может, тебе в хозяйстве пригодится? А не то ведь сгинет скотинка без пользы, жалко.