Офень флая федьма (СИ) - Амеличева Елена

Придется набраться терпения, это надолго.

Глава 6

Штопка, кройка и шитье

Штопать демона я закончила к обеду. Как раз успела зашить все лишние отверстия в его мощном организме и наложить повязки. Руки тряслись. Исколотые иглой кончики пальцев нестерпимо болели. Кондратий постучал в дверь. Ее я заперла изнутри, когда проснулись дети. Им нельзя было видеть моего «пациента» — демона.

— Усе, да? — когда открыла, защитник посмотрел на болящего. — Больше на это, как его, мумие похож, — хихикнул.

— Мумию, неуч, — поправила с умным видом, ведь сама читала младшим двойняшкам, Севе и Маше, сказку на ночь про фараонов, им такие нравятся.

Устало улыбнулась, глянув на забинтованного демона. И правда, похож. Только рога в картину не вписываются. Хотя, может, это фараон, которому с фараонихой не повезло, как мне с моим оборотнем, вот на голове и выросло ветвистое тому доказательство.

Мы уложили демона на кровать, прикрыли рога. Отломанный осколок я оставила рядом на прикроватной тумбочке. Ремень с пряжкой вымыла и спрятала в лаборатории, там магосейф есть, кроме меня никто и не вскроет. Негоже хранить демонические драгоценности как простые безделушки. Он же, когда очнется, с меня их спросит. Не хочу, чтобы думал, будто я на руку нечиста, еще чего!

— Дети поели? — спросила Кондратия после того, как спустилась на кухню, приведя себя в порядок.

— Обижаешь, Марьянушка, — он поставил передо мной тарелку с кашей. — Катерина вот овсянку сварила, недурственную.

Умница моя, старшенькая, невеста почти.

Подогрев завтрак заклинанием, принялась есть. Вкусно — ну, сам ж ее учила, еще бы!

— Потом Катюша братьев и сестренку повела к этой визжуле, что им буквы втолковывает, — доложил помощник.

Хихикнула. Визжулей вековушка звал мадам Кац, которая на дому учила малышню грамоте да счету. Она однажды приходила к нам за оплатой, на нее свалился Шуша, наш паучок беленький. Обычно он мирно дремлет над дверью, никого не трогает, но мадам так хлопнула дверью, что Шуша спросонок не удержался на паутине и плюхнулся прямиком на ее плечо. Ор стоял такой, что не только паук, и так перепуганный зазря, но и мы все оглохли. А Шушенька так и вовсе в обморок упал лапками сверху, он у нас чувствительный.

Я доела кашку, выпила чай с травами и бросила в рот пару ягодок, что остались на блюдце после завтрака детей. До вечера время есть, пока малыш Сева с Машей алфавит учат, а наш крепыш-средний, вечно что-то жующий Афоня с цифрами сражается. Катя у мадам Дили просидит, у которой шитью учится. Так что все успею. Если лениться не буду.

А я не буду, некогда лениться!

Накинув фартук, привела в порядок все, что оказалось покрыто вонючей грязью в процессе транспортировки демона из канавы. Вот ведь привалило счастье копытное! Только хотела протяжно выдохнуть, когда закончила, как наверху послушался топот. Потом грохот, будто шкаф, что отправился на свидание к тумбочке, рухнул плашмя, получив пинок от комода. Следом раздалось крайне раздраженное рычание, и, как «апофигей» всего действа, на втором этаже появился наш рогатый фараон.

— Ты зачем встал? — всплеснула руками. — И как сумел-то, я же сонным отваром тебя напоила?

— Ведьма! — донеслось из прорези среди бинтов на лице.

Чуть выше алой яростью запылали глаза.

— Прибью! — взвыл демон и зашагал вниз по лестнице.

Ну, как зашагал. Ногами он прошел только треть пути, потом поскользнулся, шлепнулся на то место, откуда у них хвост растет, и проехал на нем до самого низа.

А ведь он же не в себе — догадалась с опозданием. Драные метелки! Ойкнув, подскочила и понеслась на кухню — место силы любой ведьмы да и просто женщины. Тут и скалка-воспиталка под рукой, и святой грааль воспитания плохих мужей — сковорода, и колюче-режущие в изобилии. Прямо штаб самообороны!

Фараон понесся за мной, топая так, что весь дом вздрагивал. По пути рогатый бузотер въехал в полки, где хранилась снедь. Лук, картошка и репа с нижних полок рассыпались по полу. И это еще ничего, собрать да съесть. Но на верхних стояли банки с малиновым вареньем — сама варила!

— Нет! — вскричала, увидев, как емкости с лакомством закачались. — Только не малиновое!

Чего ж торможу-то, поняла с опозданием, и бросила в полки замедляющим заклинанием. И попала, да еще и туда, куда метилась. Но к этому времени банок с вареньем там уже не было, они полетели вниз — чтобы разбиться о башку тупого демона!

Хряяясь!

Бууумс!

Бааамс!

Все, я вздохнула, проводив глазами последнюю. Нет у меня больше запасов любимой вкусняшки. Худей, попа, пришел твой час!

— Да чтоб тебе, раздолбай недобитый, метелку в зад! — вырвалось у меня, в обычное время воспитанной ведьмы.

Фараон замер, во всех смыслах обтекая. Красная жижа струилась по бинтам, пропитывая их, будто кровью, и весело шлепалась на пол, усыпанный осколками. Одна банка повисла на роге, наведя на мысль, что на нем удобно емкости сушить, как на частоколе забора. Но это детали. Что дальше-то делать?

Ответ подсказала судьба: заклинание замедления, попавшее в пустые полки, там не усидело — ну непоседливая у меня магия, признаю. Поерзав, оно скакнуло вниз, на расхитителя варений. Эффект получился неожиданный, ведь нашептано оно было на неживое. А рогатый вполне себе жив, да еще и опоен снадобьями.

Глаза, пылающие алым, удивленно округлились. Копытный икнул и закачался.

Глава 7

Мой шафран!!!

— Только не в стеллаж! — рявкнула я, бросившись к этому дубу, что качался в шторм.

Подхватив его под руку, чтобы не снес шкаф с приправами и соленьями, не удержала все-таки. Гад упал на спину, увлекая меня следом. Грохот от падения этого рогатого метеорита на мою кухню заставил подпрыгнуть все кастрюльки и тарелки, а главное, расшатал прабабушкин сервиз, что красовался на почетном месте.

— Ведьма, ты исчадие ада! — взревел демон, обнаружив мое тело на своем.

— Сам-то понял, что сказал? — логично поинтересовалась я, пытаясь встать со скользкого фараона. — Ад — у тебя по прописке.

— Распутница! — продолжил он.

— Твоя ладонь на моей, э-э, сидушке! — возмутилась, покраснев. — В своих-то высоко моральных качествах уверен?

Руки тут же уползли выше, на спину. Вот, уже лучше.

Разорвав их хватку, встала, тоже шатаясь. Ноги заскользили по варенью, и, неловко взмахнув руками, я снова рухнула на демона.

— Распутница, — явно с удовольствием подтвердил он.

— Сам встать попробуй! — огрызнулась, чувствуя, что все лицо пылает от стыда. — Рогатый дуболом! И тупень! И хам!

От злости резво вскочив, спасая остатки липкой репутации, обильно политой малиновым вареньем, я снова начала скользить. Сделала «ласточку», будто на льду, уцепилась за стеллаж и…

Через пару секунд кухня представляла собой редкостный «натюрморт»: ведьма в специях — вкусна, хоть и ругается громко, и демон, замаринованный в малиновом варенье — на десерт.

— Кондратий!!! — крикнула я во весь голос. — Спасай!

— Ух ты! — искренне восхитился защитник дома, проявившись из воздуха. — Новые рецепты пробуешь, хозяюшка?

— Не язви, — пробурчала, отплевываясь от перца, от которого неимоверно пекло губы, и любуясь баночками с разномастным редкостным шафраном, что выстоял на верхней полке. Хоть что-то спаслось. — Помоги лучше!

— Печь растопить и вас туда отправить? — не унимался вековушка. — Знатный ужин намечается, пальчики оближешь!

— Кондратий, прокляну! — я бы топнула ногой в качестве передачи своих эмоций, но это привело бы к повторному падению на демона, и тогда поток шуток стал бы неиссякаемым. А мне еще в таверне обед готовить, некогда зубоскальство терпеть. — Бегом!

— Ладно, ладно, ступай сюда, — он сжалился и, прошлепав ко мне, бросил на пол передо мной тряпку. — Ох, такие лапти спортил! — вздохнул, горестно глядя на свою обувку.

— Соображаешь, — уважительно кивнула, не став упоминать, что сама-то до такой простоты и не догадалась. — А о лаптях не переживай, сейчас как раз такие, с красной подошвой, на пике моднявости.