Спецкурс магической ботаники (СИ) - Елисеева Валентина

– Заткнись, – велел Рэмс и посоветовал явно заинтересовавшемуся товарищу: – Не слушай её.

– Да не слушаю я. Нэсса, кто сумеет создать такой настой?

– Я сумею.

– Кто ещё?

– Не знаю, но другие вряд ли возьмутся, даже если могут – законность использования такого снадобья, как вы понимаете, чересчур сомнительна. Никому не охота перед службой имперской безопасности ответ держать, это лишь вы позволяете себе красть и убивать сотрудников СИБа.

– Нам твой СИБ не указ! Мы не подчиняемся имперским безопасникам! Мы выше твоих укрывателей! – рявкнули ей.

– Угу, потому и действуете втайне от них. Да-да, вы – альтернативное правосудие, я в курсе. Тысяча золотых – неплохая премия за мой побег? Скажете, меня спасли лишайники – они тут имеются местами. Жаль, в недостаточном количестве...

Кэсси резко оборвала себя, закрыв рот ладонью, и отвернулась к стене. Послышался шелест карт, рассыпавшихся веером по столу. Задвигались стулья.

– Чёртова девка, что она бормочет про лишайники? – зашептал Рэмс лохматому. – Смотри-ка, зеленоватая плесень на стене – лишайник? Надо было всю растительность гадскую со стен счистить, прежде чем эту сюда тащить!

– Чепуха все сказки про её способности.

– Ага, сам-то чего вскочил тогда и от стен попятился? Из школьного курса ботаники никак не вспомнишь, какой яд выделяет эта склизкая дрянь?

– У нас есть знаток, сейчас спросим, – прорычал лохматый, угрожающе окутываясь радужными заклинаниями и подступая к решётке.

Кэсси поднялась, развернулась и твёрдо встретила свирепый взгляд.

– Тысяча золотых в виде браслета, подаренного мне лордом Левиттом, и тошнотворная настойка, отпугивающая девушку от всех прочих кавалеров. К слову, куча золотых, прилагающихся к жениху, заметно повышает уровень его привлекательности для невесты. Готова дать магическую клятву неразглашения обстоятельств моего похищения, буду всех уверять, что ездила покататься по ночной столице. Лишайники выделяют фракции, обладающие снотворным действием, – информация для версии вашему начальству. Если не верите в мою способность командовать растениями – готова продемонстрировать её на примере огнецвета. Вы же не боитесь мирного перекати-поля, расходующего магию исключительно на свет, который даже не обожжёт?

Иронию маги не оценили и злобно насупились. Однако обещанное представление, выходящее за предписанные законами магии нормы, оказалось хорошей приманкой. Школьную ботанику эти двое давно позабыли, в академиях не обучались, так что устроить для них «волшебство» будет не слишком сложно. Она горячо надеялась на это!

– Вытряхните огнецвет на стол из банки, и я велю ему закатиться... – Кэсси оглядела подземную тюрьму, пожала плечами и якобы наугад ткнула в один из углов: – ...туда. Потом прикажу ему перестать светиться, а затем заставлю выкатиться обратно в центр, к столу.

Маги помолчали, несколько раз переглянулись, лохматый проворчал, что такое сотворить невозможно. Тюремщик Рэмс почесал в затылке, буркнул, что они ничего не потеряют, если проверят слова дамочки, и снял крышку с огнецвета.

Напуганный узник банки мигом скатился со стола и запрятался в самый тёмный угол подземелья – тот самый, освещённость которого и Кэсси сочла минимальной. Разумеется, полуразумный цветок тут же перестал светиться, чтобы не сдать врагам своё убежище, – нормальная реакция существа со здоровыми инстинктами, оказавшегося в непривычной обстановке. В знакомом с рождения доме огнецветы светились всегда, поскольку не ожидали подвоха от заботливых хозяев, а от подозрительных гостей прятались в давно присмотренных убежищах.

Однако огнецветы разводятся людьми и для людей, магам ни к чему цветы и керосиновые лампы, чтобы освещать себе путь во тьме. Поэтому студентам Кэсси, чтобы разбираться в повадках полуразумной и вовсе неразумной флоры, часто приходилось конспектировать сведения, прекрасно известные большинству людей обыкновенных. Например, что сок березы добывается с помощью разреза на стволе, а не выжимается из листьев, а в дикой природе огнецвет не так-то просто отыскать: шум шагов встревожит его и заставит погаснуть и спрятаться до того, как ищущий сможет увидеть живой огонёк. Кстати, широко распространённые в средней полосе огнецветы уходили влёт в лавке нэсса Годри как раз по причине трудностей охоты на них в диких лесах.

Тюремщики Кэсси не интересовались тонкими нюансами поведения огнецветов в нестандартных ситуациях, оттого прекращение свечения клубка вызвало у них потрясённый вздох: ни в домах людей, ни в лавках магических растений они никогда не видели НЕ светящихся огнецветов! Сосредоточившись, Кэсси усилила чувство собственной жажды, транслируя его своему питомцу. Чуть успокоившись в углу, тот украдкой, не полыхая ни одним язычком пламени, покатился к небольшой луже у стола – то есть, куда и было обещано Кэсси.

Нецензурная лексика полилась с языков карателей. Лохматый вихрем подхватил банку и накрыл ею огнецвет, как ядовитого тарантула.

– Полторы тысячи золотых – ещё пятьсот я успела накопить за годы работы в службе имперской безопасности. Плюс отворотный настой и любые клятвы, что посчитаете нужным на меня наложить. Кстати, вы же осознаёте, что меня будут искать и точно выйдут на ваш след? Мои способности слишком уникальны и очень нужны конторе – теперь-то вы не сомневаетесь в этом? Мести лорда Левитта не боитесь? Мар не из тех, кто прощает уничтожение ценных кадров.

Легко и «случайно» слетевшее с её уст уменьшительное имя высокого лорда произвело соответствующий эффект, убедив похитителей, что ходящие по столице слухи абсолютно верны.

– Она любовница заместителя главы конторы, а Левитт впрямь мстительный тип. Полторы тысячи? Не лжёшь? – В узких глазках Рэмса загорелся алчный огонёк, он подступил к решётке и опутал фигурку пленницы магическими нитями. – Марал Левитт действительно подарил тебе драгоценный браслет?

– Да.

– Не врёт. И стоит он тысячу золотых монет?

– Возможно, в два раза больше.

– Чёрт, опять не врёт! – У измученного банковской ссудой карателя выступили на лбу бисеринки пота от напряжённых размышлений.

– Не дури, нас наши же в холодную землю закопают, если мы девчонку отпустим! Нэсса, уйди в дальний угол и молчи там в тряпочку! Тряпочку выдам и в рот забью!

Лохматый утащил напарника в тот угол, где минуту назад прятался огнецвет, и окружил их заглушающим звук заклинанием. Кэсси видела, как ругаются маги, бурно доказывая что-то друг другу, но утратила возможность корректировать ход их беседы и направлять в нужное ей русло, а время утекало безвозвратно! Стоит вернуться лысому или командиру шайки – и её песенка спета.

Ссора закончилась внезапно: Рэмс с руганью выскочил за дверь, а лохматый с упрямым выражением лица уселся на стул, поднял с пола банку с огнецветом и крепко закрутил её крышкой. Затем почесал в затылке, ухмыльнулся, подошёл к камере Кэсси и навертел заклинания на решётку, подпитав их парой артефактов – те он закрепил на полу и присыпал для маскировки пыльной каменной крошкой. Предотвратил побег пленницы на случай её сговора с тюремщиком.

– Финансовые трудности скорее вынуждают идти на сделку, чем невзгоды романтического толка, – всегда знала это, – философски заметила Кэсси, вроде бы ни к кому не обращаясь, чтобы не напоминать усевшемуся за стол лохматому про обещанный кляп.

– Сделки не будет.

– Да-ааа? Тогда ты напрасно его отпустил... Или ты взял клятву, что он не побежит к гвардейцам и не пустит в подземелье усыпляющий газ?

– Заткнись!!!

«Клятву не взял», – удовлетворённо подытожила Кэсси. Она привалилась к стене и из-под опущенных ресниц наблюдала за магом, нервно забарабанившим пальцами по столу. Тот недолго усидел на месте: с тихим проклятьем метнулся к выходу, распахнул дверь – и Кэсси оглушило магическим взрывом: из-за растянутого за дверью защитного полога шумовая волна пошла внутрь грота.

– Кто не рискует, тот не богатеет, – прошипел Рэмс, возникая перед решёткой в радужных бликах отголосков взрыва. – Валим, пока гадёныш не очнулся и остальные не объявились! Клятву повторяй за мной...