Спецкурс магической ботаники (СИ) - Елисеева Валентина

Встрепенувшись, Кэсси нашла взглядом Левитта. Встревоженное лицо мага разгладилось и посветлело при виде азарта сражения в её глазах и надежды на победу. Он подошёл вплотную к кровати и вопросительно приподнял идеально ровную бровь.

– Какова концентрация соли в морской воде? – огорошила его Кэсси, но Левитт, видно, впрямь не лгал о блестящей учёбе в академии по всем предметам:

– В разных морях и океанах по-разному, но от двух до трёх с половиной процентов.

– А насколько опасна для сердца человека поваренная соль?

Тут руководитель шпионско-криминалистических служб предпочёл обратиться к экспертам и обернулся к застывшим статуями магам. От общей массы отделился мужчина в белом халате и с саквояжем в руках – копией того, с каким уносилась на вызовы Энни. После его краткой лекции о содержании соли в крови человека и влиянии её уровня на артериальное давление, Кэсси нетерпеливо уточнила:

– Тонкая солевая плёнка на поверхности сердца человека не убьёт?

– При длительном прямом воздействии соли...

– Нет, – перебила Кэсси, – не более нескольких минут и при небольшой концентрации раствора. Пятипроцентный солевой раствор вполне подойдёт.

– С негативными последствиями такого краткого воздействия соли справиться несложно, – заверил целитель.

– Отлично, несите шприцы и раствор. Лорд Левитт, будьте любезны, стукните меня разрядом молнии.

Надо было видеть выражение лица брюнета при этой просьбе! Он даже пригнулся заглянуть в её глаза, чтобы увериться в том, что ей не стало худо от нервного перенапряжения. Искреннее переживание невольно тронуло, но Кэсси умела играть роль хладнокровной нэссы с железными нервами. Водрузив его широкую ладонь на своё плечо, она непреклонно скомандовала бить разрядом легко и аккуратно, так чтобы только дрожь по кожи пробежала.

– По сердцу так же пустить сможете? Чтобы было похоже на естественные судороги?

– А если оно остановится? – вспыхнули отказом зелёные глаза на низко склонившемся к ней лице.

– Целители заведут, их тут много под рукой. – Кэсси кивнула на магов, с интересом подступивших ближе к эпицентру действия.

В глазах Левитта отчётливо читалось, что если в её планах что-то пойдёт не так, то сидеть ей на зубастой мухоловке, спать в объятьях душегуба ползучего и питаться исключительно цикутой в самом соку.

– Ты не дашь мне дожить до пенсии. Однозначно. – Он вздохнул и стал делать, как велела женщина. Леди Левитт прекрасно воспитала сына, невестка ей благодарна будет.

– Такая сила разряда в самый раз. Коли я от неё не умираю, то и королю она не навредит, тем более он будет под присмотром целителя, – постановила Кэсси и коснулась длинных пальцев Мара, изящных, как у музыканта. – Достаточно, подготовительные работы завершены. В нашу команду нужен ещё один доброволец, который выдернет изумрудное жало и уничтожит его, если удастся вынудить паразита покинуть сердце короля и уйти в сосуды.

К ней рванул Стэн Карузерс, и в первый миг Кэсси растерялась: что здесь делает её студент?! Мгновение замешательства прошло, и она спохватилась, что вне стен академии выбивающегося в отличники по ботанике адепта следует именовать его высочеством принцем. Вслед за ним выскочил высокий светловолосый красавец и без всякой почтительности ухватил Стэна за локоть:

– Нет, это моя ответственность!

Кому не терпится пополнить список ожидающих плахи? Ах, кронпринц! Старший брат Стэна обучался в Лензе, и видеть его в академии Кэсси не доводилось, но официальные, положенные по протоколу портреты на стенах кабинетов (и в газетах) давали представление о внешности наследника престола.

Левитт что-то прикинул, глядя на тихо спорящих братьев, и повелительно рыкнул:

– Остаются Эзар и королевский целитель, остальным покинуть помещение. Глава... – Левитт замялся, и верховный руководитель всей службы имперской безопасности продолжил:

– Я пойду проконтролирую, чтобы в случае трагического исхода спасательной операции не поднялись неудержимые волнения. Успеха вам, у вас всё получится.

– Благодарю за доверие, глава, и пришлите сюда гвардейцев особого отдела: две боевые тройки.

«Не только меня ставят в тупик распоряжения зеленоглазого», – хмыкнула Кэсси, когда брови главы имперской безопасности поднялись и скрылись под шапкой седых волос. Распоряжение прислать к ложу умирающего короля не просто гвардейцев, а самых сильных и опытных бойцов из особого отдела, прозвучало странно. Тем не менее, ротация магов в спальне произошла молниеносно, и Кэсси сосредоточилась на поставленной задаче: убедить клиента, что товар он приобрёл никудышный, предварительно обеспечив маскировку своим действиям в виде научного подхода.

– Уважаемые лорды, учебники растениеводства не зря предупреждают об опасности засоления почв сельскохозяйственных полей. Излишки соли губительны для растительности, это всем известно, и мы попробуем воспользоваться этим фактом. – Для пущей научности Кэсси взяла руку бессознательного короля и положила пальцы на его пульс. – Действуем строго по моим сигналам, – предупредила она и закрыла глаза, концентрируясь на ощущениях.

Как-то в детстве она поспорила с подругой, что выпьет целую кружку жутко солёной воды. Кто бы тогда сказал, что памятное премерзкое ощущение ей очень пригодится в будущем...

Изумрудное жало пребывало в пароксизме довольства всем и вся вплоть до того момента, как ощутило близкое присутствие кого-то недовольного. Мысль, что не благородно портить плохим настроением чужое благополучие, растение сформировать не могло, но раздражённо забеспокоиться это ему не помешало. В бескрайних просторах океанских глубин рыбы-носители паразита плавали косяками, и растения-убийцы порой ощущали чувство удовлетворения собратьев, нашедших себе провиант. По зову этого чувства они устремлялись на поиски новой жертвы, когда старая приходила в негодность. На зов, ощущаемый сейчас, изумрудное жало никогда бы не поплыло: собрату досталась откровенная дрянь.

Жало передёрнулось от отвращения, доносящегося извне. Как можно употреблять такую пересоленную гадость?! К тому же вызывающую чувство жажды и онемение обоих острых кончиков волосообразного тельца! Ого, онемение-то у бедолаги прогрессирует, распространяясь на всё тело, и к нему добавляются судороги. Много соли вредно для здоровья, поэтому жало всегда старалось побыстрее где-то пришвартоваться и перекусить тем, что повкуснее морской воды. Вот как сейчас! Изумрудное жало вгрызлось чуть глубже в свою пайку.... Показалось или тоже соли перебор? А ведь только что было очень неплохо...

Чувство боли от очередной судороги соседа насторожило жало: ему крайне редко доводилось испытывать боль, а во время еды она ещё неприятней. Опять чувство голода соседа сменяется ощущением избытка соли – и снова судорога, вынудившая онеметь всё тело этого несчастного.

Изумрудное жало осторожней шевельнуло резцами: фу, действительно слишком солёно, а инстинкты подсказывают, что соль ухудшает усвоение влаги и замедляет рост. Кажется, у него такая же гадость, как у соседа, только он позже её распробовал. Ну, голод не тётка, надо как-то доедать. Ой, что-то и его судорогой прошибло! От соли, не иначе, поедание всякой дряни добром не кончается. Да, но и бросать недоеденное жалко...

Кэсси сосредоточилась на финальном этапе афёры. Сфера интересов неразумных существ хоть и не поражает разнообразием, однако есть такой фактор, как инстинкт сохранения жизни. Инстинкт, который неразумные не могут обдумать и осознанно бороться с ним. Инстинкт, являющийся главным императивом их существования. Словом, Кэсси взялась «умирать». Умирать быстро и настолько мучительно, насколько хватало фантазии. А на нехватку фантазии она никогда не жаловалась!

Изумрудное жало в ужасе перестало жевать. Соль не просто ощущалась им на вкус – она проникала сквозь его внешние мембраны, а судороги всё учащались, как у соседа! Логические выводы полуразумный паразит делать не умел, но нехорошие тенденции улавливал прекрасно. И когда до него донёсся весь ужасающий спектр чувств, сопровождающих агонию собрата, изумрудным жалом стал управлять вездесущий и неистребимый инстинкт самосохранения. Бежать отсюда, пока не поздно, пока и его не скрутило так же!