Невеста генерала Грозы (СИ) - Мишина Соня

Она снова ускользнула.

Генерал застыл посреди убогой комнатушки, сжимая кулаки. Дождь на улице стих, оставив после себя лишь капель и горькое, щемящее чувство досады. Гроза был разочарован. Глубоко, до рези в когтях, разочарован. Он упустил ее ― единственную за последние сто лет загадку, которая заставила его кровь вскипеть не от гнева, а от чего-то другого.

И теперь его ждал только ненавистный отбор и толпы жеманных, пахнущих духами и жаждой наживы претенденток. Мысль об этом вызывала тошноту.

«Вернись, толстушка, — прошептал он в сырую, пропитанную запахом неудачи ночь. — Я тебе такое устрою…»

Но эта угроза была пустой, потому что больше всего на свете он хотел просто увидеть бешеную тыковку снова.

Глава 7

Альриана. Первая ночь под драконьим крылом

Узкий коридор, в который я вошла, оказался переходом между главным зданием дворца и его левым крылом. Когда, скрипнув дверью, я сошла по ступенькам и оказалась в новом зале ― не таком просторном и помпезном, но тоже нарядном, ― из-за стойки выглянула дремавшая там женщина.

― Кого принесло на ночь глядя? ― заворчала она, подслеповато щурясь.

― Участница отбора, дочь барона Горнфельда, ― представилась я, изображая подобие книксена. ― С кем имею счастье говорить?

― Младшая распорядительница, леди Траубайр, ― представилась женщина. Выглядела она как пересушенная на солнце рыбина: такая же бесцветная, с запавшими щеками и глазами, с постоянно округленными узкими губами. ― И если вы думали, леди Горнфельд, что вас тут ждут, то должна разочаровать: ужин в столовой закончился два часа назад. Горничные разошлись. Комнаты распределены.

Я почувствовала, как у меня предательски заурчал живот. Видимо, звук был достаточно громким, потому что леди Траубайр подняла одну выщипанную до толщины нити бровь.

— Впрочем, — она тяжело вздохнула, словно делая мне величайшее одолжение, — для работающих допоздна слуг у нас имеется неприкосновенный запас. Следуйте за мной.

Она провела меня в небольшую, уютно освещенную людскую. Посреди длинного дубового стола одиноко стоял огромный, согреваемый магией медный котел. Пахло от него божественно: тушеной бараниной с луком и травами.

— Полагаю, с вашим аппетитом, — леди Траубайр бросила оценивающий взгляд на мои бедра, — этой скромной порции будет достаточно. Есть быстро и не крошить. Посуду после себя вымыть в раковине. Ключ от комнаты семь, второй этаж, направо. Ваша соседка, леди Элоди, уже отдыхает. Постарайтесь ее не беспокоить. Она из очень знатного рода.

С этими словами она удалилась, оставив меня наедине с котелком и моим растущим возмущением. «Скромной порции»⁈ В этом котле могла бы выкупаться самая младшая из моих сестер! Я наложила себе полную миску и принялась уплетать рагу, макая в него куски хлеба, найденного в буфете. Еда была простой, но сытной и невероятно вкусной, особенно после всех сегодняшних злоключений.

Закончив, я, как и велела распорядительница, помыла миску. Мытье посуды меня не смущало. Дома я делала это регулярно. Хуже было другое: я все еще отчаянно пахла серой, потом и дракончиками. Мысль о том, что я предстану перед очень родовитой соседкой в таком виде, заставила меня поморщиться.

Поднявшись по лестнице, я отыскала комнату семь и тихо, насколько это возможно, открыла дверь.

Комната оказалась уютной, с двумя кроватями под балдахинами. У одной горела маленькая лампадка, и в ее свете я увидела свою соседку. Леди Элоди сидела у туалетного столика в изысканном шелковом пеньюаре и с помощью крошечной кисточки наносила на ресницы темную липкую массу. Увидев меня, она замерла с открытым ртом.

— О! — выдохнула она, и ее глаза, и без того огромные, округлились еще больше. — Вы и есть… соседка?

— Альриана Горнфельд, — кивнула я, стараясь не дышать на девицу луком слишком явно. — Простите, что потревожила.

— Элоди Деланир, — отрекомендовалась она, откладывая кисточку. Ее взгляд скользнул по моему заляпанному платью, растрепанным волосам и задержался на царапине на моей руке. Она деликатно сморщила носик. — Вы… это… прямо с испытаний?

— Можно и так сказать, — ухмыльнулась я. — С драконьих грязей. Целая банда мелких чешуйчатых проказников устроила мне помывку.

Элоди аж подпрыгнула на стуле, но затем ее лицо приняло понимающее выражение.

— Ах, грязелечебница! — воскликнула она, содрогаясь. — Мне тоже довелось пройти через это испытание! Хоть я и не рискнула пачкать руки, ограничилась наблюдением со стороны. Это было… весьма познавательно. — По ее бледному лицу было видно, что «познавательно» — это замена для «кошмарно и унизительно». — Вам, наверное, прямо сейчас хочется смыть с себя эти впечатления? По коридору налево, большая дверь.

«Наконец-то! — мысленно вздохнула я с облегчением, снова подхватывая стоящую у ног котомку. ― Хоть что-то понятное в этом абсурдном месте».

Баня оказалась роскошной: мрамор, пар, сверкающие медью трубы. Но, как и все здесь, с драконьим уклоном. Я сунула нос в горшочек с неизвестным варевом ― зеленоватым, с черными крапинками. Пахло от него неожиданно приятно: хвоей, медовыми травами и совсем немного ― дегтем. Интересно, это есть или на себя мазать?

Суп в купальне оставили бы вряд ли, даже ради испытания, а потому я рискнула зачерпнуть зеленоватой кашицы и нанести на плечо. Хм. Оказалось, дробленый обсидиан оттирает грязь не хуже речного песка. На то, чтобы натереть им все тело, я потратила все, что было в горшочке.

Ополоснулась в искусственном прудике, отжала промытые с ароматной пеной волосы, вышла с другой стороны и увидела на скамье флакон с маслом.

«Наверное, для полировки оружия и доспехов?» — подумала я и уже собралась натереть им сапоги, но вовремя прочитала этикетку.

«Ароматное масло для тела».

Ну ладно… Значит, натру тело.

Закончив банные процедуры, я надела свежую нижнюю рубашку из собственных запасов и завернулась в найденный в купальне просторный халат из грубой ткани.

Вернувшись в комнату, я снова встретилась взглядом с Элоди. Она по-прежнему сидела у туалетного столика и теперь наносила на лицо зеленую массу непонятного назначения. Ее носик деликатно сморщился.

— Мне кажется, я все еще слышу амбре грязелечебницы, — сказала она, осторожно нюхая воздух. — У нас тут есть… э-э-э… услуги прачки.

― Опять эта вонь? Кажется, она въелась в меня навечно! ― пожаловалась я. ― А свои вещи я сама стирать привыкла.

Элоди ахнула:

― Сама⁈ Но это же… ― она не договорила.

Потом, пытаясь быть милой, протянула мне изящный флакон.

— Может, воспользуетесь моим ночным одеколоном? «Лунный цветок и слезы феникса». Он чудесно перебивает любые посторонние ароматы.

Я брызнула на запястье и понюхала.

— Апчхи! — чихнула громко. ― Пахнет, как луг, на который сбросили телегу с конфетами. Но ничего, привыкнуть можно. Спасибо!

Я щедро побрызгала себя, надеясь перебить запах серы. Элоди смотрела на меня с тихим ужасом.

«Что я снова не так сделала? Не в дегте же извалялась! — промелькнула у меня мысль. — Может, у столичных аристократок есть специальный ритуал: три капли за правое ухо, пять — за левое и ни каплей больше? Ну уж извините, я тутошних академий не заканчивала. Зато теперь от меня пахнет так, будто феникс переел цветов и расплакался от счастья. Должно сработать!»

Вернув соседке флакон, я скинула халат, оставшись в одной нижней рубашке.

— Ой! — ахнула Элоди и резко отвернулась к стене.

«И чего она? — удивилась я. ― Дома мы с сестрами и не в таком виде друг перед другом ходили».

Я плюхнулась на кровать.

― О-о-о! Мягко! Как на пуховой перине у матушки! — простонала с наслаждением и почти мгновенно провалилась в сон.

«Кровать что надо… И соседка тихая, не трогает…» ― было моей последней мыслью.

Глава 8

Первый завтрак

На следующее утро Элоди выглядела так, будто ее всю ночь топтали невидимые козы. Она сидела на краю кровати, держась за виски, и тихо стонала. От ее обычно безупречной прически осталось жалкое подобие.