Стихийница (СИ) - Боброва Екатерина Александровна

— Потому он и учил нас, как себя бы, — и Туман отвернулся, скрывая эмоции. — Но я понимаю, о чем ты. Целый день хотел «спасибо» сказать, да никак не собрался. Короче, должник я твой. Они как узнали, что это я вестников оживленных придумал… Словом, в академию меня зовут. В «Золотую».

Ветер присвистнул. «Золотой» на Фаттаре называли Великую Академию Магических наук — самое престижное учреждение, в котором мечтали учиться многие.

— Да заземли меня! Вот это новость! Поздравляю! — и он с искренней улыбкой хлопнул Тумана по плечу.

— Брат, — внезапно добавил тот. Ветер удивленно моргнул.

— Правильно говорить: «Поздравляю, брат!», — усмехнулся Туман. — Так Второй учил, а я ему доверяю.

И Ветер вдруг ощутил, как перехватывает горло и становится трудно дышать.

— Поздравляю, брат, — повторил он дрогнувшим голосом, и Туман обнял сам, хлопнул по спине. Потом отстранился, серьезно заглянул в глаза.

— Запомни, малой, мир жесток везде. А здесь так и вовсе не любят слабых. Им по-другому нельзя — огонь сожрет. Ты не смотри на титулы. Для них важнее сила. Местного слабака не станут уважать, даже если он лорд. У них и наследование не по старшинству. Вон сейчас на трон Шестой сядет. Если бы для Пепла был важен твой титул, она бы даже общаться с тобой не стала, как и с нами.

Они помолчали. Ветер нервно прикусил губу, явно не соглашаясь с доводами Тумана.

— Зато для них огонь важен, — запальчиво высказался он.

— Для них — да, для нее… — и Туман покачал головой. — Она наша. Наполовину. Значит, рядом с ней может быть не только стихийник. Тут другое. Я узнавал, через восемь лет она закончит академию. Но кого она захочет видеть рядом с собой, когда вырастет? — и он тяжело вздохнул. — Сможет ли кто-то из нас остаться рядом? Ты сам видел — она другая. У нее любящий брат в защитниках, а его лучший друг глаз с нее не сводит. Еще и семья, готовая в любой момент поддержать. А что стихия ради нее устроила?

Ветер кивнул. Туман ухватил самую суть. Он и сам чувствовал то же самое. Рядом с Пеплом хотелось быть лучше. И он тянулся — стать выше, расправить плечи. Следил за речью, чтобы не ляпнуть дурость. Но внутри тянуло сомнение: справится ли?

— Вот и начинаешь думать — что из себя представляешь ты сам?

Туман глянул испытующе. Дернул уголком губ.

— Рядом с ней слабаку и трусу не место. Она хоть и храбрая девочка, но с ее способностью влипать в неприятности, рядом с ней должен быть кто-то сильный. Да и отец… Курсанты болтали — он отдаст ее только тому, кто его победит. А Четвертый до сих пор считается лучшим бойцом академии.

— Уверен, сразиться придется не только с ним, но и с ее братом, — нервно хохотнул Ветер.

— С двумя, — с насмешкой возразил ему Туман, — там и младший подрастет.

— Ты поэтому согласился идти в академию? — вдруг прозрел Ветер. — Из-за нее, да? Просто признайся, что ты ее тоже любишь! — заорал он, и ближайшие кусты нервно дернулись, словно попытались отпрянуть, но Ветер этого даже не заметил — ревность душила злостью. И он стиснул кулаки… Посмотрел с ненавистью на… брата.

— Дурак! — дернул щекой Туман, отступая. — Даже если подеремся, только местных насмешим. Она все равно будет решать сама. Ты хоть ограничители потеряй ради нее. Не поможет. Ее даже Упырь не стал заставлять делать того, чего она не хотела. Умный мужик. Обманом в доверие втерся. А в академию я бы и так пошел. Такой шанс нельзя упускать. И мой тебе совет — хочешь ее заслужить, добейся чего-то. Не унижай ее любовью слабака.

— Я и добьюсь! — выкрикнул Ветер, остро жалея, что ему до поступления остается еще несколько лет и не его сейчас зовут в «Золотую». Пока он поступит, пока закончит, Туман будет уже… Воображение рисовало соперника во главе корпораций, боевых отрядов, рядом со Вторым… И, конечно, Оля посмотрит на него… Ведь он будет сильным, надежным, преданным.

От жалости к себе перехватило горло, в глазах потемнело.

— Запомни свое обещание, брат, — голос Тумана зазвучал глухо, — и стань таким, чтобы я мог с гордость сказать: я с ним учился. А насчет любви… Я в наемники готовился уйти. Моя жизнь стоила бы ровно ту сумму, что прописали бы в контракте. Мог я позволить себе любить? — усмехнулся он с горечью.

Ветра словно по голове ударили, он заморгал растеряно, глянул виновато.

— Прости, — прошептал, признаваясь с досадой: — Я дурак. Полный.

— Просто верь в себя, — пожал плечами Туман, принимая извинения. — А чтобы не расслаблялся, я буду ее навещать. Помни об этом, когда решишь, что сделал достаточно.

И выразительно добавил, хлопнув по плечу:

— Брат!

Ветра перекосило.

— Слышь, вы бы заканчивали тут, — прогудела вдруг пустота, — ночь все-таки, люди спят. Хватит уже в чувствах друг другу признаваться. Пеплите по кроваткам, гости дорогие.

— Что⁈ — задохнулся Ветер, ощущая, как лицо вспыхивает румянцем.

— Или донести? — коварно предложила пустота.

Туман вдруг сделал пас рукой, и грязевой шар, собранный из ближайшей лужи, врезался в щит безмолвного, растекся, обозначая присутствие патрульного.

— Жыргхва, — выругался грязно-серая фигура. Дернулась отряхнуться, но передумала. Воздух прошила чужая сила, и сверху на них троих полился ледяной дождь.

Фаттарцы с ругательствами рванули под крышу.

— Не поскользнитесь, девочки, — неслось им вслед с хохотом.

— Мне кажется, нас здесь не уважают, — зло выдохнул Ветер, отряхивая воду.

— Мне кажется, уважение надо заслужить, — не согласился Туман. — Да и нам правда спать пора.

И они вернулись к себе в комнату.

Глава 23ч3

— Что это такое? — глава Межмира с раздражением перевел взгляд с лежащих перед ним бумаг на подчиненных.

Подобными делами он обычно не занимался: стихийный мир, еще и маленькая страна. Рядовой визит, пусть и не по рядовому событию. Все же девочка действительно нашлась в их мире, а так как она принцесса, следовало, для восстановления репутации, принести извинения. Они даже подарки подготовили.

Однако вмешалась канцелярия со своей секретной операцией, в которую внезапно оказалась втянута куча народа из обоих миров. Еще и дурацкая осада школы с детьми, где его сотрудники выбрали неправильную сторону. Он даже попросил их проверить на ментальное внушение, но результат оказался отрицательным: сами по пьяни под давлением не менее пьяного окружения.

И начальник Межмира стиснул зубы, вспоминая позорный эпизод из жизни его ведомства. Еще и перед коллегами из канцелярии опозорились… Те, конечно, тоже отличились, но чужие ошибки не оправдывают собственные.

И все, чего ему хотелось — стереть произошедшее из памяти. Но совет мастеров-артефакторов прислал прошение заняться этим варварским миром лично. Мол, они видят какие-то перспективы там.

Какие там могут быть перспективы? — задохнулся возмущением глава, вспоминая отчет об асмасцах. Дики, необузданы, невоспитаны, уважают лишь силу, ею же и правят. На Фаттаре ухитрились устроить поединок с боевиками канцелярии, возглавили восстание в школе, доведя дело до абсурдной осады, чуть не убили главного артефактора, сожгли дом в предместье столицы — хозяйка чудом спаслась, но повредилась умом и попала в сумасшедший дом.И все это лишь за сутки.

А теперь эти дикари прислали какую-то декларацию. Вопиющая наглость!

— Разве мы предлагали им о чем-то договариваться? — хмуро уточнил глава ведомства, разглядывая оригинал с королевской печатью. Рядом лежал подготовленный перевод.

— Нет, господин Винраш, — заверил его подчиненный, — следуя вашим инструкциям, мы не дали ни единого намека на то, что заинтересованы в сотрудничестве.

Глава удовлетворенно кивнул. Да, так и следовало поступить. Искусство политики в том, что заставить оппонента действовать так, как того требовалось. Поставить в такие условия, чтобы сами дали необходимое, еще и приплатили сверху. Но для этого нужна была предварительная подготовка. Удобрение почвы.