Миссия: соблазнить ректора (СИ) - Летова Ефимия

Мужчины, что с них взять. Пожалуй, нет повода огорчаться из-за того, что честный и законный брак мне не светит. Лучше уж одной, чем вот с каким-нибудь таким… Я старалась отвлечься, но томительное тревожное беспокойство скручивало внутренности изнутри, вскоре к нему присоединился и голод: мне всегда хотелось есть в сложные и нервные моменты жизни. Строить из себя высокомерную, меркантильную и не обременённую интеллектом стервочку оказалось не так-то сложно (особенно в плане интеллекта), вот только не уверена, что эта тактика сработает с ректором. Уже не сработала. Возможно, Эстей сложил о нём неверное впечатление… А кроме того, я действительно ничегошеньки не знаю о здешних предметах. Не просиживать же мне днями и ночами в библиотеке, тогда и на ректора времени не останется! И хотя отчислить меня якобы не имеют права, никто не помешает каждому встречному и поперечному тыкать в меня пальцем и гадко хихикать за спиной!

Так, куда идти?

Я замотала головой и вдруг обнаружила бредущую по вымощенной сиреневым гравием дорожке немного полноватую девушку в точно таком же платье, как и у меня. Обрадовавшись, что хотя бы не придётся оставаться голодной, я направилась в том же направлении. Девушка, однако, не торопилась. Я замедлилась, чтобы не дышать ей в затылок, и тем не менее вскоре мы добрались до одноэтажного здания, которое, судя по доносившемуся аромату свежей выпечки, и должно было оказаться столовой. Однако за пару десятков шагов девушка вдруг резко остановилась, и я, погрузившаяся в свои невеселые мысли, всё-таки в неё врезалась.

Студентка ойкнула и обернулась.

Я тоже ойкнула.

Вот уж кого можно было подкалывать замечаниями про «боевой раскрас аборигенок островов Баравии»! Округлое пухлощёкое лицо было разукрашено, точно театральная маска какого-нибудь демона из Алого мрака, которыми принято пугать детишек: неестественно длинные и чёрные, местами склеившиеся ресницы, почти доходившие до таких же чёрных и довольно густых бровей, сильно контрастировали со светлыми блёклыми волосами, завитыми в нелепые овечьи кудряшки и судя по всему, крашенными. Ярко-красные полные губы, яростно соревновались с намалёванными глазами за первенство в привлечении внимания. По сравнению с ними слой краски на коже лица, похоже, от природы смуглой, не особенно бросался в глаза. Интересно, запрет на косметику, был лично для меня, и ректор не только шутник, но и обманщик?

— Привет, — я заговорила первой и довольно дружелюбно, несмотря на то, что по легенде должна была брезгливо оттолкнуть потенциальную соперницу за тело ректора бедром и гордо прошествовать в столовую. — Ты идёшь на завтрак?

Девица потрясла головой — как ни странно, ни комочки туши, ни брови с её комически нелепого лица не отвалились и не посыпались — и ответила совершенно потерянно:

— Да… нет… Не знаю!

— Это как? — озадачилась я.

— Есть хочется, — честно призналась девчонка. — Но надо худеть. А ты кто?

— Я… — начала было я, но она вдруг решительно тряхнула кудряшками:

— Пошли поедим, Мрак их всех разорви. Полчаса всего осталось. Потом на спагирку идти… потом к Кемурту на трансформацию, а он опять на меня даже не посмотрит… ну должно же быть хоть что-то хорошее в жизни или хотя бы в этом дне?!

— А хорошее — это еда? — уточнила я.

— Точно. И красивые парни, разумеется.

Опасения соседа становились мне несколько ближе и понятнее.

Моя новая знакомая решительно вошла внутрь одноэтажного здания, желудок шумно возрадовался усилившимся аппетитным запахам, и утихомирить его не было никакой возможности. После более чем скромных апартаментов и платья, достойного учениц какого-нибудь религиозного пансиона, существующего на благотворительные взносы, я не ожидала многого от еды и оказалась приятно удивлена богатому выбору. Несколько мгновений взгляд скользил по выставленным на всеобщее обозрение, уже полупустым лоткам, из которых можно было брать всё, что душа и утроба пожелают, в любых количествах: каши, омлеты, запечённые тосты, творожники с джемом, мясную и сырную нарезку… Девочка-блондинка деловито ухватила поднос, брякнула на него сразу три тарелки, которые наполнила с воистину магической скоростью. Через несколько минут из представленного разнообразия блюд ею были обойдены только мелкие зелёные бобы, прочие яства громоздились горными пиками.

— Можно не пропускать завтрак, просто брать чуть-чуть поменьше… — не удержалась я от замечания.

— Нельзя, — горестно вздохнула девушка. Она быстро сложила стопочкой на поджаренном квадратном тосте кусок мягкого овечьего сыра, жирно поблескивающий ломтик жареного бекона, маринованный огурчик, кружок помидора, полила это всё густым золотистым соусом, в довершении — посыпала мелкой яичной крошкой и придавила всё сверху ещё одним кусочком жареного хлеба.

Я зачарованно следила за этим благоговейным ритуалом, забыв о собственном подносе. Девчонка откусила огроменный кусок исполинского бутерброда с видом полнейшего блаженства, прожевала и посмотрела на меня уже более осознанными глазами.

— Чего ждёшь, скоро завтрак кончится.

Я торопливо покидала какой-то еды в тарелку, сунула кусочек сырника в рот — кормили здесь очень вкусно. Огляделась внимательнее.

Помещение было гораздо больше, чем казалось на первый взгляд, а студентов неожиданно много. Сотни три, прикинула я на глаз. Впрочем, для целой академии это, наверное, даже мало… Все в одном цвете, молодые люди на любой вкус и цвет, любого роста и комплекции, в тёмных брюках и коричневых рубашках с символикой ЗАЗЯЗА. Я встретилась взглядом с соседом — он сидел неподалёку в одиночестве, безо всякой компании, и сосредоточенно угрюмо жевал. Кажется, как раз зелёные бобы. При виде меня сердито фыркнул и отвернулся.

А вот девушки…

Сперва никаких девушек я не увидела вовсе, однако потом смогла заметить несколько фигур в платьях. Пожалуй, их было не больше пятнадцати, и, как и утверждал Эстей, среди всех представительниц прекрасного пола именно прекрасных не наблюдалось. Местные адептки показались мне блёклыми и невыразительными, впрочем, может быть, дело было в этой унылой форме, отсутствии украшений, косметики, скромных причёсках и опущенных к полу взглядах. На их фоне мы с моей соседкой по столу казались слишком уж яркими. Впрочем, на блондинку в кудряшках никто внимания не обращал, привыкли, наверное, зато на себе я ловила на себе множество взглядов, преимущественно, заинтересованных. И это неожиданно оказалось даже приятно.

Будучи всегда в тени богатой и самоуверенной Элейн, в школе я никогда не блистала, никогда не чувствовала себя привлекательной. Не знаю, что и как успел рассмотреть во мне Эстей, может быть, это «что-то» имелось в каждой женщине и просто ждало правильных слов и нескольких корректирующих штрихов? За те несколько дней, что я успела провести в тайном доме моего нанимателя, меня научили причёсываться и вообще ухаживать за собой иначе, чем я привыкла, я узнала цену качественной косметике и дорогому белью. Модистки и цирюльники Эстея знали своё дело, впрочем, достаточно уже было и того, с каким искренним восхищением они разглядывали моё лицо и тело, то, что я привыкла считать самым обыкновенным.

— У вас такие густые и блестящие волосы, лада Ари!

— Такая тонкая талия…

— Такая нежная кожа!

— К вашим правильным чертам абсолютно всё идёт!

— Такие глаза требуют особой цветовой гаммы!

— Лада восхитительна!

— Лада произведёт фурор!

И хотя после многочисленных и, подозреваю, не таких уж пустых угроз Эстея, после отвратительной процедуры принесения магической клятвы о неразглашении, после всех переживаний о порученной мне крайне двусмысленной миссии я чувствовала смятение и страх, омерзение и стыд, но щедрые похвалы служащих бальзамом поливали мою душу, и я впитывала их, как сухой песок.

Сейчас многочисленные взгляды не избалованных женским обществом юношей не смущали меня, как смутили бы пару недель назад, я восприняла их как должное. И тут же я поймала себя на мысли, что ищу среди них одного-единственного человека. Но за исключением утомлённых поваров в неярких зелёных одеяниях и чёрных фартуках поверх оных, никаких мужчин не наблюдалось.