Ментальная Кухня 4 (СИ) - Злобин Максим

Улыбнулся, а затем протараторил что-то на итальянском. Бабушка сказала:

— Ой.

— Что-то случилось?

— Кажется, да, — баб Зоя хохотнула. — Марио говорит, что на их киностудии учинил погром какой-то залётный оборотень. Не знаешь, кто бы это мог быть?

Картина маслом: просторный тёмный павильон. Широкая, застеленная красным шёлком кровать, на которую направлен профессиональный свет и объективы камер. И на которой до кучи сидит хмурая мадам Сидельцева и Гио, на котором из одежды лишь рваные носки и противомагический ошейник. И режиссёр. Опять тот же самый; из аэропорта. И опять с красной ваткой в носу, — сосуды у мужика явно ни к чёрту.

— Вася! — прикрывая ладошкой срам, человек-грузин подскочил с кровати. — Ты нашёл нас⁈

— Я нашёл вас.

— Ты приехал⁈

— Я приехал.

— Ты знаешь, что они нам предлагали⁈

— Догадываюсь.

Тут я, конечно, слукавил. Не просто догадываюсь, а именно что знаю. Выяснил все обстоятельства ещё по дороге. Хотя… на самом деле одного лишь имени режиссёра хватило мне для того, чтобы догнать что к чему. Тинто Долбацца. Ну явно человек не романтические комедии снимает, верно?

Короче… оказалось, что у семьи Каннеллони помимо основного рода деятельности есть ещё целая куча маленьких предприятий. Одно из которых — порностудия. Осуждать никого не собираюсь! Дело это добровольное и наверняка прибыльное, так почему бы и нет?

Итак, павильон:

Про декорации уже сказал. Они занимали собой ровно половину ангара. Ещё четверть ушла на что-то типа зоны отдыха с кулером, чайником, небольшим барным холодильником и стульями для посидеть. Именно там сейчас и толкались другие актёры.

На вид вполне себе обычные люди, кстати. Молодые, красивые, но так сразу и не скажешь, что их житейский промысел как-то связан с письками.

Ну и в последнем углу была хорошо освещённая гримёрка. И вот тут да. Тут специфика съёмок угадывалась сразу же. Ведь помимо грима на столиках стояла целая батарея разноцветных бутылочек с лубрикантом, а на маникенах помимо париков были надеты всяческие латексные приблуды.

— Они хотели меня обесчестить! — чуть не расплакался Гио и уткнулся мне в плечо.

— Ш-ш-ш, — погладил я человека-грузина по спине. — Не для них розочка цвела, не для них…

— Не для них! — навзрыд крикнул Пацация.

— Ш-ш-ш. Теперь всё будет хорошо. Плохие дядьки тебя не тронут.

Рита же в свою очередь просто встала с кровати и спросила:

— Мы свободны?

Зло так спросила. Как будто бы, блин, я виноват.

— Почти, — ответил я. — Погоди, пожалуйста.

А господин Долбацца тем временем о чём-то активно тёр с моим братом. Сперва наседал и даже позволял себе орать, — в разговоре то и дело проскакивало слово «полиция», — но постепенно успокоился и интонации сменились на заискивающие. Ну а оно и понятно. Мало того, что работодатель, так ещё и мафия всё-таки.

— Господин Каннеллони, — по итогу разговора порнушник подошёл ко мне. — Я просить прощения за инцидент и извиняться перед вашими другами.

Тут Тинто поклонился Гио с Ритой. Не на колени, конечно, рухнул, но раскаяние своё зафиксировал вполне убедительно.

— Если я чем-то могу помогать, не стесняться и сразу набирайте. Тинто Долбацца умеет делать извинение. Любая просьба.

— Спасибо большое.

— Любая! — подчеркнул Долбацца. — Брат Марио автоматитечки мой брат.

Ну вот тут бы я поспорил, конечно. Да и не совсем понимаю как, когда, и при каких обстоятельствах мне понадобится помощь режиссёра фильма для взрослых, но-о-о-о… чем чёрт не шутит?

Что ж. Всё хорошо, что хорошо кончается, — думаю, с этой мудростью в этом павильоне никто не поспорит.

Дальше господин Долбацца принудил меня записать его телефонный номер и вручил Гио полупрозрачный розовый халатик с меховыми оборками взамен той одежды, которую он порвал во время своей трансформации в оборотня.

Кстати… было бы очень интересно послушать, как порнушникам удалось угомонить мохнатую антропоморфную зверюгу, но спрашивать я об этом не буду. Подозреваю, что в этом как-то замешаны плётки и гигантских размеров резиновые протезы, разбросанные по полу, но подозрения свои оставлю при себе. Если Гио сочтёт нужным — сам расскажет. Бередить нельзя, у него же теперь по ходу дела травма психологическая.

— До свидания, господа! — махал нам ручкой вслед Долбацца. — До новых встреч!

Следующая остановка — дом Каннеллони. Не поместье, а именно что многоквартирный дом в одном из центральных районов Палермо. От других таких же он отличался разве что суровой охраной на дверях и наличием гаража, под который был задействован почти весь первый этаж. Вместо многочисленных подъездов сиречь парадных — широкие рольставни, что открывались для членов семьи с удалённого пульта охраны. Для местной застройки — просто непозволительная роскошь.

Признаться, по пути меня вновь посетили тревожные мысли. Подумалось мне, что слишком уж какими-то доверчивыми оказались господа мафиози. Не по масти, что называется. Увидели нас впервые жизни, сразу же поверили, поручкались, притащили к себе домой и как давай радушествовать.

Верится, короче говоря, с трудом.

Однако все эти мысли ушли сами собой, стоило нам подняться вслед за Марио на второй этаж. В просторной гостиной комнате, — вполне себе антуражной, но без вычурности в роскоши, — собралось человек, не соврать, сорок.

И имя Зои ди Афанасси было у всех на устах.

Имя на устах, а фотографии и портреты, написанные по фотографиям, на стене. Чудеса какие-то, честное слово.

— Зои ди Афанасси! — начала тискать бабушку вновь обретённая родня. — Зои ди Афанасси!

Сперва её, а потом и до меня добрались. Первый взрыв радости был по-итальянски эмоциональным и, казалось бы, куда ещё сильнее? Но когда Зоя Афанасьевна подробно донесла весть о том, что у Джордано ещё и внук есть, у меня такое чувство возникло, что… как будто бы я за их сборную в дополнительное время и при нулевом счёте мяч заколотил.

Меня обнимали. Меня хлопали. Меня целовали. А одна старушка в кресле-каталке попыталась вырвать мне щёку. К слову, сразу же выяснилось, что это моя прабабушка. Смеральда, безо всяких «Э» в начале: девяносто лет, а хват как у медвежьего капкана, да плюс ещё и в своём уме. Короче… мировая прабабулька.

И да. О том, что внук всамделишний, лучше всего свидетельствовала моя харя. И никаких тебе ДНК-тестов не надо. Мне кажется, что Марио специально поставили рядом со мной, чтобы яростно жестикулировать и орать, сравнивая нас.

Да чего уж там⁈ Сидельцевой вон, тоже ручки расцеловали. Только Гио не тронули, — человек-грузин не менее получаса стыдливо простоял в углу. И виной тому, как мне кажется, розовый халатик. Всё же не так либерален европеец, как его малюют, — ну а тем более мафиози старой закалки.

Короче! Радушней встречи и представить себе сложно. После приёма нас отвели в гостевые комнаты, специально для Пацации выдали человеческую одежду, а потом пообещали вкусно накормить на ужин. Праздник придумали, по ходу.

Ну а пока суть да дело:

— Пойдём, мне надо тебе кое-что показать, — тыкнул на голосовой переводчик Марио. Додумался-таки, как нам с ним более-менее вменяемо общаться.

Ну пойдём, так пойдём.

Вниз, на улицу и почти сразу же в цветочную лавку напротив. Брат побонжоркался с флористами, представил меня, а потом провёл за собой в подсобное помещение. Тут на меня даже что-то типа дежавю накатило, но всё-таки на сей раз была уверенность в том, что меня нигде не запрут. Иначе нахрена было весь этот цирк с приёмом устраивать?

Короче! Марио нажал на нужный кирпичик в стене, стена отъехала и по крутым ступеням мы спустились в подвал. Но не в сырой, холодный и мрачный, — как-то было в «A Casa Mia», — а в очень даже технологичный.

Что-то среднее между заводским цехом и офисом. Причём не только по виду, но и по сути своей.

— Артефакторное производство, — пояснил мне телефон брата. — Пойдём дальше, я тебя заинтересую.