Когда ведьма встречает инспектора (СИ) - Пирс Лия

Он кивнул, будто отмечал в уме каждый её ответ.

— Тогда я обязан уточнить, вы признаёте, что испытываете физиологическую реакцию в результате этой близости?

— Я признаю, — голос её стал тише, медленнее, — что зелье ошиблось не в сторону бодрости .

Манон судорожно сглотнула, отступая на полшага. В груди у неё колотилось не сердце, а бешеная птица. Всё в ней хотело его, но разум, цепляясь за последние остатки хладнокровия, отчаянно шептал:

Это просто пар. Просто побочный эффект. Просто зелье. Конечно, зелье.

— Эмоциональная реакция… нормальна в условиях испарения, — пробормотала она вслух, будто читала учебник. — Эффекты кратковременны. Не стоит принимать их за подлинные импульсы.

Она почти убедила себя. Почти и тогда Манон встретилась с его мягким взглядом. Все пошло прахом.

Она выдохнула, будто из неё вырвали воздух.

Какой идиот верит, что это зелье? Это он. Он и есть зелье.

На секунду повисла тишина, густая, как сироп. Из глубины котла поднимались клубы пара с пряным шлейфом желания. В нем было слишком много того, что нельзя.

— В таком случае, — Кай слегка склонил голову, и их лбы почти соприкоснулись, — мне следует продолжить наблюдение. В рамках должностных обязанностей, разумеется.

Они оба замерли, не двигаясь. Молчание между ними было таким плотным, что казалось, если пошевелиться, оно хрустнет. Манон ощущала, как взгляд Кая касается её, скользит по линии ключиц, по лицу, по пальцам, которые всё ещё держали ложку, сжимаемую так, будто это единственная преграда между ними.

Он был близко. Настолько близко, что она чувствовала тепло его тела, ещё не касаясь.

Она быстро опустила глаза, будто обожглась. Манон дергано сделала шаг вбок и мизинцем коснулась его руки, почти случайно, но этого касания хватило, чтобы по коже побежали мурашки, а живот сжался, как будто она выпила свое же зелье.

Саймон, до этого молчавший, кашлянул выразительно и протянуто:

— Ох, давайте, конечно, притворимся, что никто не хочет никого поцеловать… Ммм, как «профессионально»…

Манон зыркнула на кота, не выдержав, и тут же снова встретилась с глазами Кая. Он, кажется, хотел отвести взгляд, но не смог. Мгновение длилось вечно.

Пар, насыщенный ароматами лепестков розы, ванили и капельками амбры, обволакивал её, ласкал щёки, скользил по шее и исчезал, где–то под вырезом платья. Волна жара прошла по телу, от ключиц к животу, словно кто–то внутри щёлкнул включателем желания.

Гром ударил громче и сварливое варево зашипело, будто насмехалось.

— Манон…? — его голос стал тише, мягче, почти неуверенным.

— Кай… — её пальцы всё ещё были сжаты на ложке, но движения остановились.

— Манон, — он шагнул еще ближе.

Она чувствовала, как её пальцы подрагивают, как будто зелье вливалось в кровь напрямую. Всё в ней знало, что сейчас он слишком близко, что не должно быть этой тяги, этого жара, но стоило ему сказать её имя, как разум снова стал ватным, а сопротивление расплавилось, как сахар на огне.

— Кай, — прошептала она.

Он притянул её к себе быстро и резко, будто всё тело среагировало раньше сознания.

Поцелуй был не осторожным и не вежливым. Он был голодным . Его ладони обхватили её талию, вжимая в себя так, будто он наконец нашёл то, что искал среди бесконечных инструкций. Она потянулась вверх, вцепившись в лацканы, а потом, без раздумий, зарылась в волосы на его затылке.

Манон не забыла его прошлый внезапный поцелуй тогда. И вот снова, то же место, тот же человек, но теперь в воздухе было больше…

Их губы снова встретились, горячо и глубоко, с привкусом прошлой ошибки и будущей беды.

Она знала, что нельзя. Знала, что всё это — иллюзия, вызванная паром, но каждое его прикосновение было как вызов: «а если не иллюзия?»

Глава 10

Поцелуй лишал остатков рассудка. Голова Манон закружилась и потеряла опору под ногами. Кай наклонился к её уху, и его дыхание обожгло кожу за мочкой. Манон вздрогнула, и почувствовала, как мышцы живота сжались. Он прижался к ней сильнее. Её пальцы скользнули под край его рубашки, и жар кожи под ними ударил, как раскрывшееся зелье.

Кай чуть отстранился, чтобы посмотреть на неё.

— Ты дрожишь, — прошептал он, и коснулся лбом её лба.

— Ты сам дрожишь, — ответила она. — Боишься, инспектор?

Он провёл носом по её щеке, коснулся губами виска и не ответил. Кай поднял Манон на руки так будто она была сделана из зефира и лунного света, а не из ведьминой упрямости и огня. Но в груди Манон что–то болезненно сжалось, потому что кажется, её ещё никто не держал будто никогда больше не хотел отпускать.

Её руки обвились вокруг его шеи, ногти чуть скользнули по коже. Его губы были терпкие, как вино с перцем. Каждый его шаг, будто усиленный магией, отзывался в ней дрожью от копчика до горла.

— Вы хотя бы амулет от непреднамеренного зачатия повесьте, ведьма и бюрократ! — проворчал Саймон, семеня за ними по коридору с видом уязвлённого свидетеля. — А то потом опять драма, чары на отцовство, а я крайний!

Кай не ответил. Ногой он толкнул дверь, и она захлопнулась с глухим стуком прямо перед усами раздражённого кота.

— Бессовестные, — буркнул Саймон, устраиваясь у двери. — Хоть валерьянки попью. Если, конечно, она осталась после прошлого визита этого похотливого бюрократа…

Их губы снова встретились. Поцелуй стал обжигающим, алчным, как голод после долгого поста. Манон сорвала с него рубашку, а пальцы, не дрогнув, коснулись кожи, где линии татуировки извивались, как пульсирующие заклинания. Кай дышал тяжело. Он жадно целовал её шею, затем медленно опускался ниже к ключицам, груди, словно хотел запомнить её вкус.

Он медленно уложил её на постель. Манон выгнулась под ним, а обнажённая кожа разгорячённо пульсировала от ожидания. В его взгляде было всё: трепет, похоть, нежность и сдерживаемый зверь. Его ладони скользили по её телу, по талии, по бёдрам, по животу, с такой точностью, будто он был создан, чтобы касаться именно её.

Пальцы задержались на внутренней стороне бедра, где кожа была особенно тонкой. Она вздрогнула. Он поцеловал её туда и медленно, с нажимом, а затем ввёл в неё палец. Её бедра дрогнули и Кай проник вторым пальцем. Его движения были тягучими, будто он хотел, чтобы она расплавилась прямо под ним.

— Кай… — её охрипший голос был едва слышен.

Убедившись, что Манон достаточно готова он заменил пальцы на более подходящую часть. Кай тела вошёл в неё медленно, глубоко, без торопливости, но с той внутренней жаждой, что невозможно притвориться. Она застонала, ощутив его размеры. Манон чувствовала, как он наполняет её до самого края, как плоть сливается с плотью.

Он остановился на секунду, отстранившись на миллиметр. Его лоб коснулся её лба. Их дыхание сплелось в тёплом облаке между губами.

Кай притянул её ближе и сел, посадив её сверху, и Манон, не отрывая взгляда, начала двигаться, будто танцевала на нем. Её волосы касались его груди, а губы вновь искали его. Он глухо, с придушенной хрипотой стонал, срываясь, когда она сжималась вокруг него особенно резко.

— Ты… словно заклятие, — выдохнул он.

Она приоткрыла губы, охваченная жаром и ощущением, как глубоко он входит, раздвигая и заполняя ее внутри. Кай толкнулся в неё глубже и Манон выгнулась назад, грудь приподнялась, а он скользнул губами к соску, втянул его в рот.

Они замерли на миг, она на нём, он внутри неё, будто проверяли, не сон ли это. Только потом снова двинулись навстречу, уже без слов, без раздумий, просто двое, растворённые в жаре и близости.

Кай опрокинул её на спину, толкнулся в неё глубоко, резко, и она захлебнулась в крике. Манон всхлипнула, её рыжие волосы разметались по простыне. Он двигался всё быстрее и сильнее, её бёдра обвились вокруг его талии, её пальцы скользили по его спине, чувствуя, как напрягаются мышцы, как он сдерживает себя, но вот–вот сорвётся.