Барон Дубов 3 (СИ) - Капелькин Михаил

— А имя Вергилия как его напугало, видали? — радовался юнец. — Говорил же, они там все в этой гвардии… И этот сержант тоже об этом знает, ха-ха!

Что-то мне всё меньше хотелось встречаться с Вергилием и его жрецами. Кто знает, какую магическую школу они практикуют. Может, вообще европейскую?

— Сомневаюсь, что так и есть, — сказал Арамилий, ведя машину. — У страха глаза велики, вот и ходят разные слухи. Скорее всего, Вергилий туманит людям разум с помощью магии… Почти приехали, Дубов, прикройся.

Я кивнул и накинул на себя тент. Внутренне я радовался, что часть приключений сегодняшнего дня скоро будет позади, и я смогу принять душ, переодеться и поспать.

Вскоре машина резко свернула, ещё через пять минут остановилась. Гномы привезли меня в безлюдный тупик. Я выбрался из кузова, машину глушить не стали. Её капот напоминал пасть крокодила. Арамилий открыл тайный проход в стене тоннеля и поманил меня:

— Здесь наши пути расходятся. Мы поедем назад, но другим путём, нужно снова спрятать машину. А ты просто иди по тоннелю. Тебе нужно будет дважды повернуть направо, в конце пути справа от выхода дёрнешь за рычаг. Потом дверь закроется сама. Ты окажешься в третьем штреке, ты должен его узнать. Это многоэтажное сооружение с магазинами и ресторанами…

— Знаю. Найду дорогу.

— Хорошо. Не посвятишь нас в детали своего плана?

— Нет, скоро и так всё узнаете, — сказал я и вошёл в тоннель, взяв предложенный фонарик.

Не мог же я им сказать, что плана, как такового, у меня нет? Так, намётки, ведь ещё предстоит прояснить кучу деталей. Которые, конечно, в итоге пойдут наперекосяк, но именно это мне и нужно. Только в экстренной ситуации у меня включается режим импровизатора.

Тоннель вывел меня в один из безлюдных переулков. По нему я пробрался к центру, как его назвал гном, третьего штрека. Вокруг не было ни души. Будто коротышки позакрывали все кафе, рестораны и покинули Гилленмор. Только несколько стражников короля в простой броне и с винтовками патрулировали балконы. К счастью, на моём никого не оказалось, а вверх и вниз караульные не смотрели. Так что я спокойно вернулся к себе в комнату.

Когда заходил, обратил внимание, что все остальные номера на этаже закрыты. Но, судя по голосам, студенты на месте. Это радовало. Но я слишком устал, чтобы с кем-то разговаривать, так что не стал ни к кому стучаться сообщать о своём возвращении. Просто зашёл в комнату и скинул одежду. Точнее, её остатки. И пошёл мыться.

Душем здесь не ограничиться, а налил ванную, которая была выдолблена из цельного куска скалы. Для гномов это целый бассейн! Ну а для меня так, просто небольшая купель. Я налил горячей воды и погрузился в неё по шею, полностью отдаваясь блаженству. Густой пар тут же скрыл от меня остальную комнату.

Мышцы под действием кипятка тут же расслабились. Я даже не могу описать словами, какое-то это блаженство. Правда, с меня тут же полезли копоть и грязь, отчего вода сразу сделалась мутной. А когда я взял мыло и мочалку… Пришлось даже спустить ванну и набрать её снова, чтобы не нежится, как свинья, в собственной грязи.

Почти обжигающая вода так хорошо меня разморила, что я задремал. И забыл запереть дверь! О чём мне вежливо напомнила Лакросса, чуть не сломав декоративный камень, когда ворвалась в комнату!

— Слава предкам, ты жив! — она тут же бросилась мне на шею. Разве что в воду не прыгнула прямо в школьной форме.

— Живой и невредимый… — шептала она, ощупывая меня руками.

— Воу-воу, не туда! — воскликнул я, когда её ладони поползли под воду. Пар скрывал прозрачную поверхность. — Целый я, целый.

Она уткнулась своим лбом в мой, закрыв глаза, и гладила лицо, губы, выпирающие клыки, взъерошивала волосы и ощупывала уши. Я чувствовал её горячее дыхание на своих губах. Пахло от неё одуряющим мускусом с шоколадными нотками. Вдруг я заметил, что ногти на одной руке у неё сгрызены почти под корень. Взял её ладонь в свою.

— Ты чего это?

Она тут же смутилась и отвела глаза:

— Ничего. Просто… грязь въелась, вот и… Какая тебе вообще разница⁈ — вдруг вспылила она. — Сначала пропадаешь на весь день, а потом заявляешься, как ни в чём не бывало! Мы, может, уже все решили, что ты погиб в Кузницах? Эгоист!

Я хохотнул и пальцем провёл по её щеке.

— Как я мог умереть? Ты же мне ещё два свидания торчишь.

— Ну и дурак же ты, Дубов! — надула губки оркесса, а потом сунула руку в воду и брызнула мне в лицо. А потом ещё. А я только хохотал в ответ.

— Коля? — позвал голос княжны, а потом и она вошла в ванную и увидела нас с оркессой. — Коля!

— Вообще-то, мы заняты, княжна, — вскинула подбородок девушка-орк.

— Можешь хоть всю ночь играть ему на кожаной флейте, госпожа Морок, всё равно этот извращенец мне не по зубам, — княжна приблизилась и села на край ванны, игриво опустив пальчик в воду. Одета она была довольно вызывающе в какую-то модную пижаму. Белую с голубыми снежинками, но довольно интересного и соблазнительного покроя. Тут и там возле самых интересных мест в ткани сделали прорехи, значение которых осталось для меня загадкой. Но куда больше интереса у меня вызывали участки белоснежной кожи, проглядывающие сквозь них. И, кажется, у этой пижамы была предусмотрена ещё специальная дверка сзади.

— Но я не для того сбегала от Тамары Петровны, — договорила Василиса. — Она винит себя в том, что не уберегла меня сегодня, поэтому утроила бдительность. Пришлось создать в постели точную копию меня. Из льда.Не знаю, сколько она продержится, прежде чем растает. Так что терять времени зря я не собираюсь.

С этими словами княжна встала и начала стягивать с себя пижаму.

— Ты… ты… ты чего делаешь??? — завопил я.

Если кто-то из её родителей узнает, что дочь князя Онежского раздевается перед каким-то там бароном, меня же прибьют! И не важно, что она со мной уже спала голышом. Это другое! Да-да, у аристократов двойных стандартов столько, что можно пятой есть. Решат, что я заставил её стриптиз танцевать, и всё… прощай, Дубов!

— Как что? — невинно похлопала пышными ресницами Василиса. — Лакросса вот отблагодарила тебя за своё спасение. Я тоже хочу. Приму с тобой горячую ванну, раз уж ты здесь. Заодно, ты меня, наконец, согреешь.

— Остановись! — я попытался вылезти из ванны, но плюхнулся обратно, окатив водой оркессу. А княжна со смехом увернулась.

Мокрая Лакросса не обратила на меня внимания.

— Вот как? Дубов и меня спас, так что заслужил лицезреть по-настоящему идеальное женское тело в качестве награды за доблесть и храбрость.

Честно говоря, заслужил я намного больше. Но от княжны будет куча проблем, а прямолинейная Лакросса наверняка опять перевернёт с ног на голову все эротические эвфемизмы, и в итоге мы с ней поиграем в очко, загоним коня в стойло или выгуляем одноглазую змею. Или змей.

Тем временем Лакросса тоже начала раздеваться, и всего через пару мгновений передо мной стояли и метали друг в друга молнии глазами две офигительно прекрасные девушки в одном нижнем белье. На миг я даже дар речи потерял. Они как огонь и лёд, день и ночь, солнце и луна.

Две абсолютно разные, но такие страждущие и желанные, что я просто пожирал их глазами. Хорошо, что они были больше заняты друг другом и не заметили этого. А посмотреть есть на что.

Оркесса носила весьма развратное бельё, больше походившее на набор ниточек и шнурков, причём одного цвета с её кожей, из-за чего она казалось голой. А княжна была в белом, как снег, комплекте, который выгодно подчёркивал её небольшие, но соблазнительные и женственные формы.

Лакросса вдруг злорадно улыбнулась, завела руку за спину и потянула за кончик шнурка на лифчике. Ну всё, хватит, не хватало мне тут ещё групповой секс устроить!

Вообще, да, не хватало бы…

Но не сейчас же! Я едва пережил этот день, хочу есть, а поспать мне так ни разу и не дали. А если тут произойдёт разврат на троих, который выйдет за стены комнаты (а он точно выйдет, стены здесь не очень толстые), то меня и исключить могут. С одной стороны прилетит от оркского вождя, а с другой — от Светлейшего князя. Хорошо, если прилетят просто жалобы на имя директора, а не наёмные убийцы. Во второе мне верилось больше.