Саманта Джонс
Властное принуждение – невинная сопротивляется. Я боюсь своих желаний
Рассказ 1. Секс в отеле по кругу в кальянной
– Грлаххххх агрлллл агрллллл – мое горло работало громко.
Кавказцы продолжали громко куролесить за столом, передавая мой рот за хвост на затылке, как кальян от одного к другому.
Некоторые обсуждали тачки, некоторые горькость кальяна. Мне кажется им нравилось, что грудастая блондинка хостес на высоких каблуках горлом обслуживает каждого из них по очереди уже без сопротивления…
Еще пять минут назад у меня был другой выбор… Но я выбрала это… Быть пущенной по кругу толпой плечистых красавцев с бородами…
В кресле психолога сидит очень худенькая двадцатилетняя девушка. Она носит открытую одежду и у нее виден пресс.
Иногда явно выраженный пресс сигнализирует не о спортивном образе жизни, а о внутреннем уровне стресса…
Волосы длинные и выпрямлены нарочно. Блондинка платиновая. Видно, что много внимания уделяет своей внешности. Огромная грудь , особенно для ее телосложения и пухлые губы. Личико не предвещает никаких лишних мыслей.
Огромные очки привлекают еще больше внимания к ее пластиковому лицу.
Длинные ноги подчеркнуты высокими вульгарными каблуками. Даже в кабинете психолога она выглядит, как шлюха. Как хуесоска может быть, не знаю как они там сейчас выглядят. Ну в общем эта девушка выглядит так будто ее работа целыми днями нравиться парням. Она работает хостес в кальянной. Оно и понятно…
Она рассказывает свою историю о том, как случилось то, о чем она мечтала…
– Да. Только с вами я поняла, что мне нравится провоцировать парней. Я всегда хотела, чтобы меня изнадиловали. Грубо и толпой. Унижая. Игнорируя мои слезы.
– Вас часто ставили в угол?
– Не только… – она плачет. Это ее восьмая консультация и у нас случился прогресс.
– Отец пил. Избивал мать, а меня…
– Вы можете сказать…
– А меня, – она всхлипывает и ее намакияженное лицо превращается в кашу…
– Он к Вам прикасался? – продолжаю сохранять профессиональное спокойствие я, хотя это все больше похоже на хирургическую нейрооперацию на мозге сохранившемся после мотоциклетной автокатастрофы. Тут уже нечего спасать…
– Нет. Никогда. Он запирал меня в шкафу, – она рыдает и сосет электронку, как соску. Обычно я не разрешаю курить у себя в кабинете. Не разрешала и в этот раз, но у нее истерика и я честно говоря боюсь к ней сейчас прикасаться.
Внезапно я понимаю, что она как раз и провоцирует такие истерики, чтобы найти того, кто не побоится, а схватит ее, даст пару пощечин и приведет в чувства. Она не знает как управлять собой. Еще бы… Она словно ребенок за рулем спорткара.
– … Запирал в шкафу и я орала, чтобы он меня выпустил. Но он был бухой и считал это воспитанием… А иногда…
– Что еще он делал?
– … А иногда, – она начинает икать, – он забывал меня там и уходил пьяный за бутылкой или к своим друзьям… и я ночевала в шкафу. Наполовину задыхаясь…
Я разбираю такие случаи. К чему это приводит в сексуальной жизни девушки… Мы расскажем со Стасей ее историю и в этот раз… Прошу прощения, если вам покажется рафинированной история… Я попыталась сгладить углы и максимально убирала мат и физиологические и националистические подробности, которыми излагала «материал» моя пациентка с пятью классами образования… Большинство из сказанного я осуждаю не только как профессионал психолог с многолетним стажем, но и как обычная гражданка.
– Ну что птичка, вот ты и попалась наконец-то! – здоровенный кавказец усмехнулся, обнажив ряд крупных ровных зубов, – поиграем?
Ничего хорошего мне его слова не сулили, я напряглась.
– Ребят, вы меня извините, но наше заведение должно быть уже как 15 минут закрыто, – натянуто улыбнулась я, – заканчивайте пожалуйста, мне нужно ещё убрать зал.
– Эй! Ты не уважаешь своих гостей? – с характерным акцентом возмутился другой бородач.
– Нет, что вы! – словно оправдываясь пробормотала я, – просто политика нашего заведения не предполагает работы до последнего клиента, мы работаем в установленном режиме, – мне всё больше становилось не по себе. Они были большими сильными ребятами. И мне было бы с ними не справиться… Я боялась, а может даже и хотела их… Я надувала щеки и пыталась строить из себя опасную…
Но этим я только веселила гостей с Кавказа, им нравилось ощущать себя главными.
– Да что вы играете с ней? – мужчина дëрнул меня за руку так, что я оказалась на его коленях. Он впился ртом в мои губы, сжимая мне щëки, – вот как с ней надо. Она же весь вечер у нас вертится!, – Отбиться не было никакой возможности, помощи тоже неоткуда было ждать, он нагло совал язык в мой рот, под одобрительный смех и свист своих друзей.
Тысячу раз я представляла это дома по ночам. И думала, что так бывает только в кино… Я горела от желания. И больше всего мне нравилось, что я точно знала: эти парни сломают меня… Сломают мое сопротивление… Я хотела это так, что у меня дрожали бедра…
– Ты соска и будешь всем нам сосать по очереди! Ублажать гостей вашего прекрасного города, – широкая улыбка стала ещё шире и стала похожей на оскал.
– Хватит пожалуйста так шутить, – я испуганно отпрянула, я вся дрожала от их наглых выходок. Я сама боялась своих желаний… Дыхание было сбито и я боялась, что эти красивые наглые кавказские парни заметят, что я нарочно подставляюсь под их кокетливый буллинг.
– Э, нет подруга! Давно хочу это сделать, ходишь тут вся такая красивая, жопой вертишь, недоступная, слова тебе не скажи! Сегодня мы это исправим!
Меня силой опустили на колени, самый огромный из них расстегнул ширину чëрных брюк и тырнул своим Азаматом мне в губы, я скривилась, делая вид, что мне противно, но внутри я сходила с ума от того, что это происходит наяву.
– Соси давай, красивая блядь! – кавказец явно злился, он отвесил мне пощëчину, но по ощущениям показалось, что меня ударил лапой разъярённый медведь.
Щека горела, я находилась в унизительном положении и не знала, как же мне из него выкручиваться. Я сжала бедра и поняла, что уже мокрая насквозь. Что я люблю такое обращение. Именно такое с грубой речью с акцентом и мощными пощечинами. Я не для того покрыла свое тело татуировками, чтобы меня жалели.
Продумав возможные варианты, я поняла, что попала в западню, мне не сбежать от них.
Я убрала упавшие на лицо волосы и подползла к дивану, стараясь не смотреть на своих обидчиков. Толи чтобы они не заметили, что я только претворяюсь жертвой, толи реально боясь, что это спровоцирует их.
Как же мне было страшно и стыдно. У меня все пульсировало ниже пупка и кажется я уже несколько раз брызнула.
