– Пожалуйста, не нужно, – прошептала я, уже не сопротивляясь, боясь усугубить своë положение.
– Ладно, сучка белобрысая, мне понравилось, не буду тебя унижать. Кто следующий, братаны?
– Я! Уже член дымится, хочу натолкать ей.
– Иди давай! Друзей моих обслужи хорошенько, для тебя это важно не меньше нашего. Сама понимаешь, мы люди горячие, терпеть от такой шлюхи, как ты – ничего не будем. И обязательно накажем, усекла?
– Да, я всё поняла…
– Мне твои сиськи нравятся, покажи их! – издевательства продолжались. Дрожащими руками я расстегнула белую рубашку. Мои словно сделанные в медицинской клинике идеальной формы шарики торчали в стороны едва не лопая лифчик.
– Сиськи хочу, сказал же! Эту тряпку тоже снимай, – он дëрнул меня за лямку бюстгальтера.
Слëзы стояли в моих глазах, мне никак было не расстегнуть застëжку лифчика, крючок почему-то не поддавался.
– Издеваешься?! – надо мной нависла большая ладонь.
– Не надо! – зажмурилась я уже понимая, что сейчас получу по лицу,– у меня заело застëжку, – я съëжилась, ожидая очередную болезненную пощëчину, но в последний момент крючки щëлкнули и моя грудь обнажилась, светя своей белизной и нежно-розовыми, крупными сосками.
Стало ещё более унизительно, я почувствовала, как мои щëки покраснели.
– Хороши! – он щипнул меня за соски, я взвизгнула, было очень больно, кавказцы засмеялись, хлопая себя по коленям, – хорош, иди, порадуй моего друга, – ширинка была уже расстëгнута.
Плен был не такой уж длинный, но толстый, глотать его было не менее затруднительно.
Я обслуживала их по очереди и на мне оставалось всë меньше одежды.
Под конец, я была совсем голой, как будто проигрывая в чертовски не справедливую игру на раздевание и откос, где я почему-то всегда проигрывала.
Мужики крутили меня и гоняли между собой, но никто не прикоснулся к моим дырочкам, это единственное, что меня хоть немного успокаивало.
Я смирилась со своей участью, деваться было некуда. Поэтому я старалась быть послушной игрушкой в чужих руках. И да, я их очень боялась, но отчаянно боролась с этим страхом.
Когда кавказцы наигрались со мной в развратные игры, я была совершенно без сил. Было страшно, но я дождалась пока они все пончат, кто-то не по одному разу. На прощание мне кинули пару пятитысячных купюр, словно дешëвой ш.
Они ушли, даже не взглянув на меня. Я рыдала после всего пережитого. Сил не было даже чтобы привести себя в порядок и одеться.
Я взяла бутылку коньяка из бара и прямо из горла сделала несколько больших глотков. Не помню, как я уснула, но днëм меня разбудил Аркадий. Объяснять я ничего не захотела, просто натянула брюки и рубашку, кинула 1000 рублей за коньяк и пошла работать.
Думаю Аркаша сам всë понял, было бы странно, если бы он решил, что я просто решила голой выпить на работе и уснула. Он не хотел меня выпускать на смену, но я была непреклонна в своëм решении.
Идти домой я не хотела, раз уж проснулась на работе. Сменщица как обычно претворилась что заболела и тупо не пришла.
Грязные деньги этих мужиков я всë же взяла, они мне были нужны.
Я нашла жильë поближе к этому злополучному месту и стала больше «работать». Мне нужно было начинать новую жизнь.
Рассказ 2. Показал себя перед видеокамерой
Я одной рукой сжал этого толстого великана в руке, а второй потянул резинку своих тесных боксеров вниз, чтобы вывалить хозяйство перед камерой смартфона.
– Вау!
– Класс!
– А ты крупный мальчик!
– Во рту пересохло…
– Мне! Мне! Дай его мне!!!
Чат загудел тысячью девчачих сообщений…
Я медленно сжал циклопа и стал плавно набирать скорость…
Хотя подождите, надо рассказать как я оказался со стояком без трусов перед видеокамерой в прямом эфире…
– Оооо бля, ну и дубина!
Проснулся я с диким стояком где-то около девяти вечера. Даже не ожидал, что так разморит после тренировки.
– Охххх… Что же сегодня ты мне покоя не давал всю ночь, дружок? – заговорил я со своим венистым гигантом.
Тяжелое одеяло окутывало мою постель, возле окна, на столике стояла ваза с фруктам. Какая у меня внимательная и заботливая тетя. А жопа-то у нее какая!?
Сквозь дрёму я еще мог вспомнить последние остатки сна. В нем я нежился в кровати без какого-либо сексуального подтекста с какой-то горячей худышкой с бархатистой кожей. Правда я так и не мог вспомнить была ли это синхронистка Камила или моя прекрасно сохранившаяся тетя Ксения.
Я самовлюбленно оглядел рельеф своего тела под одеялом.
– Ауууфффф!!! Машина!
В любом случае, судя по характеру девушки из сна это была ни та ни другая. Потому что девушка во сне активно обслуживала ручкой моего твердого богатыря, а для дерзкой Камилы это слишком услужливо. Для тети же мне её действия казались слишком умелыми. Она у меня только после развода расцвела. А так была замарашкой. Может потому и бросил он ее и она с горя побежала вставлять себе импланты запредельного размера. Чтоб уж наверняка!
– Охххх, ммммм… – Я сладко потянулся и зевнул в кровати. Закат последними лучами уже бил в стену напротив окна.
– Ммммаксим, к тебе эта девочка приходила… Как её…– услышал я вновь заикающийся голос своей надоедливой сексапильной тети.
Кто мог ко мне приходить? Я вроде еще почти и не знаком с девчонками с нашего потока. Только переехал.
– Оннна ссссказала… она оставила тебе кккккуар код какой-то.
Тетя распахнула дверь в мою комнату и вошла. На ней был розовый шелковый халат, который подчеркивал ее большую упругую пластиковую грудь и тонкую как у осы талию. Стоячие соски проглядывали через ткань. Пояс разделял ее торс напополам и приподнимал подол халатика так, что были видны ее идеально гладкие нежные бедра. Не думаю, что прилично ходить перед племянником в открытых розовых мюлях на миниатюрном каблучке, но чего не простишь разведеночке.
– Оооууууу, тётя…
Мой венис напрягся от увиденного еще сильнее. Это было просто дерево в трусах. Бамбук.
Тетя протянула бумажку с распечатанным на ней куар кодом и полы халата чуть распахнулись. Под определенным углом можно было видеть аккуратной формы грудь и ореол соска.
– Рввасскажешь потом, ччччто там? – она явно дико возбуждалась от мысли, что ее восемнадцатилетний молоденький мальчик племянник превратился в спортивного жеребца с гладильной доской пресса и постоянно торчащим жалом. Я знал, что она думает о моем теле под одеялом и от того заикается только сильнее.
Не скрою мне нравилось провоцировать её, унижать даже может быть своим юношеским превосходством. Ей было стыдно своего заикания. Своей неплноценности. Я же находил это очаровательным.
В голове даже закрутились мысли схватить ее за тонкое запястье и затащить в постель в закатных лучах солнца. Приучить её спать с племянником в одной постели. Обнимать меня. Обслуживать мою похоть. Думаю и она была не прочь впиться своими тоненькими коготками в мои огромные широченные мускулистые плечи и пососать мне на ушко то-нибудь вроде: «О, да! Милый! Еще!!! Будь жестче! Оооо! А! А! А!»
