Миллиардер из братства (ЛП) - Блэклейс Ана К.

Слишком тихо. И слишком темно. Веранда скрипит под моими шагами, как в старом доме с призраками из чертового фильма ужасов. Тянусь к дверной ручке и замечаю, что дверь приоткрыта. Ее нужно только слегка толкнуть, и она медленно распахивается, открывая тьму дома.

То самое пространство, где люди танцевали и пили в тесных, потных группах, теперь напоминает гостиную заброшенного поместья.

Снаружи сверкает молния, освещая окна яркой вспышкой. Мебель отбрасывает тени по полу, комната кажется тяжелой, наполненной зловещей атмосферой. Я иду медленно, с моей промокшей куртки капает вода, оставляя след на полу. Чем ближе я подхожу к лестнице, ведущей в галерею, тем больше воздух пропитывается странным запахом.

— Деклан, — зову я, стоя у подножия лестницы, положив руку на перила.

Ничего. Ни единого звука, который бы намекнул на присутствие еще кого-то, кроме меня.

Я с трудом сглатываю. Самое разумное сейчас — развернуться и бежать. Парни из братства наверняка подготовили что-то за гранью мерзкого. Но, кажется, сегодня я не разумна.

— Если это шутка, то она совсем не смешная, — кричу я.

Черт, мне просто нужно бежать со всех ног.

Но вместо этого я начинаю подниматься по лестнице, медленно шагая к галерее. Я останавливаюсь точно в том месте, где Деклан держал меня над толпой, мои груди подпрыгивали в воздухе, пока он брал меня сзади. Холод пробегает по моей спине, пока я смотрю вниз на пространство, где люди, казалось, выходили за пределы своих тел, в последний раз, когда я была здесь.

Вспышки молний снова разрезают тьму, бросая жуткие тени по всему помещению.

Здесь реально что-то не так. Дом Братства не мог бы быть настолько пустым посреди ночи, во время шторма, если только людей не эвакуировали. Возможно, поэтому Тимоти перестал писать мне как сумасшедший час назад. Мои губы кривятся, когда я ощущаю горечь на языке. Конечно, последнее, о чем они подумали, — это предупредить меня, сказать, чтобы я не утруждала себя поездкой сюда этой ночью, особенно с линиями электропередач, хлещущими на ветру и падающими на мокрый асфальт. Конечно, они бы…

Что-то, похожее на холодную кожу, обвивается вокруг моей шеи, прерывая поток мыслей, но не полностью перекрывая воздух. Я давлюсь, мои пальцы инстинктивно тянутся вверх, царапая собственную кожу, пытаясь пролезть между кожей и горлом. Я борюсь, но у меня нет шансов против силы, которая тащит меня назад, пока я не ударяюсь о тело, твердое, как бетон.

Знакомые губы касаются моего уха, и темный голос вливается внутрь.

— Добро пожаловать, маленькая шпионка, — звучит голос Деклана.

Он тянет меня назад, в ту самую комнату, где мы провели ночь на вечеринке. Только на этот раз, когда он разворачивает меня за кожаный ремешок, обмотанный вокруг моей шеи, я вижу, что кровать не пуста. На ней лежит фигура, с кляпом во рту и цепями, растянутыми на столбы, руки и ноги разведены в стороны. Он полностью голый, если не считать шелковой простыни, прикрывающей его пах. Я все еще слишком ошеломлена, чтобы понять, кто это, пока не узнаю уродливую синеватую татуировку, которая обвивает его пупок и продолжается, словно две стороны цепи, к пояснице.

— Смотри, моя красавица, — произносит Деклан, его голос словно темный яд вливается мне в ухо. — Смотри, до чего ты меня довела.

Я вдыхаю воздух, насколько позволяет кожаный ремень, сжимающий мою шею, мои глаза расширяются, уставившись на фигуру Тимоти. Он продолжает дергать за цепи, которыми привязаны его запястья. Клейкая лента крестом наклеена ему на рот, достаточно толстая, чтобы его бормотание было едва различимым. Но, несмотря на это, нельзя не заметить ужас в его глазах.

И, что удивительно, мне это очень нравится. Пугающе нравится. Настолько, что мой взгляд буквально прилипает к нему.

Но молния разрезает комнату, и спустя несколько секунд оглушительный гром пробуждает меня к осознанию того, насколько это неправильно.

— Пожалуйста, — прохрипела я, мои пальцы все еще пытаются пролезть под кожаный ремень, чтобы освободить место для воздуха. — Отпусти его. Это похищение, и нас обоих могут посадить за это.

— Могут. Но не посадят. Видишь ли, я не делаю ничего наполовину, маленькая шпионка.

Осознание приходит быстро.

— Ты хочешь пойти до конца с этим? — выдавливаю я, полностью замерев в его хватке, моя спина прижата к его груди. Говорить становится легче, если я не двигаюсь.

— Определись, что значит "до конца". — В его голосе тьма. Я не могу, и он это знает. Я пытаюсь сглотнуть, но не могу, не с его хваткой на моей шее.

Я стараюсь отвести взгляд от Тимоти, хотя бы чтобы не испытывать удовольствие от того, что вижу его таким, особенно с учетом сообщений, которые он мне присылал. Но Деклан не позволяет этого. Он хватает меня за челюсть, вынуждая снова направить глаза на него. В то же время он лезет в карман моей кожаной куртки, достает мой телефон и разблокирует его.

Я даже не утруждаюсь спрашивать, откуда у него мой PIN. Деклан Сантори — человек весьма находчивый, мягко говоря. Конечно, он нашел бы способ. Черт, я должна была это предвидеть после всех тех пропущенных звонков и сообщений. Одно из них даже гласило: «Я хочу знать все, что происходит в этой прекрасной голове. Я хочу быть во всех твоих мыслях. Я не хочу нарушать твою волю ради этого. Но я сделаю это, если ты меня заставишь».

Тревожно, беспокояще, но совсем не то, что писал Тимоти. Деклан открывает одно из сообщений ублюдка и зачитывает его вслух.

— Когда ты придешь в дом, убедись, что твоя задница хорошо смазана. Мои друзья и я будем входить в нее один за другим. А потом будем смотреть, как наша сперма капает из твоей дырки, пока ты будешь ползать на четвереньках на поводке, как та сучка, которой ты являешься.

Мои губы искажаются. Я никогда не думала, что пожелаю быть глухой, но сейчас желаю. Деклан продолжает читать остальные сообщения Тимоти, каждое из которых хуже предыдущего.

Заклеенный клейкой лентой и привязанный, этот ублюдок борется изо всех сил, будто каждое слово, которое Деклан произносит медленно и отрезающе, пронзает его в живот. Будто он хочет дать объяснение тому, что писал.

Когда Деклан заканчивает, бросая мой телефон на кровать между ног Тимоти, я осознаю, что быть пронзенным — именно то, чего тот ожидает. Его глаза широко раскрыты, красные, он выглядит так, будто сходит с ума.

Спокойствие Деклана — это чистый ужас.

— Тимоти должен был понимать, что не стоило слать тебе все эти сообщения, — говорит Деклан, облизав раковину моего уха и шепча: — Он должен был понять, что не стоило пытаться отобрать то, что принадлежит мне.

Обладательность в его голосе вызывает дрожь у меня по спине. Я должна бояться, я должна пытаться закричать, я должна бояться его и ненавидеть, но вместо этого я таю от его слов. От его запаха. От его прикосновений. От опасной остроты в его голосе.

Тимоти отчаянно мямлит за клейкой лентой, вероятно, пытаясь оправдаться. Деклан одергивает его, ведя меня на кожаном поводке вокруг кровати и подводя к ее краю.

— Это не входило в планы, чтобы ты наблюдала за этим с поводком на шее, Миа, — говорит он. — Но ты не оставила мне выбора, понимаешь. Не тогда, когда решила не отвечать на мои звонки. Не тогда, когда попыталась меня исключить. Как я теперь могу тебе доверять?

Он безумен. Он точно сошел с ума.

— Говорят, если женщина ясно дает понять, что не хочет тебя, ее нужно просто отпустить. И, если бы это была кто-то другая, я бы так и сделал. Почему, как ты думаешь, этого не случилось, маленькая шпионка? — Он дергает меня назад, моя спина ударяется о столб кровати, к которому привязана нога Тимоти. Он пристегивает кожаный ремень на моей шее к этому столбу, не слишком туго, чтобы я могла говорить, если захочу.

Но что я вообще могу сказать?

Деклан становится передо мной, его глаза оценивают меня с ног до головы, и уголок его губ поднимается в ухмылке. Кажется, ему нравится то, что он видит: я привязана к столбу, моя мокрая одежда капает на пол. Он тоже весь в черном. Простой свитер с длинными рукавами обтягивает его опасные мышцы, а спортивные штаны подчеркивают атлетическую форму его ног.