Фаворитка короля Мафии - Дэй Каролина

– Именно, – добавил Хулио. – В прямом смысле.

Малец Бонелло совершенно не мыслил в управлении семьей, но лучше взять его под опеку, пока подтирание трупов его любовниц не стало нашей проблемой.

– Мадонна… – вздохнул Алессандро. – Некоторые дети не знают меры.

– Он уже не ребенок. Парню двадцать пять, уже мужчина. Просто не знакомьте его с женами, особенно с новоиспеченной мисс Гальятти.

Снова голос, вставленный не в тему от нового консильери. Все собрание я горел желанием прострелить ему бошку, но терпел. Как минимум, из уважения к Хулио. Но при упоминании маленькой бамбино, я почувствовал, как ярость просочилась в кровь как инъекция с раскаленным железом.

– Никто не посягнет на мою жену.

– Младший Бонелло любит красивых женщин. А такую красотку, как ваша жена, я бы не выпускал из постели. Только представьте, если…

Его смех прервался одним выстрелом из моего пистолета. Запах пороха просочился в каждый уголок, кровавые дорожки покойного консильери поползли по виску, и я сел на место, оставив пистолет на столе.

– У кого-то ещё есть вопросы?

Остальные члены семьи сидели спокойно на своих местах, лишь Алессандро брезгливо убрал капли чужой крови белым платком.

– Вам нужно выбрать нового подручного и консильери, мой король. Вы столько лет без подручного, в данной ситуации вам необходима помощь.

– Я рассмотрю твое предложение, Алессандро, а сейчас свяжитесь с младшим Бонелло и организуйте встречу.

– Мы можем договориться сами.

– Этот малец должен видеть в лицо убийцу своего отца и сразу принять правила игры. Организуйте встречу в клубе.

Я встал из-за стола и направился в столовую. Знал, что она сидела там, а мне нужно было выплеснуть ярость на эту девицу. На эту сумасшедшую и безумную девчонку, из-за которой я вбил собственного консильери.

Она сидела за столом, сжимая свои маленькие кулачки, и болтала о чем-то с Симоной. Вокруг ходили слуги, глядели на меня перепуганными, словно я сейчас пристрелю их тоже. Бамбино повернула голову и наградила меня перепуганным взглядом. Улыбка на ее лице мигом исчезла, а она пыталась непринужденно поправить волосы.

Снова в своих джинсах дурацких! Я накупил ей множество платьев. Ненавижу это мужское подобие одежды, и она это знала.

Ты принадлежишь мне. Ты выполнишь мой приказ.

– Раком! Живо!

Глава 10

Виктория

– Сеньора, вам накрыть обед? – спросила светловолосая женщина, когда я спустилась в столовую.

Она была пуста, как моя душа, в особняке в принципе было тихо, бездушно. Мы вернулись с “медовой ночи” два дня назад, а я так и не привыкла к обстоятельствам. Банально не могла. Мне приносили завтрак в комнату, предлагали красивую и брендовую одежду, но я скучала. Скучала по ругани папы, по укоризненному взгляду мамы, по подколам брата. Только я нескоро его увижу. Или не увижу вовсе, если верить тому итальянскому американцу.

– Нет, спасибо.

– Вы не хотите есть?

– Я хочу, просто…

– Лусия, оставь нас наедине, – строго приказала Симона.

– Конечно, сеньора Симона.

Женщина опустила голову и послушно вышла из столовой. Невидимые служанки бродили как тихие приведения за нашими спинами. Я ни разу их не увидела за всю неделю в “новом доме”

– Сеньора…

– Можно просто Виктория. Или Вики. Меня так брат называл.

– Хорошо… Вики.

– Не хочу, чтобы между нами была разница, мне пока тяжело привыкнуть к обстановке.

– Если вы захотите с кем-то поговорить, я к вашим услугам, сеньора… то есть Вики.

– Да, конечно…

Но проблема в том, что я не хотела ни с кем разговаривать. Слова крутились в голове, но выходили наружу лишь с отчаянным криком в ночи, пока все спали. Никто не пытался меня успокоить, никто не заходил, не трогал. Молча приносили еду, молча уходили. Только Симона сейчас сидела рядом и безмолвно пыталась подарить поддержку.

Но зачем она мне, если все самое важное в моей жизни забрали?

Родителей, возможность общаться с братом, даже скейт…

А то, что я снова в джинсах… это так, мелочь по сравнению с убийством моей семьи.

– Я присоединюсь? – Симона села рядом со мной за стол, пока я смотрела прямо на свои сложенные руки на столе. – Стол сделан из натурального камня. Ручная работа. Его заказал покойный дон Гальятти, – она показала пальцем на портрет на стене, который находился по центру. Справа от него – портрет какого-то старикашки, а слева – свеженарисованный дон Марко Гальятти. Он даже с картины смотрел на меня снисходительно, как на объект.

– Он тоже был жестоким?

– Нет. Покойный дон был холоден, но справедлив. Он спас мою семью и приютил меня, когда папа погиб на задании.

– На задании?

– Он был одним из солдатов покойного дона Гальятти. После смерти папы я осталась одна, мама умерла, когда я была маленькой. Дон Гальятти предложил мне работу, и я здесь с шестнадцати лет.

– С шестнадцати? – мои глаза округлились. Она была моложе меня, когда переступила порог этого дома.

– Да. Я такого насмотрелась за пятнадцать лет, вы не представляете, сеньора. Я даже присягнула молодому дону Гальятти, когда его отца убили.

– Почему он такой жестокий? – я посмотрела на портрет Марко, и Симона поняла, о ком я говорила.

– Дон Марко? Я бы не назвала его жестоким.

В этот момент на весь дом раздался выстрел. Я вздрогнула и посмотрела в конец длинного коридора за закрытую дверь. СИмона в это время сидела как ни в чем не бывало. И после этого Марко не был жестоким?

– Уверена? – переспросила я женщину.

– Вы просто не знали его отца.

– Но там только что в кого-то выстрелили!

– Это способ доминирования, – произнесла она спокойно. – Если кто-то идет против короля, тот начинает действовать. Жестоко действовать.

Интересно, что за поступки жертвы расплачивались своими жизнями? За что расплатился жизнью мой отец, который просто продавал домашний сыр?

– Донам приходится быть жестоким. Это их мир, Вики. Либо они правит им и держат своих людей на коротком поводке, либо их убьют сразу же, как только почувствуют слабость.

– Разве у Марко есть слабости.

– Нет, – уверенно ответила Симона, – Но, кажется, скоро появится.

– Какая? – я сразу же ухватилась за ниточку. Если я узнаю о слабостях своего мужа, то, возможно, смогу выбраться отсюда.

Я окажусь свободной…

Но Симона не успела и рта раскрыть. Дверь в дальнем коридоре резко распахнулась, и на нас широкими шагами шел Марко. Как коршун. Как орел. Как лев, надвигающийся на добычу. Называйте как хотите, но такой дон Гальятти пугал меня больше, чем мужчина на яхте, который стрелял из пистолета в Адриана Торчелли.

– Дон Марко…

– Пошли все вон отсюда. Ты, – Он глянул на меня как на потенциальную жертву. – Раком, спинкой ко мне, снимай свои гребанные джинсы! Живо!

От его рыка у меня перехватило дыхание, а в ушах звенело от громкости голоса. В одно мгновение мы остались одни на кухне, а я нехотя повернулась спиной и… ждала.

Неизвестность – коварная штука. Она пугала больше, чем фильмы ужасов из фильмов или монстры в Хэллоуин. И сейчас я покорно ждала, когда Марко налюбуется моей пятой точкой в одних белых трусиках.

– Ты опять в дурацких джинсах, – не вопрос. Утверждение.

– Ты не запрещал мне носить джинсы.

– Теперь запрещаю! Они не подобают жене дона.

– А что подобает жене Дона? Покорно преклонять голову и сосать его член по первому зову?

Рука опустилась на мою попку, но не шлепнула. Просто опустилась и погладила, вызывая табун мурашек по моему телу. Я замерла, ощущая каждое движение жесткой ладони на своей попе. Я перестала дышать. Совсем. Потому что стоило мне сделать вдох, в легкие попадал не кислород, а удушающий, но манящий аромат мужского парфюма.

Запах мускуса, пороха и крови. Персональный аромат дона Марко Гальятти, который не найдешь ни в одном парфюмерном магазине Милана.