Планета-тюрьма варваров (ЛП) - Диксон Руби

Когда он понимает, что я не подчиняюсь, все его тело, кажется, сгибается от ярости. Каждая из шести рук сжимается в кулак.

— Ты что, не слышала меня? — Он хватает электрошокер и поднимает его.

— Я слышала тебя, — шепчу я, отступая назад, пока моя спина не прижимается к стенке лифта. Мои руки касаются перекладины, и я автоматически убираю их от нее. Последнее, чего я хочу, — это чтобы меня там снова заморозили.

— В чем дело? Разве ты не хочешь стать на мою сторону, маленький человечек?

Я в ужасе качаю головой.

— Я не буду насиловать тебя, но мне не понравится, если ты откажешь мне, маленькая дурочка. Ты думаешь, если бы ты была сама по себе, ты была бы в такой безопасности? Ты думаешь, если бы я не бросил тебя на съедение волкам, тебя бы не изнасиловали в считанные секунды? — Слова муравья — змеи жесткие и шипящие, выражение его лица злобное. — Ты можешь взять мой член добровольно, а можешь взять десятки неохотно. Это твой выбор.

Я скрещиваю руки на груди, прижимаясь к стене лифта.

— Это не выбор, — говорю я ему.

— Это единственное, что у тебя есть, — рычит он и поднимает свою электрошоковую палку. — Если мне придется убеждать тебя трудным путем, я это сделаю.

Я смотрю на него испуганно, но решительно. Я не передумаю.

Даже когда он ударил меня в первый раз. Или второй.

Д ЖУТАРИ

— Охрана приближается, — бормочет кто — то. — Ноку.

Несмотря на то, что я не поднимаюсь на ноги, все мое тело напрягается при упоминании ненавистного имени. Это тот, кто трогает мою женщину. Это тот, кто угрожает ей.

Это тот, кто умрет.

Я заставляю себя сохранять непринужденный вид, сидя у стены рядом со стеклом. Я неторопливо поворачиваю голову, как будто меня едва ли интересует появление Ноку. Нехорошо проявлять слишком большой интерес к чему — либо, иначе это будет использовано против вас.

Несмотря на это, мне требуется все, что у меня есть, чтобы не вскочить на ноги, когда появляется охранник сетри с маленькой бессознательной фигуркой, перекинутой через его плечо. Я понимаю, что он направляется в мою сторону, когда загорается мой электрошоковый ошейник и пригвождает меня к земле вместе со всеми остальными в камере.

Ноку заходит внутрь и швыряет маленькую фигурку Хлу-и на землю.

— Ты хотел изнасиловать ее? Она вся твоя. Преподай ей урок, — рычит он. — Используй ее жестко и хорошо.

И с этими словами он поворачивается и уходит.

Стекло скользит обратно на место между одним вдохом и следующим, и между всеми нами в камере повисает напряженная пауза. Торн первым поднимается на ноги и делает шаг к неподвижному телу Хлу-и.

— Не надо, — предупреждаю я его тихим голосом.

Он застывает на месте, а затем опускается на корточки, наблюдая за мной.

Они все наблюдают за мной.

Я бросаю взгляд на охранников, но они смотрят, как уходит Ноку. Я подхожу к Хлу-и и переворачиваю ее. Следы от электрошокера покрывают ее лицо и шею. Ее лицо опухло и побагровело от побоев, которые он ей нанес, и когда она переворачивается на спину, я вижу дополнительные темные синяки на ее коже сквозь бледный материал комбинезона.

Он сильно избил ее.

Ярость бурлит в моем мозгу. Я заставлю Ноку заплатить за это. Я собираюсь содрать чешуйчатую кожу с его тела, пока он еще жив, и запихнуть ее в его вонючую глотку. Так обращаться с женщиной бессовестно. Подобное обращение с моей женщиной приведет к медленной и мучительной смерти.

Я осторожно беру ее на руки и прижимаю к своей груди. Делая это, я бросаю взгляд на остальных через плечо.

— Она моя. Ни у кого не будет очереди, кроме меня. Я, черт возьми, откушу любую руку, которая попытается прикоснуться к моей собственности. Это понятно?

Тишина. Кто — то ноет сзади:

— Ты не поделишься?

— Месакки не делятся, — говорит Дреммиган, весело фыркнув. — Используй свою руку. — Он бросает на меня любопытный взгляд, но ничего не говорит.

Пусть они думают, что я просто жадный. Лучше так, чем пусть они думают, что я питаю слабость к этой маленькой женщине. Ноку бросил ее сюда, чтобы мы могли уничтожить ее. Теперь он явно ненавидит ее, и я подозреваю, что женщина отказала ему. Если это так, то мне придется сделать так, чтобы все выглядело, будто я использую ее, и использую жестко, чтобы удовлетворить его жажду мести.

Но сначала моя женщина должна очнуться, чтобы я мог обработать ее раны и дать ей понять, что со мной она в безопасности.

Я отступаю вместе с ней в дальний угол камеры, прижимаясь спиной к стеклу. Я должен раздеть ее, чтобы посмотреть, насколько серьезны ее раны, но я знаю, что это напугает ее, если она очнется и обнаружит себя обнаженной рядом со мной. С другой стороны, может быть, ее испуг сделает это более убедительным.

Но я не могу заставить себя сделать это. Я не могу причинить вред своей женщине. И я достаточно силен, чтобы защитить ее от остальных в камере, так что это не имеет значения. Я не беспокоюсь о них. Я беспокоюсь о том, что охранники заберут ее у меня. Если она в моих объятиях, я смогу защитить ее.

Если она с Ноку, я бессилен ей помочь.

Я касаюсь ее покрытого синяками нежного лица, мягкого рта, длинных ресниц. Она самое прекрасное создание, которое я когда — либо видел, даже сейчас. Ее волосы шелковисто касаются моей кожи, и вся она на удивление мягкая, без единого защитного выступа на теле. Слишком мягкая, моя женщина. Это только еще больше заставляет меня хотеть защитить ее. Я провожу пальцем по изгибу ее маленького ушка, ненавидя уродливый переводчик, который был небрежно прикреплен к мягким частям ее уха. Тот, кто вставил это, был слишком скуп, чтобы дать ей языковой имплантант — чип, которым регулярно пользуются все другие космические расы. Полагаю, это сделали работорговцы. Как только мы выберемся отсюда, я собираюсь все для нее исправить. Она заслуживает лучшего, чем кусок жестяной безделушки, свисающий с ее головы.

Она заслуживает лучшего, чем все это.

— Что ты собираешься с ней делать, Джутари? — нервно спрашивает Аст. Его взгляд прикован к моей женщине, и пока я наблюдаю, его рука скользит к промежности.

— Все, что захочу, — рычу я на него. — И тебе лучше, бл *ть, не прикасаться своим членом к моей женщине.

Он замирает, затем поднимает обе руки вверх.

— Я бы этого не сделал.

— То же самое касается всех вас, — говорю я, впиваясь взглядом в лица, наблюдающие за ней. — Никто на нее не дрочит. Если я увижу, что хотя бы одна капля спермы коснулась моей женщины, и это будет не моя сперма, я оторву ваш член и запихну его вам в глотку.

Кто — то бледнеет. Другой отступает. Хорошо. Они знают, что я могу подкрепить свои угрозы. Я убил по меньшей мере трех человек с тех пор, как прибыл сюда, в Хейвен. Я легко могу убить еще нескольких.

Все, что им нужно сделать, это неправильно взглянуть на мою женщину, и они мертвы.

Глава 4

Хлоя

Все болит.

Я медленно стону, приходя в себя от резкой боли. Вспышки воспоминаний накатывают вместе с болью — Ноку бьет меня своей электрошоковой палкой, снова и снова. Пинает меня, когда я падаю в обморок в лифте. Кричит на меня, потому что я не хочу добровольно раздвигать для него ноги.

Потом ничего.

Что — то тяжелое, теплое прижимается к моему боку, и дыхание касается моей шеи. Я замираю, боясь открыть глаза. Это Ирита? Ноку? Хуже? Что случилось со мной, пока я была в отключке? Я мысленно перечисляю свои травмы — все болит, но я не чувствую боли в своей киске, так что я не думаю, что меня изнасиловали.

Я надеюсь.

— Я чувствую, как ты просыпаешься, — шепчет мне на ухо низкий голос. — Не вставай пока, или нам придется устроить шоу.

Устроить шоу? Может быть, у меня помутился рассудок от побоев, но я не знаю, кто это и о чем он говорит. Я облизываю губы, но это больно. Одна из них кажется опухшей и горячей.