И нет…
Я выхожу, не чувствуя ног.
В груди трепещет и горькие, злые слезы катятся по лицу, стекая на подбородок.
В такие моменты мне кажется, что все напрасно, все зря…
Вокруг вата и слышатся только слова коллег:
– Магда, ну не надо уж так реагировать. Все бывает. Мы все же не боги… Мы за нее столько боролись.
– Магда… не надо так. Она была не жилица с момента поступления.
– Магда…
– Магда…
– Магда…
Со всех сторон едва долетает, и вата, вата окутывает, охватывает. Безмолвие неизбежности смыкается вокруг и давит, болит, что-то в груди.
Перед внутренним взором – распахнутые в последний раз глаза девочки – ярко-синие, словно безоблачное небо. Чистые и ясные, как горный ручей…
Сильные руки Линардила появляются словно из ниоткуда.
Он берет меня на руки, снова несет в мои апартаменты и качает, будто ребенка.
– Тише… Тише… не надо так, аа-ман…
Я не знаю, что такое аа-ман. Но звучит так трогательно, так нежно, что я закрываю глаза, складываюсь в руках дроу в позе младенца и плачу, плачу, плачу…
Слезы, как ни странно, приносят мне облегчение.
Дроу гладит, качает…
Ни единого нескромного касания.
Ни единого нескромного жеста.
И даже лицо – ясное, и открытое, как перед лицом самого строгого суда…
И мне легче.
Легче, как это ни странно.
Оттого, что он рядом.
Что могу выплакаться у него на руках.
Что могу больше не быть сильной руководительницей, на которой все отделение.
На которой жизни больных и их состояние…
Что могу просто быть слабой, растерянной, расстроенной и получить утешение, успокоение и опору…
Линардил провозился со мной весь вечер.
Приносил поесть, говорил, что-то рассказывал о природе за Гранью.
Про диковинные деревья, которые ползут по силовому полю вокруг резервации хундов.
У них стволы цепляются невидимыми крючками и обивают купол… будто вьюны.
Про красные ели, чьи иголки словно длинные кровавые брызги…
Про ягоды амгма… В любую из них может даже орк поместиться… На вкус они как тухлое мясо, но питательные и даже содержат белок.
Я плохо помнила тот вечер.
Лишь это окутывающее и убаюкивающее ощущение от Линардила.
Это чувство «я не одна», «обо мне есть кому позаботиться».
Конечно, я попала в этот мир с сыном, как и еще одна «хирургиня» из нашего госпиталя.
Но… мне не хотелось перекладывать на него подобные вещи.
Это же моя работа, моя боль и мои проблемы.
Дроу взял их сам, не спрашивая разрешения. Просто взвалил мой крест на себя и нес его с такой уверенностью и спокойствием, что я поражалась…
В какой-то момент я испугалась, что он попытается остаться у меня на ночь.
Ситуация и момент были до такой степени неподходящими… Хуже и не придумаешь.
Еще никогда мне не было настолько вообще не до секса…
Но, при этом, дроу сделал для меня так много…
Именно сейчас, именно в этот раз.
В общем, все казалось щекотливым донельзя.
И тут Линардил сообщил, что приготовил постель, успокоительный чай и быстро ушел. Так, что спорного вопроса вообще не возникло.
Я даже не успела как следует озадачиться…
***
…Проснулась я от какого-то шороха, вдруг увидела над собой мощное мужское тело и сразу узнала.
Аж вскрикнула:
– Линардил! Что ты тут делаешь?
Он был совсем голый. Даже сквозь плотное одеяло я ощущала огромный стояк дроу.
– Ты почему пришел сюда? Уходи!
Мои требования звучали так, словно я сама не уверена, что хочу избавиться от эльфа.
Внутри спорили противоположные, контрастные чувства.
Я хотела его, как мужчину.
Желала его тепла – незнакомого и лакомого, как мороженое в жару. Его поцелуев – от одних мыслей о них голова кружилась и в животе вдруг начинало вибрировать, вниз спускалась густая волна зноя.
Мысли о сексе с Линардилом давно будоражили и возбуждали. Чего уж греха таить. Обманывать себя – жалко и глупо.
Но… Я мало знала этого дроу.
Он, действительно, за эти недели показал себя с самых разных сторон.
Оказался не белоручкой – делал всю самую грязную работу лучше других. Заботливым и сильным, крепким плечом рядом – помогал и поддерживал в любых обстоятельствах.
Но я общалась с ним всего-то несколько дней!
Линардил смотрел мне в лицо и натужно дышал. Молчал какое-то время, и я тоже была не в силах снова выгонять его, или что-то сказать.
Затем дроу чуть наклонился и произнес:
– Аа-ман… Моя маленькая госпожа. Завтра я ухожу на дело. Возможно, все участники операции погибнут, пытаясь убрать и обезвредить заложенные на складе артефактов взрывные устройства. Ты не можешь не дать мне шанс в последний раз… Хотя бы лишь раз… Быть с той, которую я хочу каждой своей клеткой. Ради которой я на это иду и готов погибнуть. Но…
– Ты серьезно? – едва выдохнула я, перебив дроу на полуслове. Слишком уж все было серьезно и страшно, чтобы я дослушивала его до конца.
Вместо ответа Линардил показал свой смартфон – там было сообщение от Илла:
«Завтра ночью, пока склад закрыт. Перевозка за тобой прибудет уже утром. Проинструктируем, подготовишься, потренируешься…»
Вспомнилось, как Илл обещал тоже прислать за нами с Васей и Дари перевозку. Дабы мы, как и остальные правители, наблюдали по видео, что происходит на складе. Могли быстро оказать первую помощь, если дроу и те, кто отправится с ним на сложное задание, пострадают.
А почему тогда мне ничего не сообщили?
Сомнение прокатилось по телу холодной волной. Я напряженно всматривалась в лицо дроу, пытаясь прочесть на нем правду.
Заигрывает? Придумал нарочно, чтобы убедить меня с ним переспать?
Как-то подделал послание Илла?
Зынк… Зынц…
Это пришло уже мне сообщение.
Я взяла смартфон, заранее предполагая, что там увижу, и не ошиблась.
«Завтра в полдень за вами прилетит перевозка. Операция назначена на ночь. Остальное узнаете на месте. Василиса и Дарейна предупреждены. Помогать вам будут уже наши доверенные врачи и медсестры».
Я сморгнула.
А… пошло оно все!
К черту правила!
К черту мои личные настройки и земные каноны!
Я хочу его, и он мне так нравится, что от мысли, что дроу погибнет, сердце останавливается и екает, екает, вдруг припускает и опять замирает.
Он шикарный и я его истинная пара.
– Да, учитывая, что мы придумали, это вполне может стоить жизни всем, кто пойдет на предотвращение диверсии, – тихо шепнул Линардил.
– Это правда? – зачем-то спросила я.
– Я не привык, чтобы мои слова подвергали сомнениям. Если ты не заметила, я либо молчу, либо говорю правду. Но да, можешь уточнить у своих знакомых эльфийских правителей.
Он слегка напрягся и смотрел мне в лицо не моргая, гипнотизируя.
Впервые это было надрывно-серьезно и как-то истошно-требовательно, что ли…
Почему-то в голове возникла фраза «крик души». В нашем случае речь шла не совсем о душе, скорее о теле. Но мы оба понимали, что это единение будет единением вовсе не тел, а скорее эмоций, душ и жизней, пожалуй… Именно поэтому я столько тянула, а Линардил так добивался. Мы оба осознавали, что не сам по себе акт плотской страсти нам нужен, а нечто куда большее, куда более важное и серьезное для нашего будущего. То, что свяжет нас намного крепче, нежели просто горячий, улетный танец на простынях…
– Эта операция может закончиться тем, что мы подорвемся на заложенных бомбах. Либо после, когда прыгнем в портал и попытаемся их обезвредить. Если ты мне сегодня откажешь, возможно другого шанса уже не представится… Аа-ман… Я люблю тебя. Я сегодня сделал распоряжение в континентальных банках. Если погибну, все мои средства достанутся тебе.
