Нарушая дистанцию - Савицкая Элла

– Доброе, – на миг оторвав взгляд от компьютера, здоровается Костя.

Четвертого пожелания мой слух не улавливает.

Как и боковое зрение.

Нарочито равнодушно обвожу взглядом пустующий стул Руднева.

Компьютер отключен. В урне рядом ни одного пустого стакана из-под кофе. Вчера ближе к вечеру их у него набралось минимум штук пять.

А это значит, что старший лейтенант на рабочем месте еще не появлялся.

Сняв пальто, отправляю его на вешалку и завариваю себе кофе.

Помимо того, что я трудоголик, я еще и кофеман. Начинаю, заканчиваю и провожу день с этим напитком. Считаю это своей вредной привычкой, но расставаться с ней не намерена.

– Я вчера изучила бухгалтерию автосалона, – сделав первый глоток, занимаю свое место.

– Так, интересно. – складывает руки в замок Родион, – нашла что-то для нас полезное?

– Ещё как.

Отставив чашку, выуживаю из папки необходимые документы и подношу ему.

– Смотри. – Встаю рядом, по очереди демонстрируя находки, – У них явное несоответствие между закупками и продажами. По документам в квартал завезли больше сотни машин, а реализовали меньше трети. Остальные числятся «на складе», но никаких подтверждений хранения я не нашла.

– Так-так-так, – палец майора скользит по сводке в таблице.

К нам присоединяется Красавин и тоже заглядывает в документ.

– И за прошлый квартал также? – спрашивает резонно.

– И за позапрошлый тоже.

– Нужно съездить на склад и посмотреть, что у них там.

– Обязательно, – соглашаюсь я.

– Что еще? – стучит пальцами по столу Леваков.

– Дальше… – выкладываю перед ним следующие бумаги, – сильно завышены расходы: аренда, логистика, зарплаты – всё на уровне большого и активно работающего бизнеса. А вот выручка смешная, и рентабельность стремится к нулю. Формально салон убыточен, но почему-то продолжает функционировать без долгов и банкротства.

– Деньги гнались мимо кассы, – подытоживает Дима, забирая у меня бумаги и перелистывая их.

– Похоже на то. Иначе, с чего бы ему до сих пор держаться на плаву?

– Факт. И ты вот это всё за вчерашний вечер перерыла? – скептически косится на толстую папку.

– Что там рыть-то? Было бы желание.

– Работой нужно заниматься на работе, Ириш, – расплывается в многозначительной улыбке, – а вечер посвящать совсем другим занятиям.

– Я уверена, ты вчера сделал это за нас двоих, – снисходительно разглядываю его все еще сонное кошачье лицо.

Парень явно не выспался и причина тому одна.

– Я старался, – картинно прикладывает ладонь к груди.

– Я верю. Но премия за это тебе не полагается.

– Как жаль. Если бы за такие переработки давали премии, я бы был миллионером.

А я наоборот, как бы это не было грустно.

– Красавин, нам не интересны твои сексуальные похождения, – недовольно ворчит Леваков, собирая все листы вместе и деловито ударяя ими по столу. – Ирина, а ты молодец. Нужно будет, чтобы вы съездили на склад и осмотрели там всё. Может, у них ведется еще какая-то документация. Только Руднева дождитесь.

– А где он?

Едва я задаю этот вопрос, как ответ нарисовывается сам.

Дверь открывается, и Никита решительно входит в кабинет.

Свежий, бодрый. Волосы в легком беспорядке, взгляд сияет.

– Привет, – находит меня глазами и дерзко улыбается.

Судя по внешнему виду, он в прекрасном расположении духа.

– Здорово, – пожимает руки ребятами и Левакову последнему.

– Съездил на вызов? – спрашивает майор.

– Да, – Никита сбрасывает куртку, поведя плечами, а мне на глаза попадается яркое алое пятно у него на шее.

Точно такое же, какими укрыта моя после его зверских нападок позапрошлой ночью.

Под дых будто удар прилетает. Прямо с ноги в самое солнечное сплетение.

Быстро отвожу взгляд, чувствуя, как внутри что-то с хрустом ломается. Ах да, это моя гордость, наверное.

Становится жутко мерзко. Пока я вчера в душе собственноручно доводила себя до оргазма с постыдными мыслями о нем, он… развлекался. Не в одиночку, как я.

Чувство жалости к себе наваливается гранитной плитой.

Боже….

Стою и пытаюсь просто дышать.

Нет, он конечно, не обязан блюсти целибат и в память о нашей ночи не подпускать к себе других девиц, но все равно мерзко.

Мерзко. Мерзко. Мерзко.

И жалко. Я жалкая.

– Короче, этот Рыков каждый вечер наведывался в хоспис к матери, – Руднев подходит к кофе-машине и заваривает эспрессо.

Ну, конечно, после бессонной-то ночи только он и спасает. Прямо как вчера.

– Каждый божий вечер. Потому что ей жить осталось совсем ничего. И он как штык всегда в семь часов был у нее. А вчера не явился, – повернувшись к нам с чашкой, он опирается бедрами на свой стол, проводит пятерней по коротким волосам, как если бы пытался привести их в порядок.

Из одежды на нём вчерашняя водолазка и те же самые джинсы. Не надо быть опером, чтобы догадаться, что дома он не ночевал.

Я дышу. Перевариваю. Смотрю на него всего такого довольного и чувствую себя еще большей дурой.

– Поэтому медсестры и забили тревогу. Звонили ему, а абонент был недоступен. Я съездил к ним, забрал заявление, потом сгонял к нему, но дома его не оказалось. Пока, конечно, искать рано, может вчера впечатлился смертью босса и набухался где-то, но..

– Босса? – вдруг понимаю я. – Это ты о вчерашнем Рыкове говоришь? Олеге?

– Да.

– Он пропал?

– Если не явится в ближайшие двадцать четыре часа, то да, – отпивает из чашки, а глаза его бесстыжие скользят вниз по моему телу.

Я вспыхиваю. Внутри закручивается нечто необратимое.

– Почему мне не доложил?

– Как раз этим и занимаюсь.

– Почему не доложил до того, как ехать на вызов?

Взгляд, что еще секунду назад завис в районе моей талии, взметается к лицу.

– А был обязан? – Руднев нагло заламывает бровь, снова напрочь забыв, что разговаривает со старшим по званию.

Или забив, что скорее всего.

– Да.

– Я поехал туда в семь утра.

– И что? Нужно было мне позвонить. Я веду это дело наравне с вами. И хотела бы быть в курсе подробностей с самого начала, а не по факту.

– Ирина, это я отдал приказ Рудневу поехать по вопросу Рыкова, – осторожный голос майора слышу где-то за пределами шума, что распространяется в моей голове.

Но не придаю ему значения. Мне не важно кто отдал приказ.

Я уже научена опытом. Знаю, как это бывает. Сначала без моего ведома решаются мелкие вопросы, потом более весомые, а в итоге организовывают перехват, «забыв» поставить в известность меня. И вся моя работа длиной в год летит в трубу.

Еще минуту назад веселый взгляд тяжелеет. Скулы заостряются.

Не надо так на меня смотреть, лейтенант. На своих девках подобные взгляды тренируй.

– Будь добр, Руднев, в следующий раз сразу уведомить меня, если появятся подробности даже косвенно касающиеся дела. Хоть в семь утра, хоть в час ночи. Это ясно?

Сама не замечаю, с какой силой сжимаю кулаки. И с каким нажимом чеканю каждое слово.

– Так точно, товарищ капитан, – выдаёт он слегка агрессивно. А потом поставив чашку на стол, тяжелым шагом подходит к двери. – Можно ВАС на минуту?

Не дожидаясь, пока я подойду, выходит, а я только сейчас понимаю, что являюсь объектом всеобщего внимания. Слева на меня в шоке таращится Костя, справа слегка ошалев, Дима, а снизу, поправляя очки на носу, Родион.

Воздух с шумом покидает легкие, как будто я все это время выпаливала слова на одном дыхании. Пульс грохочет в затылке, лицо горит.

Расправив плечи, срываюсь с места и направляюсь следом за самоуверенным Казановой.

12. Ира

Напряженная мужская спина маячит впереди, пока я поспешно семеню за Никитой.

И хоть вперед меня толкает злость, я все равно не успеваю за его широкими размашистыми шагами.

Завернув направо по коридору, гаденыш толкает ладонью первую попавшуюся дверь. Когда я подхожу она успевает почти закрыться. Приходится ловить ее на лету, чтобы та не впечаталась мне в физиономию.