Брак по расчету, или Счастье для кимтарцев (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

— Вы любопытная, — улыбнулся блондин и кивком подбородка указал на мое лицо. — Все губы искусали.

— Есть за мной такой грешок.

— Пойдемте, я вас провожу.

Поднимаясь на один пролет вверх, я подметила, что логово Эвердина находится в паре дверей от моей спальни. Простая дверь, никаких роскошеств, и по глухому звуку от стука Тумана мне показалось, что и мебели там не так уж и много.

Стоило только вспомнить кабинет отца, вечно заваленный до самого потолка книгами, свитками, записями, и вечно появляющейся из ниоткуда пылью.

— Входите, госпожа.

Туман учтиво уступил мне дорогу, убедился, что убегать я не собираюсь, и ушел.

Как я и думала. Один книжный шкаф с педантично разложенными папками, стол, два стула и жухлый цветок на подоконнике арочного окна.

— Ия.

— Присаживайтесь, госпожа, — проигнорировав мое исправление, Эвердин указал на стул напротив стола, который, по всей видимости, должен был вызвать у меня дискомфорт.

Будто допросная сурового следователя, где каждое мое движение контролируется внимательным взглядом.

В отместку за непроизнесенное имя я проигнорировала попытку поставить меня в тупик и расслабленно плюхнулась в удобное кресло, совершенно неженственно вытягивая ноги и скрещивая их.

— О чем ты хотел поговорить?

— Как вижу, ты освоилась, пока меня не было. Ставишь братьям свои условия, наплевав на правила.

— Я не ставила условия, я просто попросила, как ты и говорил. К тому же я предупреждала, что не буду хорошей женой. Как оказалось, не соответствовать вашим требованиям для меня проще простого.

Мужчина молчал, разглядывая меня так, будто я брала у него деньги в долг, а сейчас строю из себя дурочку, не желающую их возвращать.

— Госпожа, это не шутки.

— Я не шучу, Эвердин, — впервые за долгое время мне удалось высвободить свой голос и произнести слова так, чтобы скептично настроенный мужчина поверил. — Туман вкратце рассказал мне о том, как вы живете, и ты можешь считать меня мягкотелой, слишком наивной или чрезмерно сочувствующей, но я упрямо считаю, что это зверство. Мне претит опускать вас на колени, раздавать приказы так, будто вы не люди вовсе, и забыть, как звучит мое имя в чужих устах. Можешь продолжать жить так, как жил, но обозначу тебе сразу, на берегу — я в этом не участвую.

Выдержав недолгую паузу, Эвердин переварил мои слова и все же решился подать голос:

— Что ты хочешь?

— Немного. Обращайтесь ко мне по имени, хотя бы дома. Не желаю видеть «позу покорности», — выплюнула я, вспомнив сколько раз за сегодня увидела, как Туман опускается на колени. — Не хочу, чтобы передо мной лебезили, будто я хрустальная и вот-вот рассыплюсь.

— Я могу пообещать тебе, что ты будешь слышать свое имя. Но только в стенах этого дома. Каждый раз, когда мы переступим порог, все будет так, как положено. С паданием на колени дела обстоят сложнее, но можешь на меня рассчитывать, — ядовито хмыкнув, он продемонстрировал, что передо мной унижаться не собирается. — С братьями я обсужу этот вопрос.

— Лиам и Туман уже в курсе и согласны на мои условия.

— Неплохо, госпожа. Я оставил вас на одну ночь, и вы волей-неволей принялись вводить новые правила. Допустим. А про хрустальность… — он на секунду замолчал. — Все же нововведений не будет. У нас одна жена, и хочет она того или нет, но ей придется принимать нашу заботу, потому что рисковать ее существованием, здоровьем или расположением ни один из нас не станет.

— Хотя бы просто держите себя в руках, этого будет достаточно. Не нужно порываться принимать со мной ванну!

Бездонные глаза странно сверкнули, а крылья ровного носа едва заметно дернулись. Эвердин бросил на меня странный нечитаемый взгляд, но не сказал того, что так упрямо замалчивал.

— Это я могу гарантировать. Пока ты сама не захочешь, купать тебя никто не станет.

— Благодарю.

— Это не все, госпожа, — мой хмурый взгляд бы воспринят с издевкой. — Через пару дней нас приглашают в гости. Госпожа дома Гард хочет познакомиться с тобой.

— Вот черт!

Поняв, что встретиться с местными гарпиями придется слишком скоро, я от негодования сжала кулаки.

— Но меня удивило не это. Приглашение принес некий Раэль. Тебе знаком такой, госпожа?

Под рассеченной шрамом бровью пробежал спазм. Не обратив на это внимания, я согласно кивнула, подтверждая догадки Эвердина.

— Не самый приятный персонаж, с которым мне удалось познакомиться.

Мне послышалось легкое фырканье, но не дав и секунды на осмысление мужской реакции, кимтарец продолжил свою попытку допроса:

— Он интересовался тобой с особым интересом.

— И какое мне должно быть до этого дело?

Прищурив глаза в обрамлении темных ресниц, Эвердин, видимо, вновь прослушивал мои мысли, пытаясь найти ответ на мой же вопрос.

— Не могу сказать, что я не рад твоей прохладности относительно Раэля.

— Так скажи, что рад.

Впервые на моей памяти Эвердин улыбнулся без негативной подоплеки. Открытая, но скромная улыбка не таила в себе ехидства или снисхождения.

— Я рад, госпожа.

— Ия.

— Мне не давалось такого позволения, — улыбка за долю секунды превратилась в оскал, и мужчина вызывающе придвинулся ближе, слегка вытягиваясь над столом.

— Ты хочешь моего разрешения, Эвердин?

— Я хочу, чтобы ты взамен ответила мне тем же.

— Что?

— У меня, как и у тебя, дорогая госпожа, есть имя. И ты можешь не верить, но я тоже люблю, когда его произносят. И не только в мыслях.

Не поведясь на очередное посягательство в мою голову, я согласно кивнула.

— Услуга за услугу. Кристиан.

— Не могу не согласиться. Иянна.

Не знаю, думала ли я о чем-то в ту секунду, но замершее мгновение плавно перетекало в молчаливый диалог, в котором не звучали присущие нашему обычному общению колкости и ехидство. Будто мысленно я могла и хотела говорить с ним так, словно это дозволено. Словно нас не связывает вынужденная и скоропалительная помолвка в прошлом и непонятное и укрытое мраком будущее.

— Я хотел бы еще помолчать с тобой, но, к сожалению, должен купить тебе соответствующий для приема наряд.

— Туман вчера купил мне платья. Даже больше, чем нужно.

— Не расстраивай меня, Ия. Ты не хуже меня знаешь, что ни одно из них не подходит.

— Я знаю только то, что чувствую в твоих словах подвох, Кристиан.

— Ты не ошибаешься, и я искренне тебе сочувствую.

— О чем ты?

— Обо всем, дорогая Иянна. — Растеряв привычную маску циника, сказал он. — И хотел бы поблагодарить.

— За что?

— За то, что стараешься нам помочь, хоть и не должна этого делать. Скажи мне, почему ты такая?

— Не понимаю тебя.

— Я себя тоже, — признался он, но сказал это так, что понятным оказалось куда больше, чем предполагалось. Как будто сорвали кожу, и оголенное мясо демонстрирует канаты израненных вен. — Тебя проводить?

— Да, Туман дал мне немного времени отдохнуть, прежде чем вернуться к изучению вашего этикета, — я поморщилась, даже не пытаясь сохранить лицо.

— Старайся, дорогая Иянна, и боги тебя вознаградят.

Глава 6

Два дня, выданные на подготовку, пролетели слишком быстро. Так быстро, что случайный чих может длиться куда дольше.

С утра до вечера Туман муштровал меня, выделяя свободное время только на еду, сон и принятие ванны. Стоило поблагодарить его за вечерние посиделки у камина, где обучение плавно перетекало в беседу, уже не давящую суровыми правилами.

Кристиан почти все время отсутствовал, ссылаясь на дела вне дома, и лишь изредка позволял себе быстрый ужин в нашей компании. Лиам всегда находился где-то поблизости, вступая в диалог только с разрешения Тумана и под его четким контролем.

— И так, иерархия, Ия. — Начав новую тему, Туман привычно для себя расположился на полу, предварительно постелив теплый плед для меня, отказывающейся сидеть на диване. — Сейчас старшим мужем считается Кристиан, так как он глава этого дома и с его позволения мы оказались под этой крышей. Крис может говорить с тобой в присутствии других женщин, но будь готова, что перед этим он молча повернет голову в твою сторону, спрашивая разрешения. Дальше по старшинству иду я. Как второй муж, я должен молчать в обществе других женщин и буду говорить, только когда ты сама захочешь обратить на меня внимание. Лиам младший. Ему вообще не разрешено находиться вблизи, и чаще всего младших мужей уводят в другие покои, чтобы они не грели уши не касающимися их разговорами.