Ген медведя (ЛП) - Рейн Амира

В тот день я не побоялась дождя, села в машину и снова навестила Полли в кафе. Дождь немного отступил, хотя в то время, как я вошла в магазин, зонтик защитил меня от него.

В кажущемся неповиновении дождю, большая вывеска на двери кофейни, провозгласила «Счастливой весны!» в ярко-желтой надписи наверху, и ярко-зеленой «Солнечного дня!» внизу. Посередине с усмешкой был нарисован большой Нарцисс, а сзади выглядывали несколько крошечных тюльпанов.

Когда я вошла в кофейню, меня встретил взгляд четырех маленьких детей, которые буквально бегали кругами вокруг Полли, каждый из них размахивал желтыми, зелеными и розовыми серпантинами, крича.

Полли посмотрела на меня и улыбнулась, а потом сказала, что рада меня видеть.

— Ты как раз вовремя для ежегодного весеннего украшения магазина, за которым последует первый весенний воскресный час сезона. Видишь ли, мы здесь не просто кофейня, но и место для сказочных историй, так как библиотека закрыта по воскресеньям, и в городе мало что еще можно сделать для детей. И никакого давления, если ты спешишь, но мне может понадобиться дополнительный набор рук, чтобы помочь. Иногда я думаю, что дети здесь, в Сомерсете, более взволнованы приходом весны, чем Рождеством.

Я сказала, что с удовольствием помогу, и вскоре мы с Полли и четверо детей повесили ленточки в разных местах магазина вместо того, чтобы просто дико размахивать ими.

Вскоре появилось еще несколько детей, среди которых была энергичная рыжая Люси. Она, казалось, была хорошей подругой Полли, которая приветствовала ее объятиями, восклицая, что ее двойные французские косы такие милые.

Однако после того, как Люси ушла за серпантином, Полли заговорила со мной низким голосом, неожиданно сверкнув слезами.

— Я всегда хотела, чтобы у нас с Шоном были дети до его смерти… и я всегда думала, что они могли выглядеть как Люси. Видишь ли, у Шона были рыжие волосы, почти такие же яркие, как у нее. И Карие глаза. — Прежде чем я успела ответить, Полли вдруг вытерла глаза тыльной стороной ладони и продолжила с улыбкой. — Извини. Просто подкрадывается ко мне иногда… особенно когда дети приходят в магазин.

Я сказала, что понимаю, и Полли снова вытерла глаза, прежде чем заговорила.

— Знаешь, Рид ошибается.

Смущенная, я спросила ее в чем Рид ошибается, и она пожала плечами.

— Просто… о том, что он думает о смерти Шона.

Я спросила ее, что она имела в виду, и Полли снова пожала плечами, прежде чем рассказать мне все, что мне нужно, чтобы понять, почему Рид так настаивал на «бизнесе», когда дело доходит до наших отношений.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Рид, вероятно, сказал тебе, что Шон был убит порожденным, — начала Полли.

Я кивнула, и она продолжила.

— Ну, я не знаю, сказал ли он тебе, что, по его мнению, является реальной причиной убийства Шона, но, основываясь на том, что ты сказала мне о том, как вы с Ридом живете… похоже, что у вас двоих, возможно, не было очень много глубоких разговоров.

Когда я почти подтвердила это, ничего не сказав, Полли снова заговорила.

— Он, вероятно, не хочет, чтобы я все это говорила, но, похоже, ты заслуживаешь знать. Видишь ли, Рид думает, что на самом деле Шона убил тот факт, что Шон был так влюблен. На момент его смерти мы были женаты меньше года, и мы были… дико, дико влюблены. Я знала, что, возможно, это немного отвлекало Шона от выполнения его работы перевертыша, но… на самом деле, он был таким же сильным и способным, как и всегда. Он был просто счастлив, выполняя свою работу. Рид продолжал говорить, что Шон казался таким отвлеченным. А потом, когда Шона убили, Рид обвинил в этом тот факт, что он был так рассеян, и я думаю, это то, что Рид до сих пор винит в смерти Шона… хотя я не знаю. Мы с Ридом почти не разговаривали с тех пор, как несколько лет назад похоронили Шона. Он в основном говорил, что любовь убила Шона, и я в основном кричала, что это чушь. Шон умер, потому что группа кровожадных ублюдков, которых называют порожденными, пыталась убить его, и, к сожалению, им это удалось. Ни больше, ни меньше.

После паузы, чтобы взглянуть на группу детей, вешающих ленты, Полли продолжила.

— Короче говоря, Рид прислал мне письмо с извинениями за то, что сказал, что сделал, но с тех пор мы мало разговаривали. Наверное, я затерялась в собственном горе из-за потери мужа, а он был в своем собственном из-за потери лучшего друга. Мэри иногда была для нас посредником. Она все еще любит Рида как сына несмотря на то, что он сказал.

Снова посмотрев на детей, Полли сделала глубокий вдох и снова обратила свой взгляд на меня.

— Я, наверное, сказала слишком много, и я не хотела. Когда эмоции зашкаливают, я просто бормочу. Может, если ты не возражаешь, оставь пока то, что я сказала, между нами. Уверена, если Рид захочет рассказать тебе, что он думает о людях, которые влюблены, он скажет.

Я сказала, что он в значительной степени сделал это.

— Он сказал, что хочет, чтобы между нами были только «дела», и теперь я думаю, что понимаю, почему. Думаю, он считает, что, если он позволит себе влюбиться, это помешает ему быть тем лидером, которым, я знаю, он есть и гордится этим. Наверно, он думает, что это может даже привести к его смерти. Я наконец-то поняла это сейчас.

И хотя я предполагала, что понимаю, но это казалось мне абсурдным.

После того, как я сказала Полли, что этот разговор останется между нами, она резко сменила тему, спросив меня, не следует ли нам подавать детям шоколадное молоко или горячий шоколад в час истории.

Вскоре мы собрали всех в группы с различными задачами по украшению, а позже после того, как шоколадное молоко и печенье были поданы, мы с Полли по очереди читали весенние книги детям, у которых, казалось, был бесконечный аппетит к рассказам о ягнятах и оленятах.

Поздно вечером после того, как дети сыграли в игру, которую Полли назвала «музыкальные стулья для кроликов», их мамы начали приходить, чтобы забрать их вместе с несколькими папами. Большинство родителей положили наличные в банку для чаевых, которая была у Полли на кофейной стойке, и я даже видела, как одна мама близнецов положила четыре двадцатидолларовые купюры, явно благодарная за перерыв в уходе за детьми, который предоставила Полли.

После того, как помогла Полли прибраться, я сделала несколько покупок в маленьком, единственном продуктовом магазине Сомерсета, затем поехала домой, вскоре получив сообщение от Рида:

«Ужин снова в восемь. Обещаю не смеяться снова, я полностью понимаю, что был очень грубым и, вероятно, сбитым с толку».

Наклонившись над столом, я смотрела на экран телефона в течение нескольких секунд, думая, прежде чем напечатать ответ:

«Хорошо. Увидимся в восемь».

Я хотела увидеть Рида, чтобы подтвердить свои опасения о его мыслях относительно смерти Шона, но больше всего на свете, к моему удивлению, я хотела встретиться с ним. Я даже чувствовала, что скучаю по нему, забавно, потому что он заставил меня чувствовать раздражение и гнев почти сразу с того момента, как мы встретились, и сейчас понятия не имела, что, между нами, так что казалось смешно, что у меня должны быть какие-то чувства. До этого момента в моей жизни я скучала только по людям, к которым испытывала искреннюю привязанность, и определенно Рид к ним не относился.

Конечно, после ночи, что мы провели вместе, я знала, что испытываю к нему неприкрытую страсть, это точно. Образы его лица и тела появились в нескольких моих снах прошлой ночью, снах, которые определенно были насыщенными. Я мечтала оказаться в его объятиях, обнаженной, пока он целовал меня с такой страстью и интенсивностью, что я громко стонала от удовольствия. Когда проснулась от этого конкретного сна около четырех утра, я была настолько возбуждена, что смутилась, и даже больше, когда услышала звуки кого-то, кто шевелился в спальне рядом с моей, которая принадлежала Риду. Сначала тяжелые шаги раздались по полу, затем я услышала, как быстро бежит вода. Затем раздались более тяжелые шаги, и кашель Рида. Потом он покинул дом, возможно, чтобы отправиться в утренний патруль вокруг Сомерсета со своими людьми.