Рыцарь Спиркреста (ЛП) - Рид Аврора

— Привет. — Улыбка Эвана — это ямочки и яркие белые зубы. Он достает из кармана коробку и протягивает ее мне. — Счастливого позднего Рождества.

Я беру коробку. — Это мне?

— Да. Это твой рождественский подарок. Открой его.

Мое сердце бьется в груди так сильно, что практически сшибает ребра. Коробка небольшая, но красиво упакована в пудрово-голубую бумагу, с серебряным бантом и вьющимися лентами.

Разрывать упаковку почти невежливо, но нетерпеливое выражение лица Эвана побуждает меня к этому. Открыв коробочку, я обнаруживаю маленькое серебряное ожерелье, на котором висит крошечный серебряный медвежонок.

Не плюшевый, а настоящий медведь, крошечный, с длинной мордочкой. Я смотрю вверх.

— Медведи — мои любимые животные.

Он улыбается. — Я знаю. Они очень умные и одни из единственных животных, которые горюют друг по другу — я помню.

Я сглатываю комок в горле и закрываю коробку. — Я ничего тебе не подарила.

Он пожимает плечами. — Это нормально. Мы не говорили, что будем дарить подарки, но я увидел это, когда сестра потащила меня с собой за покупками, и подумал, что тебе это понравится.

Мне понравилось. Настолько понравилось, что после этого я носила его каждый день.

Каждый день — до последнего дня, когда я доверилась Эвану.

Однажды после собрания я получила награду за сочинение, которое написала. Это было, как всегда, унизительное испытание — стоять перед всем классом и получать грамоту, а все смотрят на меня и шепчутся о том, что мои родители — уборщики.

Но к тому времени я уже научилась отключаться. Я пошла на фронт, наблюдая за собой издалека, и до конца собрания оставался незанятым.

После собрания я поспешила скрыться в толпе студентов, выходящих из актового зала.

Но не успела я отойти, как меня схватила за локоть чья-то рука. Я повернулась и снова увидела лицо Эвана. Голубые глаза, блестящие на солнце волосы, широкая улыбка.

— Поздравляю с наградой, Софи. Не могу поверить, что твое эссе будет опубликовано.

Я махнула рукой. — Это ерунда. Это глупость.

— Это не глупость. — Его ухмылка была похожа на маленький костер, освещающий меня светом и теплом. — Это круто. Молодец, Софи.

Я вздохнула и наконец-то расслабилась, из меня вырвался смешок. — Спасибо.

Мы посмотрели друг на друга, и момент стал странным, другим. Мягким. Он раскрыл объятия и поднял бровь. Я засмеялась и шагнула в его объятия. Мы обнялись: он был теплый, и от него приятно пахло дезодорантом и шампунем. Меня обдало жаром, который исходил от моего сердца и от его тела.

Мы отстранились друг от друга. Его щеки были раскрасневшимися, как и мои. Мы рассмеялись и отправились в наш класс английского языка — несмотря на то, что у нас больше не было общего класса.

На следующий день все изменилось, и наша дружба с Эваном закончилась так же внезапно и неожиданно, как и началась.

Капитуляция

Софи

К концу ноября жизнь превратилась в сплошное рабочее пятно, стресс от Эвана сменился стрессом от учебы. Несмотря на мои организаторские способности, школьные задания накапливаются. Математика дается достаточно легко, если потренироваться, но история и литература — это сочинения, которые пишутся один за другим. Каждый учитель ведет себя так, как будто его предмет — единственный, который ты изучаешь. А поскольку я не желаю соглашаться ни на что меньшее, чем высшая оценка, это означает, что нужно больше читать, исследовать и писать.

Быстро становится очевидным, что я могу жонглировать только таким количеством тарелок. Поэтому я передала бразды правления книжным клубом одной из учениц 12-го класса, которая вела его вместе со мной. Я по-прежнему бегаю каждое утро, но мои вечерние прогулки сократились вдвое. Я не успеваю даже в шахматный клуб, который теперь совпадает с рабочими днями.

Когда я не в кафе или не на занятиях, я в учебном зале или в библиотеке.

Последнее, что мне нужно, — это полноценная ссора, но именно это я и получаю, когда такси высаживает меня у дома Эвана в последний вторник ноября.

Непрекращающийся дождь наконец-то утих, уступив место морозу, который сковывает каждую травинку на ухоженном газоне. Несмотря на то, что холодно и скользко, это все же лучше, чем надеяться на то, что Эван подвезет.

Увы, подумай о дьяволе, и он явится.

Или, если быть точным, он побежит трусцой по дороге, в шортах и толстовке, с темными от пота волосами. Дьявол бежал, и его щеки и нос покраснели от холода.

Когда он видит меня, он вынимает наушники и приветствует меня яркой ухмылкой, его дружелюбие — стеклянная маска для напряжения, пульсирующего в нем.

— Привет, Саттон. Как раз тот человек, на которого я надеялся наткнуться.

Сегодня он настроен на борьбу. Это видно. Его тонко замаскированная агрессия излучается его походкой, кривой ухмылкой, прямым взглядом. Глаза у него неистово голубые, цвета неба.

Я должна была быть готова к этому. В последний раз, когда мы разговаривали, было очевидно, что он сомневается в нашем так называемом союзе. Я должна была предвидеть это, правда. И поскольку в прошлый раз мне удалось уйти от него, я сомневаюсь, что на этот раз он оставит этот вопрос.

Тем не менее, маневры уклонения стоит попробовать.

— Как всегда, было приятно, — говорю я резко, — но мне нужно кое-куда заехать. Так что, если у вас нет какой-то работы, которую ты хочешь, чтобы я выполнил, я пойду.

Он подходит ко мне и встает так, как всегда: прямо передо мной, слишком близко для комфорта. Мое сердце начинает биться быстрее. — Не сегодня, Саттон. Нам нужно поговорить.

— Тогда давай побыстрее, — говорю я, подавляя раздражение. — Мне нужно идти.

— Какие бы планы у тебя ни были, тебе придется их отменить, — говорит он, наклоняя голову и говоря с тревожной мягкостью. — Я не шучу, Саттон. Я хочу поговорить.

Это не предвещает ничего хорошего. Меня пронзает чувство замирания. Я смотрю в глаза Эвану, оценивая его. Он не собирается отступать. Мне придется быстро взвесить свои возможности.

Если я пойду на работу, рискуя разозлить его, он может вообще отказаться от нашей сделки и разорвать наш непрочный союз. Если же я отменю работу и не буду ему мешать, то рискую подвести Фредди, но смогу спасти нашу сделку с Эваном. Приближается Рождество, и будет много смен, которые я смогу взять за праздники, много денег, которые можно будет отложить в университетскую копилку.

Придется пойти на убытки сейчас в обмен на победу в будущем.

— Хорошо, — говорю я, стараясь не выдать обиды. — Иди в дом, мне нужно позвонить.

Он не сдвигается с места, и я добавляю со вздохом. — Я не собираюсь убегать, Эван. Я буду внутри через секунду.

Он наблюдает за мной, его взгляд, как ласка, медленно перемещается по моему лицу. На моих щеках поднимается жар, я почти взволнована интенсивностью его взгляда. Он тянется ко мне, и я вздрагиваю. Его пальцы легко касаются моей челюсти и подбородка, его кожа удивительно теплая.

— Не задерживайся, — говорит он мягко и угрожающе одновременно.

Я сглатываю и бросаю на него взгляд. — Это ты меня тормозишь.

Его пальцы проводят по моей челюсти и перебирают волосы. Он берет прядь и дергает. Затем он ухмыляется, отходит в сторону и направляется к своему дому. Я смотрю, как он заходит внутрь, а потом все же убеждаюсь, что стою достаточно далеко от дома, чтобы Эван не смог меня услышать, даже если бы он стоял прямо за дверью, что, скорее всего, и происходит.

После нескольких звонков Фредди отвечает на звонок. Тревога душит меня, когда я говорю ему, что не смогу прийти сегодня, но, к моему удивлению, он даже не задает мне вопросов.

— Хорошо, Софи, не беспокойся об этом, — говорит он. — Ты сможешь прийти в четверг?