Горькая полынь (СИ) - Невская Майя

Я не знала, правильно ли все делаю, доволен ли Назар, но надеялась, что это не самый паршивый минет в его жизни. Мне бы не помешала пара подсказок, может несколько ободряющих слов, но ни того, ни другого не было. Приходилось действовать наугад или как подсказывала интуиция. Со временем челюсть начало сводить, но я продолжала сосать, стараясь сохранять темп. Когда мне показалось, что несмотря не отсутствие опыта у меня все получается, Назар надавил мне на затылок, вынуждая опуститься ниже. Член достиг горла, я закашлялась и попыталась отстраниться, но Назар не позволил, удерживая меня в таком положении. Из желудка поднялся болезненный спазм. Это будто бы стало последней каплей, спусковым крючком. Из глаз брызнули слезы, а дальше их поток я уже не смогла остановить. Я плакала не столько из-за такого резкого проникновения. Я плакала, выпуская из себя все, что успело накопиться во мне за сегодняшний вечер и настойчиво требовало выхода уже несколько часов.

– Нравится быть моей шлюхой? – Спросил Назар, продолжая насиловать мое горло.

Я давилась. Слезы смешивались со слюной и текли по подбородку. Слова Назара и его действия причиняли боль, но я понимала, что если оттолкну его сейчас, он меня выгонит. И тогда все через что я уже прошла, будет напрасным. Я не могла этого допустить, а потому продолжала терпеть. А Назар будто задался целью проверить меня на прочность. Движения его члена были резкими и грубыми. Он безжалостно имел меня, не обращая внимания на мой физический и эмоциональный дискомфорт. Когда горячая жидкость заполнила горло, хватка на моей голове, наконец, исчезла и я смогла отстраниться. Безумно хотелось подбежать к раковине и выплюнуть его сперму, но я инстинктивно ощущала, что так делать не стоит. Я сидела на полу у ног Назара, а он наблюдал за мной. Под его пристальным взглядом я заставила себя все проглотить и провела по лицу тыльной стороной ладони, стирая слюну и слезы.

– Налей мне виски.

Заставив себя подняться, на дрожащих ногах я подошла к столу, где Назар оставил бутылку. Несложные манипуляции дали мне возможность взять дыхание и эмоции под контроль. Я старалась не обращать внимания на боль в горле, надеясь, что она скоро пройдет. Удивительно, но сейчас я уже не испытывала смущения, находясь перед Назаром обнаженной. После случившегося минета, хотя больше это было похоже на изнасилование, мне стало все равно. Я ощущала себя выпотрошенной.

Я настолько ушла в себя, что не заметила, как Назар оказался рядом. Он обхватил меня за подбородок, вынуждая посмотреть на себя, и провел большим пальцем по нижней губе, протолкнул указательный в рот, вынуждая снова сосать. Он уже успел снять пиджак и избавился от галстука. Пара верхних пуговиц на рубашке была расстегнута, рукава закатаны. Этот полуформальный вид делал его чуть менее грозным в моих глазах, но я понимала, что это обманчивое впечатление. Его взгляд жег меня. Хотелось закрыть глаза, отстраниться, но я понимала, что нельзя. Я должна делать все, что он захочет, должна делать все, чтобы он оставался довольным и удовлетворенным.

– Научись расслаблять горло, чтобы не давиться всякий раз.

Я не знаю, как этому научиться, но постараюсь в следующий раз, чтобы все прошло лучше. Глядя Назару в глаза, я кивнула. Вытащив палец, он провел по моим губам, смачивая их моей же слюной. Он легко удерживал мой взгляд, словно гипнотизируя. Я чувствовала себя с Назаром кроликом, который по незнанию ворвался в клетку к опасному хищнику и теперь испуганно жмется в углу, готовый сделать все, чтобы остаться в живых.

Забрав стакан, Назар залпом выпил содержимое и, дернув за плечо, вынудил меня встать и тут же развернув, нагнул над диваном. Я уперлась коленями и локтями в мягкую обивку, замерев в ожидании. Этот чудовищный вечер никак не хотел заканчиваться. Резкий толчок пронзил меня, разрывая на части. Я не смогла сдержать вскрик.

– Мне больно, – отчаянно выдохнула я, ощущая, как на глазах снова выступили слезы. Как и в первый раз, я не успела подготовиться к вторжению.

Не замечая моих слов, Назар продолжал врезаться. Его пальцы на моих бедрах больно впивались в кожу, наверняка оставляя синяки. Прикусив губу, я старалась перетерпеть происходящее, уговаривала себя не плакать, но предательские слезы уже бежали по щекам. Последние несколько часов я словно оголенный нерв, готова взорваться от любого контакта.

Назар продолжал вколачиваться в меня, а я терпела, украдкой вытирая слезы. Между ног все горело огнем. Его член слишком толстый, ему во мне тесно. У меня не получалось подстроиться под его размер. Резкие и грубые движения усиливали боль. Сжав руку в кулак, я прикусила фалангу указательного пальца, пытаясь не дать горьким эмоциям вырваться наружу, но тихие сдавленные стоны сдержать не получалось.

Неправильно было бы назвать происходящее насилием, ведь я здесь по собственной воле, но именно так я себя сейчас ощущала. Но если жертвы обычно не виноваты в том, что с ними случилось, то в моем случае обвинять никого кроме себя самой я не могла. Я добровольно встала на этот путь и то, что сейчас происходит – результат моих решений.

Когда Назар, наконец, кончив, отстранился и вышел из гостиной, слезы я уже не сдерживала. Я легла на бок и подтянула колени к груди, стараясь заглушить горькие рыдания. «Я привыкну, освоюсь… я справлюсь», – уговаривала я себя.

Я лежала, слушая мерный шум воды в ванной, постепенно успокаиваясь. Когда все стихло, я напряглась, ожидая, что Назар сейчас вернется и продолжит. Но прошло несколько минут, а он так и не появился. Прождав еще немного, я заставила себя встать, и осторожно ступая по паркету, дошла до спальни. Назар лежал в центре кровати и, судя по размеренному дыханию уже крепко спал. Стараясь не шуметь, я взяла из гардеробной нижнее белье, носки, удлиненную футболку, в которой любила ходить дома, и вышла из спальни.

Приняв душ в дальней ванной, я вернулась в гостиную и легла на уже привычный диван. Натянув плед до самых глаз, я вновь и вновь прокручивала в голове события, оскорбительные слова и фразы сегодняшнего вечера. Мозг будто издеваясь, продолжал обрабатывать все произошедшее, не давая мне возможности уснуть. Взяв бутылку виски, я сделала небольшой глоток прямо из горла и тут же закашлялась. Для меня это было слишком крепко, но несмотря на это, я сделала еще несколько глотков. Постепенно я почувствовала тепло внутри, одеревеневшее тело медленно расслабилось, и только тогда я провалилась в спасительный сон без сновидений.

Глава двенадцатая

Проснулась я, когда за окном еще было темно. Я старалась вести себя тихо, и чтобы не разбудить Назара вновь воспользовалась ванной комнатой, находящейся в другой части квартиры.

Заварив себе травяной чай, я села за обеденный стол и на несколько минут погрузилась в воспоминания о вчерашнем ужине, без сомнения самом ужасном в моей жизни. Похотливые взгляды Артура, надменные Громова и его отвратительные слова еще долго будут преследовать меня. Надеюсь, жизнь никогда больше не столкнет меня ни с одним из них.

Из спальни раздался шум. Вздрогнув, я вынырнула из своих мыслей и, затаив дыхание ждала появления Назара. Он вошел в гостиную, придерживая плечом телефон у уха и застегивал на ходу рубашку.

– Кофе сделай, – бросил он мне и сел за стол, продолжая разговор со своим собеседником.

Отвернувшись от него, я гипнотизировала взглядом кофемашину, наблюдая за тем, как медленно она наполняет чашку. Назар разговаривал по телефону довольно спокойно, но при этом нельзя было не почувствовать власть, с которой он раздавал указания. Этому мужчине не нужно повышать голос, чтобы быть услышанным.

Я поставила перед ним чашку и отошла к окну, упираясь ягодицами в подоконник. Мне хотелось, чтобы Назар скорее ушел. Находиться с ним рядом так долго оказалось для меня тяжело. Его аура душила. Рядом с ним я совсем не могла расслабиться и постоянно ощущала себя как на иголках.

Сделав глоток кофе, Назар поморщился и отодвинул от себя чашку, расплескав часть содержимого по столу. Я мгновенно застыла, чувствуя исходящее от него раздражение. Что ему не понравилось? Этот кофе тут был. Я не покупала новый. А если бы и купила, то взяла бы точно такой же, понимая, что если этот кофе здесь стоит, значит, Назар пьет именно такой. Сейчас мне захотелось стать как можно более незаметной, чтобы не ощущать на себе его недовольства.