Зимний сон (СИ) - "Leya Li"

Раздался металлический звон, словно что-то из металла, большое и тяжелое, упало на пол – оказалось, что это сабля Чифэн-цзюня, Бася, пережила этот взрыв и упала, оставшись без того, кто ее держал. После, они услышали еще легкий металлический стук о каменный пол храма и увидели, что упала и покатилась по плитам Тигриная Печать Преисподней, воссозданная Сюэ Яном из обломка печати Вэй Ина. Меч же Су Ше, который был в руке Мэн Яо, не выдержал этого взрыва и исчез без следа.

– Сафир, что с тобой?! – обеспокоенно произнес Вэй Ин, едва они убрали щиты и подошли к месту взрыва. Сафир выглядел сейчас как просто большая лужа темной крови. Не шевелился и молчал.

«Я… мне… слишком много темной ци… переел…», – еле слышно прошелестел Сафир, а его тело вдруг задрожало, пошло волнами.

– Выставить щиты! – вновь прокричал Вэй Ин и все люди, только-только выдохнувшие, вновь спрятались за защитными барьерами.

– Вэй Ин! – позвал его Ванцзи.

– Подожди, я сейчас, – не поворачиваясь, ответил Усянь, но Ванцзи, оставив Сичэня под своим щитом, покинул его зону и подошел к Вэй Ину, готовый в любой момент активировать еще один барьер.

«Хозяин, что мне делать? Слишком много энергии, я не знаю куда ее направить, с трудом удается заставлять ее циркулировать по кругу в моем теле, но я долго не продержусь», – произнес с трудом Сафир.

«Сафир, слушай меня внимательно. Когда у заклинателей, накапливающих в ядре светлую ци, становится ее слишком много, то они направляют ее на улучшение характеристик и способностей собственного тела и переходят на более высокую ступень развития. Попробуй и ты так, я сейчас передам тебе мыслеобраз того, как это происходит у светлых, а ты попробуй это применить на себе. Я верю, что получится», – произнес Ванцзи.

«Точно! Лань Чжань, ты гений!» – воскликнул Вэй Ин, но Ванцзи уже напрямую и быстрым потоком общался с Сафиром.

«Вэй Ин, Сафир сможет пройти преобразование и создать себе новое тело, но у него есть только образ улитки. Покажи ему, какого ты кота из него хочешь получить, и он направит эту энергию на создание такого тела», – через несколько секунд произнес Лань Чжань.

Усянь сразу же начал перебирать в своей памяти всех когда-либо виденных им котов. Где-то брал образы настоящих животных, что-то выдумывал сам и буквально за минуту в его мыслях сложился идеальный облик животного, которое он бы хотел увидеть в качестве Сафира. И передал эту картинку ждущему и уже начавшему дрожать Сафиру.

Как только Ванцзи и Вэй Ин отошли и спрятались за барьером, тело Сафира заколыхалось, забурлило и в свете черно-красной вспышки на пол приземлился самый удивительный и красивый кот из всех ранее виденных ими. Тряхнул пушистым хвостом, передернул большими острыми ушками с кисточками на кончиках, потоптался на месте, перебирая мягкими мохнатыми лапами и взглянул на Вэй Ина миндалевидными огненно-красными глазами. Его шуба была темно-красного цвета, а кончики хвоста, ушей и лап имели черный оттенок. В свете немногих оставшихся гореть свечей его мех искрился и переливался.

«Хозяин, Создатель, вам нравится?» – спросил Сафир.

«Идеально», – произнес Вэй Ин.

«Красиво», – услышали они голос Вэнь Нина.

А на улице начало светлеть. Эта ночь завершилась.

В первых рассветных лучах солнца Не Хуайсан подобрал саблю брата, в которой не осталось ни духа клинка, ни энергии ненависти. Впервые за всю историю клана Цинхэ Не саблю умершего главы можно было не запирать в семейном некрополе, ведь она более не представляла опасности для других людей. А-Сан убрал саблю в цянкунь и, взяв Кая за руку, увел его из храма, растворившись в этом рассвете.

Вэй Усянь подошел к валяющейся на полу Тигриной Печати Преисподней и пнул ее ногой. Кусок металла, лишенный всей энергии, звонко цокая покатился по каменным плитам. Вэй Ин увидел, что она вся покрылась множеством мелких трещин и, подойдя к укатившейся печати, наступил на нее ногой – металл ощутимо хрустнул под его весом.

– Дрянь! Дрянь! Дрянь! – вдруг закричал Усянь и начал топтать печать ногами, превращая ее в мелкую крошку. – Исчезни! Исчезни! Я вовсе не должен был тебя создавать! – стоило ему растереть в пыль осколки печати, он подошел к Ванцзи и устало опустил голову ему на плечо, прикрывая глаза. – Всё ведь закончилось? Правда? – в ответ на это Лань Чжань взял его левую руку и оголил ее по локоть. На белой нежной коже не было и намека на глубокую длинную рану.

– Как видишь, – коротко ответил Ванцзи и притянул его к себе, крепко прижимая, и сам облегченно выдохнул. А Вэй Ин услышал, как сильно бьется его сердце.

Лань Сичэнь молча вышел на порог храма и остановился, не мигая смотря на всходящее солнце. Из его глаз непрерывным потоком текли слезы, но никто никогда не упрекнет его за это.

Цзян Чэн тоже вышел на улицу и уселся на ступеньках, поглаживая сразу же подбежавшую к нему Фею. Присоединившийся к нему Цзысюань активировал готовую бабочку-вестницу и отправил ее кому-то.

Четверка молодежи в компании Вэнь Нина просто молча сидели на своих местах, будучи шокированными до глубины души произошедшими событиями. Сафир, покрутившись вокруг хозяина, подошел к Вэнь Нину и улегся у его ног.

– А-Чэн, Цзысюань, где они?! Что с ними?! – вдруг с улицы раздался обеспокоенный голос той, которой здесь и близко быть не должно.

– С ними всё в порядке, они внутри. Целы и невредимы, – громко ответил Цзян Чэн и спустя несколько секунд в зал храма ворвалась Яньли. Гневно сверкнула глазами на сына, удостоверилась, что с ним всё действительно хорошо, и побежала к Вэй Усяню.

– А-Сянь! – Вэй Ин кинулся навстречу к сестре и заключил ее в объятия, едва они оказались рядом. – А-Сянь, я так рада… так рада… – и Яньли разрыдалась, прижимаясь к его груди. Она гладила его щеки, плечи, крепко-крепко обнимала и не могла прекратить плакать.

– Маам, ну ты чего, он же живой… – произнес подошедший к ним Цзинь Лин и прикоснулся к плечу матери. Та в ответ притянула и его в свои объятия, одновременно обнимая двух своих любимых мальчиков.

– Как же я счастлива, что с вами всеми всё в порядке… Ты непослушный мальчишка, оставил записку и улетел. Твой дядя и отец не лучше. И ты тоже непослушный ребенок, – она отстранилась и слегка стукнула кулаком по груди Вэй Ина. – Бросили меня все, ничего не сказали. Сиди сама, переживай.

– Сестра, Сянь-Сяню больно, – прошептал Вэй Ин, потирая место удара, а Цзинь Лин, уже выскользнувший из объятий матери, вытаращил на него глаза, услышав такую фразу.

– Конечно, ведь Сянь-Сяню всего три годика и за ним нужен глаз да глаз, но теперь, я полагаю, за ним есть кому присмотреть, – и она взглянула на Ванцзи. Тот в ответ лишь кивнул, а кончики его ушей заалели.

Всё действительно завершилось.

Во дворе храма все попрощались и разлетелись в разные стороны, отправляясь к себе домой.

Молодежь поговорила о скорой встречи на учебе в Гусу, и Цзычжэнь, встав на меч, полетел к себе в клан получать выговор от отца за самовольную отлучку, а Цзинь Лин с дядей и матерью отправился в Юньмэн Цзян. Цзян Чэн напоследок сказал Вэй Ину, что ждет его в Пристани Лотоса, но без своих сопровождающих. Цзысюань встретил вызванных им адептов своего клана и начал раздавать распоряжения. Вэнь Нин и Сафир, не привлекая к себе внимания, тихо исчезли из храма, но Сафир успел шепнуть, что они будут выдвигаться в сторону Облачных глубин. Поникший Лань Хуань подошел к ждущим его в стороне Ванцзи и Вэй Усяню, и втроем они направились домой. Туда, где горы укрыты туманами, реки и озера искрятся чистейшей водой, леса сияют зеленью и наполнены жизнью, а сама земля хранит множество тайн и удивительных чудес. Это их дом, это место, где их любят и ждут.

Дни, наполненные множеством дел и забот, замелькали словно калейдоскоп. Замельтешили и понеслись с огромной скоростью. Никто не успел опомниться, как настала зима. Обучение новой партии жаждущей знаний молодежи давно началось, и Облачные глубины еще не раз всколыхнут проделки некоторых учащихся.