Самые темные фантазии (ЛП) - Перес Ю. К.

— Я предполагала, что позже мы увидимся у тебя дома.

— Планы поменялись. Мы должны встретиться с моими родителями на Призрачной Ночи.

Мои плечи опускаются, а сердце замирает в груди. Все планы провести остаток вечера за просмотром фильмов рушатся на глазах. Я надеялась, что все это быстро закончится, и у меня останется время насладиться сладостями и посмотреть фильмы ужасов.

Это полный отстой.

— Мне казалось, они не в восторге от этого мероприятия?

— Обычно так и есть, но им хочется увидеть новый аттракцион.

Я нахмурилась.

— Новый аттракцион?

В этом году они ничего не анонсировали.

Он стучит пальцем по крышке коробки, явно раздраженный моим вопросом. Все, что я говорю или делаю, вызывает у него недовольство. Меня утомляет необходимость постоянно контролировать свои слова, действия и поведение. Я сталкивалась с множеством ситуаций, похожих на сегодняшнюю, когда мне хотелось послать все к чертям. Дать отпор. Но я опасаюсь, что это только усугубит мое наказание. Нужно продержаться еще немного. Я не могу упустить возможность обрести свободу. Если я все испорчу, она найдет способ убедить школу лишить меня полной стипендии, и тогда мне придется остаться дома, чтобы она могла продолжать превращать мою жизнь в невообразимый кошмар.

Он бросает на меня страдальческий взгляд, испуская тяжелый вздох.

— Так как они владеют значительной долей акций, им пришло электронное письмо с информацией о том, что разрабатывается новый аттракцион-сюрприз. Однако перед его официальным запуском они хотят его протестировать.

— Что за новый аттракцион? — интересуется моя мачеха, заходя в комнату с полным подносом шоколадного печенья.

Прямо сейчас я была готова ее расцеловать. Впервые с момента нашей встречи я так сильно обрадовалась ее любопытству. Если бы я сама задала ему этот вопрос, это могло бы плохо закончиться. Он мог рассердиться и уйти в себя, так и не дав никакого ответа.

Мэтт поворачивается к ней, натянув свою фирменную фальшивую улыбку, от которой у меня закипает кровь. Давненько он не одаривал меня улыбкой. Я не знаю, как к этому относиться. Обычно меня это не тревожит, но порой в течение дня возникает неприятное ощущение. Где-то в глубине души потерянная и жаждущая внимания маленькая девочка скучает по этой улыбке.

— Там, похоже, какие-то актеры будут прогуливаться по аллее в костюмах Жнецов. У них имеются маски и все в этом духе, — небрежно говорит он.

Мой пульс начинает биться быстрее.

Черт возьми, этого просто не может быть.

Это похоже на сон.

Люди, которые выглядят и ведут себя как Жнецы?

Мной овладевает желание бегать, кричать и прыгать. Это, черт возьми, мечта, которая стала реальностью.

Прикусив губу, пытаюсь сдержать широкую улыбку. Мне приходится переминаться с ноги на ногу, чтобы выпустить хоть каплю энергии, которую излучает мое тело.

Успокойся, Кэт.

Я делаю глубокий вдох, стараясь успокоить электричество, которое пульсирует в моих венах.

Не показывай, что тебе это нужно, Кэт.

Нет, нет, нет.

Не давай ни малейшего намека на то, что его слова вызвали реакцию. Они могут положить конец твоей радости.

С самого детства я была очарована Жнецами. Мечтала о том, чтобы Жнец вырвал меня из того ада, в котором я существую. С возрастом эта навязчивая идея только усилилась. Однажды я наткнулась на фанфик, который кардинально изменил мою жизнь, открыв мне мир, в котором двенадцатилетнему ребенку не место.

2

Кэтрин

Я настолько погружена в свои размышления, что едва слышу, как Мэтт просит меня распаковать подарок. Испытывая слабое волнение, беру в руки коробку, развязываю бант и открываю крышку. Первое, что привлекает мое внимание — это черный колпак.

Черный.

Ведьминский.

Колпак.

Беру его в руки и вынимаю. О Боже. Мне уже ясно, что за этим последует, и я уже начинаю это ненавидеть. Неловко улыбнувшись, кладу его на стол, а затем достаю платье, которое идеально сочетается с колпаком. Это черное платье из шелкового эластана с длинными рукавами и тюлевой отделкой. Я провожу рукой по колючему материалу и понимаю, что буду выглядеть просто нелепо.

— О, это замечательно, Мэтт, — визжит моя мачеха.

Если ей действительно так нравится, почему она, черт возьми, не заберет это себе?

Она поворачивается в мою сторону.

— Не правда ли, Кэтрин? — произносит она враждебным тоном, бросая многозначительный взгляд.

— Да. — Моя кожа натягивается, как струна, а во рту ощущается горечь. — Да, это прекрасно.

Он аплодирует.

— Рад, что тебе понравилось. — Мэтт наклоняется ко мне, его губы касаются моих в нежном поцелуе. — Скоро увидимся.

Он разворачивается, чтобы уйти, но внезапно застывает на месте. Выражение его лица становится серьезным.

— Ровно в шесть вечера. Не опаздывай. — Он отдает команду, словно это неоспоримый закон, и уходит.

Я хватаю коробку и засовываю в нее колпак и платье, затем несусь по лестнице и закрываю за собой дверь. Запыхавшись, прислоняюсь спиной к двери, стараясь отдышаться. Я счастлива, что Мэтт не остался. Иначе мне было бы трудно сосредоточиться из-за того, как бурно мечутся мои мысли.

Придя в себя и избавившись от головокружения, швыряю эту дурацкую коробку на пол и направляюсь к кровати, где меня ждет одежда, которую оставил он. Мое сердце замирает, а в животе будто порхают бабочки, когда вижу белую рубашку с пуговицами, зеленую клетчатую юбку, зеленые гольфы, черные сетчатые чулки и черные ботинки “Док Мартенс”, лежащие передо мной.

Я беру ботинки дрожащими руками. По моим щекам катятся слезы, когда провожу большими пальцами по царапинам, оставшимся после длительного ношения. Из меня вырываются рыдания, потому что я и представить себе не могла, что вновь увижу эту обувь. Воспоминания о том дне, когда мама вручила мне этот подарок, прокручиваются в голове, словно кадры из фильма.

Он защитил эти ботинки от гнева моей мачехи.

Это всего лишь одна из множества причин, по которым я влюблена в человека, которого никогда не встречала и с которым даже не разговаривала. От таких маленьких жестов мое сердце замирает в груди. Хотя мне очень хочется надеть этот наряд сегодня вечером, я не могу. Мне придется облачиться в жуткое платье, которое подарил Мэтт.

Я вздыхаю, и моя улыбка сменяется хмурым выражением, когда подхожу к шкафу за вешалкой. Но прежде чем успеваю повесить одежду, раздается звонок телефона. Мое сердце трепещет в груди.

Неужели это он?

У меня опускаются плечи, когда вижу, что это сообщение от друзей в нашем групповом чате. Мне не совсем понятно, почему я расстроена. За последние шесть лет он написал всего десять раз. Ему больше нравится оставлять для меня послания.

Мелисса: Ребята!

Мелисса: У меня для вас новости!

Мелисса: Мой папа только что сообщил, что на Призрачной Ночи появится новый аттракцион с участием жутких Жнецов.

Мелисса: Ребята, ЖНЕЦЫ!

Я: Только что узнала от Мэтта.

Мелисса: Кэт, ты, пожалуй, самая счастливая из всех, ведь твоя одержимость просто зашкаливает.

Я: Поверь, так и есть.

Мелисса: Сука, не вздумай лгать мне.

Дженни: Ты имеешь в виду настоящих Жнецов? Тех, которые носят маски, черные накидки, и выглядят таинственными и сексуальными? ЖНЕЦЫ?

Дженни: Да, сучка. Хоть я и на другом конце города, все равно чувствую отсутствие энтузиазма.

Мелисса: Мы обязаны. ОБЯЗАНЫ надеть форму с гербом нашего дома. БЕЗ СОМНЕНИЙ И ОГОВОРОК, ЛЕДИ.

Дженни: БЕЗУСЛОВНО, сестра!

Невозможно сдержать смех, глядя на их восторг. Я была бы безумно рада увидеть Жнецов во всем их великолепии, но мысль о том, что я не смогу быть рядом с лучшими друзьями и надеть герб своего дома, причиняет большую боль. Благодаря франшизе мы стали близкими друзьями. Мы встретились в мой первый день в школе. Они заметили меня, когда я читала четвертую книгу, и подошли с кучей вопросов. С тех самых пор мы неразлучны.