— Мне кто-нибудь объяснит, какого лешего здесь происходит, - взревел Белоключевский.
На этом месте, Васлав, наполовину сполз с кресла, и постарался стать невидимым.
«Раз Русинов начал, пусть и продолжает, флаг ему в руки и барабан на шею, горн в зубы. А я к этим тиграм в клетку не полезу. Они ещё, по-моему, не обедали… Русинов сгодится как корм. Его не жалко».
— Каин, познакомься, это твой сын.
— Что?! — стройный хор возмущенных голосов, прям как в армии, даже с одной интонацией - ГЕНЫ…
— О, позвольте, милейший, — начал Никорд, — этот… кхм… достопочтеннейший господин не может являться моим отцом. Мой отец был нищим и…
Дальше началось что-то невразумительное. Шум, гам, крики. Каин даже, по-моему, пытался отвесить сыну подзатыльник за оскорбление, но тот вовремя увернулся. Каин ещё пока не понял, что имеет дело с самим собой, только гораздо моложе.
— Хватит, — это уже не выдержали мои нервы, — всё, театр закончился. Ты, Никорд, сын Каина. Ты, Каин, отец Никорда. Закончили с приветствиями и выяснением родственных уз. Теперь ты, — я указал на Никорда, — почему ты не улетел? Пока ты думаешь над этим вопросом, твой отец скажет, что он тут забыл; мы с ним все вопросы ещё порешали пятнадцать лет назад. Ты, Русинов, отправляйся домой. Нам нужно поговорить дружной сплочённой семейкой Адамсов. Всё, — сказав это на одном дыхании, я плюхнулся назад в кресло.
— А я разве не семья? — сказал он голосом Карлсона, говорящего малышу: «А как же я? Чем я хуже собаки».
— Русинов… — прокричали мы все трое, — концерт по заявкам закончен.
Саша медленно продвинулся к двери.
— А ещё я хотел увидеть, как Каин будет портить интерьер твоего кабинета.
Бутылка с коньяком пролетела мимо, Александр Николаевич пригнулся.
— Эх, не жалуете вы меня. И, Никорд, не отбирай у отца хлеб, швыряться чем попало — его законная привилегия, патент зарегистрирован. — Ведь именно Никорд кинул бутылку; Каин подумал, что сын прочитал его мысли, так как рука прям-таки и тянулась к вышеупомянутому предмету. Но Никорд отличался меньшим терпением, чем старший альфа. Русинов закрыл дверь с обратной стороны.
— Никорд, что случилось? Почему ты не улетел? — взволновано спросил я.
— Папа, Алан пропал…
========== 3. ==========
***
— Пап, Алан пропал, — сын был в бешенстве. Мне оставалось только скатиться с кресла так, чтобы голова оказалась на уровне столешницы. — Когда ты последний раз был у него, о чём вы беседовали?
— Сын, да, я был у него. Мы познакомились… Ник, а может твой жених решил сбежать? Нашел более стоящего жениха…
«Да, да и ещё раз да. Можете меня осуждать. Но пропажа омежки— моих рук дело. А он сам виноват, что по-хорошему не захотел ехать в свой Мухосранск. Мне пришлось нанять парочку наркоманов и отправить безродную омежку отдыхать с нариками в местных подвалах. Мой сын достоин лучшего! Не стоит читать мне морали о том, что такое хорошо, что такое плохо. Это не я таким стал, это жизнь меня таким сделала!»
Никорд посмотрел на меня своим убийственным взглядом, и я мысленно пожелал себе заткнуться.
— Нет, он не мог так поступить. Я чувствую, с ним что-то случилось.
Никорд обвёл присутствующих обречённым взглядом.
— Извините, — подавлено произнёс он, — вы как-нибудь без меня утрясите семейный конфликт. Мне сейчас некогда, каждая минута дорога.
С этими словами он спрыгнул со стола и вышел за дверь.
Каин молча смотрел на меня.
— Давай разберёмся с тобой теперь, — сев нормально в кресло, я потер лоб, мигрень начала давать о себе знать. — Какого черта ты припёрся ко мне. Кажется, пятнадцать лет назад мы и так поставили все точки над i !
Каин вплотную подошёл ко мне, и я даже почувствовал запах дорогого парфюма; досконально разглядел наброшенное на плечи кашемировое пальто и тусклый блеск белоснежной рубашки.
Нависая надо мной, он с тихой злостью произнёс:
— Ты обвел меня вокруг пальца. Воспользовавшись ситуацией, ты молча собрал вещички и удрал. Когда я разобрался с Игнатом и приступил к твоим поискам, тебя и след простыл. Я во что бы то ни стало поставил цель найти тебя. Не представляешь, чем для меня стали эти дни ожидания. Ещё один день, и я бы перевернул весь ад в поисках тебя. И сейчас ты всерьёз думаешь, что я тебя выпущу из своей власти.
Я поднялся ему навстречу. Наши лица были рядом. Я тихо прошипел ему в физиономию:
— Не смею мечтать об этом, ублюдок. — И сел назад в кресло.
— О, дорогой, в моей родословной можешь не сомневаться, и в родословной Никорда тоже теперь нет сомнений.
— Да, мой рахат-лукумчик, но ты немного забыл, что за пятнадцать лет многое изменилась. Я богатый состоятельный омега, прости, но я больше не нахожусь под тобой.
Каин улыбнулся мне как нашкодившему ребенку. Я понял, что у него припрятан очередной козырь в рукаве, и отчаянно вздохнул.
— Ладно, выкладывай, что у тебя, — махнул я в его сторону рукой.
— Вчера я за долги прибрал одну фирмочку… не догадываешься, что это? — альфа ехидно улыбнулся мне. Время его не испортило, как был красивым мерзавцем, так им и остался.
— Отчего же, милый, не догадываюсь, наверное, я могу предположить, о чём идет речь, — я вернул ему в ответ его ехидную улыбку.
— Правильно, сладкий, вчера я приобрел «Золотую гавань». А сегодня… — он говорил таким тоном, словно дед мороз: «А сейчас, детишки, будем рассказывать стишки!»; мои челюсти непроизвольно сжались. — Так вот, а сегодня, на правах владельца, я её закрываю… И объявляю, что ты банкрот.
— Хорош играться в Якубовича, здесь не «Поле чудес», — я не удержался от издёвки над ним, это было больше похоже на последний писк Му-Му Герасиму, который всё равно не услышит его и сделает всё по-своему. «Золотая гавань» было моё любимое детище. — Я договаривался с менеджером твоего банка об отсрочке платежа по кредиту…
— Я владелец банка, мне решать, кому продлевать кредит, а кого прикрывать.
— Я так понимаю, это не все подарки на сегодня?
— Нет, сладкий, — он бросил мне кожаную папку, которую притащил с собой, — почитай-ка, милый.
Я не стал открывать папку, смысла всё равно нет.
— Что в ней?
— В общем, ты, Белоключевский Васлав Владимирович, обязался выплатить долг всего за один месяц… Сумма с процентами. Внизу договора стоит подпись. Взгляни на сумму, осилишь?
На этом месте меня пробрал истерический хохот. Каин непонимающе уставился на меня.
— Знаешь, — немного успокоившись, начал я, — у вас с Никордом даже фантазия одна на двоих, — меня опять пробрал хохот, — мне интересно, как ты мог усомниться, что он не твой сын?
— Прекрати ржать! И внятно объясни, в чём дело.
— Как-нибудь, милый, я расскажу тебе романтичную историю знакомства твоего сына и его омеги. Хотя нет, ты лучше сам спроси, — я кое-как начал успокаиваться от смеха, — а ещё узнай, каким образом он омежку уложил в постель. Короче… затолкай себе этот договор в зад и получай удовольствие от близкого контакта, мистер богатое быдло.
