Увиденный: ЛЕКС (ЛП) - Кеннеди Слоан

- Дело даже больше не в бизнесе, - продолжил Лекс. - Я снова контролирую ситуацию. Просто многие дети смотрят на меня с уважением. Из-за моего успеха, учитывая то, как я рос, и из-за того, что я гей. Мысль о том, что они узнают о том, что я чуть не натворил в тот краткий миг слабости… Я не могу смириться с мыслью, что в какой-то мере несу ответственность за то, что какой-то ребенок причинит себе боль. Понимаешь, о чем я?

Я кивнул и сказал:

- Да. Конечно, Лекс. И клянусь тебе, даже если бы я знал, кто ты такой, я бы никому не сказал, что ты здесь, не говоря уже о чем-то еще, связанном с твоими личными делами.

К моему удивлению, Лекс усмехнулся. Только когда он высвободил свою руку, я понял, что все еще держал его за руку. Все еще сидя лицом ко мне, Лекс вытянул руку перед собой и сказал:

- Лексингтон Паркер. Приятно познакомиться.

Я рассмеялся, взял его руку в свою и крепко пожал.

- Гидеон Каллахан. Очень приятно.

Когда я попытался отдернуть руку, Лекс чуть сильнее сжал ее.

- Гидеон, прости меня. Я бы хотел вернуться и повторить наш разговор.

- Все в порядке, Лекс...

- Нет, это не так. Я не такой. И я не тот парень, что прогнал тебя, когда ты пришел принести мне дрова. Мое поведение было... было неприемлемо.

Лекс, казалось, был сбит с толку собственными словами. Как будто он пытался сообразить, что именно он хотел сказать. Поэтому я придержал язык. И продолжал держать его за руку.

- Прости меня, - повторил он. - И спасибо тебе за то, что ты для меня сделал. Это больше, чем я заслуживал.

- Не за что, - сказал я. - Ты прощен, но я больше никогда не хочу слышать от тебя ничего подобного, слышишь?

Лекс был явно сбит с толку моим заявлением, поэтому я добавил:

- Ты заслужил это и даже больше. Ты заслуживаешь всего, Лекс.

Между нами повисло тяжелое молчание, и я обнаружил, что наклоняюсь еще дальше над консолью, переводя взгляд с красивых серых глаз Лекса на его полные приоткрытые губы. Нервная энергия забурлила у меня под кожей, когда я понял, чего хочу, в чем нуждаюсь.

Попробовать Лекса.

Мои губы были всего в нескольких дюймах от губ ничего не подозревающего Лекса, когда Брюер громко залаял. Я отпрянул назад, ударившись при этом рукой о руль. Я сдержал ругательство, выпрямился на сиденье и огляделся. К нам сзади подъехала машина. Я съехал на обочину, и машина объехала нас. Я узнал в водителе миссис Голдфинч, одну из самых больших городских сплетниц. Неудивительно, что она остановила свой старый седан «Бьюик» рядом с моим грузовичком, так что мне пришлось опустить стекло.

- Это ты, Мышонок?

- Добрый день, миссис Голдфинч, - пробормотал я. Адреналин бурлил у меня в крови, пока я пытался прийти в себя от того, что чуть не поцеловал Лекса.

- Мистер Голдфинч сказал, что видел тебя в седьмом ряду «Мервз». - Женщина удивленно подняла брови, глядя на меня.

Как бы я ни старался убедить жителей Фишер-Коув не лезть в мои дела, оставалась горстка пожилых жителей, которые так до конца и не поняли, что к чему, и все еще видели во мне маленького ребенка, за которым они наблюдали много лет назад.

- Уверен, он ошибся, - ответил я. Я стал поднимать стекло в надежде дать ей подсказку. Она не поняла.

- Кто это там с тобой? - спросила она.

К счастью, подъехавшая сзади машина отвлекла.

- Похоже, нам лучше поторопиться. Не хочу перекрывать движение.

Конечно, миссис Голдфинч всего лишь взглянула в зеркало заднего вида, прежде чем сказать:

- О нет, дорогой, это всего лишь Эдна. Она подождет. Так кто, ты говоришь, с тобой, Мышонок?

- Ладно, мне пора, пока, - торопливо сказал я, поднимая стекло и заводя машину.

Я обогнал седан миссис Голдфинч и посмотрел в зеркало заднего вида. Неудивительно, миссис Голдфинч уже вышла из машины и направилась к другому автомобилю. Без сомнения, чтобы сообщить Эдне Уингейт о моем визите в седьмой ряд, а также поделиться сплетнями о таинственном незнакомце в моем грузовике.

Я взглянул на Лекса, собираясь извиниться за то, что не представил его старой карге, но когда увидел, как он смотрит на меня с широкой улыбкой на лице, забыл, что хотел сказать. Он выглядел таким легким, свободным и совершенно счастливым, что мне просто захотелось запечатлеть это в своем воображении и сохранять его так долго, как только смогу.

- Что? - В конце концов, спросил я его, когда он продолжил ухмыляться, как дурак.

- Так что в седьмом ряду… Мышонок?

Глава девятая

Лекс

Чего бы я только не отдал, чтобы увидеть его лицо, когда я назвал его Мышонком. Ожидая его ответа, я запоздало осознал, что, вероятно, был не в том положении, чтобы высмеивать то, что я принял за прозвище. Признаться, я бы с радостью ухватился за все, что потенциально могло бы изменить настроение в кабине грузовика, но, возможно, зашел слишком далеко. Я был вне себя от унижения, признавшись в том, что Грэйди сделал со мной, и в том, каким дураком я был, попавшись на эту удочку с самого начала. Я не хотел вдаваться в подробности, но когда Гидеон надавил, оказалось на удивление легко рассказать ему о том первом и единственном случае, когда я отдал кому-то свое сердце.

Я открыл рот, чтобы извиниться за очередную неловкость с моей стороны, но когда услышал, как Гидеон раздраженно прорычал:

- Господи Иисусе, блядь, - мне стало немного легче.

Возможно, я не перешел границ дозволенного.

- Я должен знать, - сказал я.

Я чувствовал себя эмоционально опустошенным, поэтому этот момент легкости между нами показался мне хорошим способом вернуться в прежнее русло. Гидеон сказал, что простил меня за мое поведение, но я, конечно же, не хотел рисковать, разрушая нашу почти дружбу - если ее вообще можно было так назвать - снова.

Гидеон глубоко вздохнул и сказал:

- Это случилось летом, незадолго до того, как мне исполнилось восемнадцать. Я был помешан на музыке и увлекался классическим роком. Меня всегда особенно восхищали «Роллинги». Мик Джаггер был моим личным героем. Как бы то ни было, в том году они начинали свой тур «Нет охраны». У меня был друг, который продал мне лишний билет на их концерт в Тампе. Я потратил все свои сбережения на оплату билета, но у меня не осталось денег, чтобы добраться до Флориды. Поэтому я упросил своих бабушку и дедушку взять меня с собой. Я сказал им, что, поскольку концерт состоится в марте следующего года, они могут устроить себе каникулы, и я, наконец-то, смогу увидеть своего кумира Мика. У меня была мечта, чтобы Мик вытащил меня на сцену и спел со мной.

Гидеон снова вздохнул.

- Я все лето умолял их взять меня с собой, но они дождались дня, когда я уезжал домой, и сказали мне, что поедут.

- Так ты все-таки сходил на концерт? - спросил я.

- Я был на концерте, - уклонился от ответа Гидеон.

- Что это значит? - спросил я.

Уверен, что слышал, как Гидеон пробормотал что-то себе под нос, прежде чем сказал:

- Я уже упоминал, что мои бабушка и дедушка не были знатоками хорошей музыки и у них был не самый лучший слух в мире?

- Не понимаю... - начал я, но затем замолчал, вспомнив его слова и прозвище, которым его назвала женщина в другой машине.

- Боже мой, - сказал я.

- Да, - сухо ответил Гидеон.

- Боже мой! - Повторил я и стал хохотать как сумасшедший. - Они... они водили тебя на концерт Микки Мауса? - Я не стал дожидаться ответа Гидеона, потому что слишком сильно смеялся. Я почувствовал, как он легонько толкнул меня в плечо, и попытался подавить смех.

- Ты хочешь дослушать до конца или нет?

- Это еще не все? - спросил я. - Я бы продал своего первенца, чтобы услышать продолжение!

- Излишне говорить, что я был немного разочарован, когда, оказавшись в Тампе, узнал, зачем именно мы туда приехали. Но мои бабушка и дедушка экономили на поездку, так что я поехал. Поскольку у меня не хватило духу сказать им правду, как только мы добрались до Диснейленда, я обнаружил, что позирую для фотографий с особенно надоедливой мышью в брюках. Как будто этого было недостаточно, мои бабушка и дедушка постарались, чтобы я стал ВИМ-персоной на концерте Микки.