Дорогой Монстр-Клаус (ЛП) - Блэк Мэйв

— Я люблю тебя, — повторяю я, целуя её в лоб, а затем снова в губы. Вокруг нас взрываются овации. Эльфы хлопают и прыгают.

— Я тоже тебя люблю, Арсон. Не могу поверить, что это реальная жизнь.

— Я же говорил, что найду тебе любовь, — дразню я, утыкаясь носом в её шею, где укусил её прошлой ночью. Оно пахнет мной, и её запах смешивается с моим. — Просто не знал, что это буду я.

— Я рада, — шепчет она. — В конце концов, ты научил меня, как доставлять удовольствие тебе. А не кому-то еще.

Я рычу в точку её пульса.

— Ты нужна мне. Сейчас же.

— Похоже, мы нужны в другом месте, — объявляет Пиро, замечая перемену в воздухе. Он отстегивает оленей, и они улетают. Затем все эльфы смеются и радуются, расходясь обратно по своим отделам.

Моё тело покрывается потом, жар одолевает меня. Это то, о чем я слышал только в сказках. Сдвиг, происходящий в драконе после того, как он обрел пару.

— Они ушли, — шепчет она. Когда я отстраняюсь, её глаза становятся размером с блюдца. — Что происходит?

Моё тело плавится изнутри, жар нарастает и нарастает.

— Как сильно ты хочешь маленьких детишек, сладость?

Ее взгляд смягчается, как расплавленный шоколад на кренделе с мятной крошкой. Она кусает губу, пока мой член твердеет сильнее, чем когда-либо прежде.

— Больше всего на свете, — признается она. — А теперь скажи мне, почему твои глаза — сплошной огонь, в них буквально не осталось зелени.

— Это своего рода гон. Мы называем это плавлением.

— Звучит... болезненно?

— Может быть, если я не войду в тебя.

Она хихикает и приподнимает бровь.

— Что это значит?

Вот заключительная часть. Это был горячий финал!

— Когда мы спариваемся, в редких случаях мы впадаем в состояние плавления. В это время мы непрерывно занимаемся сексом. Мы должны наполнять наших пар. Снова и снова, — хриплю я, чувствуя, как удовольствие омывает мои яйца. — Мы даже разбухаем внутри. Это потребность в размножении.

Она вздрагивает, её тело дрожит.

— Я чувствую твоё желание через нашу связь.

— Ты нужна мне, Ксо. Прямо сейчас. Если ты не хочешь вынашивать нашего ребенка так скоро, я придумаю, как это остановить.

Ксо тут же качает головой.

— Я хочу этого. Тебя. Ребенка. Трахни меня, — сбивчиво отвечает она; жар бьет в меня в ответ через нашу связь. Я не теряю ни секунды, поднимаю её и взлетаю в небо. Как бы весело ни было в санях, они недостаточно велики для хаоса наших тел, которые скоро будут биться в конвульсиях.

Мы добираемся до моей комнаты в деревне за считанные мгновения, и я врываюсь внутрь. Она не жалуется, когда мои когти раздирают нашу одежду.

— Арсон, — скулит она, когда я сжимаю её грудь. — Пожалуйста.

Я поднимаю её, и она обхватывает меня ногами. Затем я вгоняю член до упора. Я стою, толкаясь в неё, и мой член ноет от желания разрядки. Она стонет, когда я хватаю её за бедра для упора. Я несу нас к кровати, погружаясь в неё, как только мы полностью оказываемся на матрасе. Она сжимает меня, её стоны наполняют всё моё существо блаженством.

Обычно я бы не торопился с ней, но "плавление" нарастает, и я не могу остановить быстрый и жесткий ритм моего члена. Вскоре после этого я взрываюсь с ревом, наполняя её. Она стонет, и я использую пальцы, чтобы довести её до оргазма. Мы двигаемся вместе, пока моё семя изливается в неё и вытекает. Никаких потерь.

Я выхожу, заталкивая каждую каплю обратно в неё. Потребность вылизать её, съесть нашу влажнось — она переполняет меня. Тянусь к её клитору, обхватываю его губами, и она вскрикивает в оргазме. Я не останавливаюсь, использую палец, чтобы удержать сперму внутри неё, и яростно лижу. Потребность остаться здесь навсегда засела в моем мозгу, но я знаю, что это безумие гона.

После того как она буквально плачет от сверхчувствительности, я поднимаюсь и снова погружаюсь в неё.

— Ты так хорошо принимаешь мой член, — хвалю я, целуя её покрытый потом лоб. — Такая хорошая девочка, заставляешь меня кончать так быстро.

Она скулит.

— Это так горячо, мне нужно, чтобы ты наполнил меня. Пожалуйста. Я не могу это описать, но мне нужно больше.

Я знаю, что ей нужно. Как омеги в течку, она будет жаждать моего раздутого члена. Это похоже на узел, удерживающий сперму внутри, пока у меня гон.

— Пожалуйста, Арсон. Пожалуйста, — кричит она, слезы наполняют её глаза.

Я отстраняюсь и с размаху вхожу до упора.

— Ты хочешь мое семя? — Она отчаянно кивает, пот стекает по её виску. — Я дам тебе свою сперму, детка. А потом я разбухну внутри тебя.

— Да, это. Мне нужно это. Пожалуйста, — хнычет она, и мы раскачиваемся вместе, преследуя этот кайф. Её всхлипы вторят каждому моему толчку.

— У тебя так хорошо получается, детка. Ты такая, блять, мокрая. Можешь кончить для меня еще раз?

— Нет, нет, нет, — бормочет она, сжимая меня. — Слишком много.

Я целую её заплаканные щеки.

— Ещё разок. Кончи для меня еще раз, и потом кончу я. Наполню тебя, хорошо?

— Я не могу, — скулит она. — Слишком хорошо.

Я просовываю руку между нами, выводя легкие, как перышко, круги на её клиторе. Она бьется в конвульсиях, крича от удовольствия. И вскоре, когда мои клыки удлиняются, вонзаясь в её шею, она выкрикивает свою разрядку.

То, как она сжимает меня, заставляет искры сыпаться из глаз, и я взрываюсь. Разбухание, о котором я слышал, формируется у основания моего члена, запирая меня внутри неё. Удовольствие пронзает меня, когда я изливаюсь в неё, это ошеломляюще и быстро. Оно остается и посылает ударные волны через мои яйца.

— Что это? — практически стонет Ксо. — Ощущение как в раю.

— Мой узел, типа того. У них нет для этого названия.

— Люблю это, но хочу еще. — Она стонет, когда он пульсирует. Она покачивается на мне. — Это чувство прекратится?

— Какое чувство, сладость?

— Словно мне нужен твой член в каждой дырке, наполняющий меня, дарящий оргазмы?

Я качаю головой.

— Не совсем, хотя плавление делает это в десять раз сильнее. Будет только хуже. Уверен, следующую неделю или около того мы будем трахаться здесь без остановки.

— Ммм, — стонет она. — Мне нравится трахаться.

— Грязная девчонка с грязным, блять, ртом.

— Твоя вина, — шепчет она, сжимая мой ствол. — Ты учитель.

— Тут ты меня подловила, — дразню я, целуя её шею вновь. Она кровоточит там, где я укусил её, и меня немного мучает вина.

— Наши дети будут похожи на тебя? — спрашивает она с широко раскрытыми глазами. — Они будут милыми, с рожками?

Я киваю.

— Или они будут очаровательными, как ты, с розовой кожей и кудряшками.

— И то, и другое?

— Мы можем продолжать, пока не получим и то, и другое, — обещаю я. — Не то чтобы тренироваться было так уж трудно.

Она кивает и начинает засыпать. Мне потребуется время, чтобы "сдуться", но в какой-то момент я тоже засыпаю.

Эпилог 3

The First Noel – Trans-Siberian Orchestra

Ксо

— Папочка! — кричит Роман; его темно-рыжая, как у отца, макушка подпрыгивает на бегу. Я сижу с Эш, кормлю её. Арсон делает идеальные детали для наших пряничных домиков. С тех пор как у нас появился Роман, он действительно увлекся рождественским сезоном. Конечно, я вернула ту первоначальную искру, но, видя его с нашим сыном, я знаю: теперь он любит Рождество именно так, как сам того хотел.

Сначала я волновалась, что Пиро возненавидит нас за то, что мы продолжили играть роль Санты, хотя это место должно было достаться ему. Но он ищет свой собственный покой. И та часть меня, которую всё еще тянет к любви, знает: этот покой — рядом с огненным Купидоном, которому просто нужно увидеть то, что находится прямо у него перед носом.

— Можно мне помочь с глазурью? — спрашивает Роман, дергая Арсона за рубашку. Кожа у Романа цвета темной фуксии. Идеальная смесь меня и его папы. Его волосы кудрявые, но темные, маленькие рожки уже пробиваются, и у него растут темнейшие крылья. Большинство драконов не получают свои летательные крылья лет до десяти. Но он каждый божий день разминает их, надеясь полететь скорее раньше, чем позже.