Невеста (СИ) - Вечная Ольга

Адам, твою мать, если бы ты сел за махинации, я бы тебя дождалась. Я бы ждала сколько нужно, зная, что ты есть, что к тебе можно съездить.

Горько на душе. Ох как горько. Если ты допускал, что такое может случиться, и поперся туда — я тебя ненавижу.

Налетчиков пока не нашли, как и пропавшие деньги. Никаких зацепок. Ни у полиции, ни у частного расследования, которое проводит Святоша. Известно только, что грабители попытались обставить все так, будто Адам кинул товарищей и сбежал с деньгами. Его тело нашли обезображенным и без кистей рук, чтобы в полиции не смогли снять отпечатки пальцев. Экспертизу провели по снимку челюсти. Адам как раз проходил лечение, во время боя ему скололи зуб. Если бы снимка не было, его бы не опознали и объявили в розыск.

Мальчики болтают на своем языке.

Они знают, что Ростик не папа. Это сложный момент, я пока не решила, как сделать лучше. Адам оставил мне все. Вообще все, что у него было, до копейки, за исключением имущества друзей, которое на нем числилось номинально.

Честно говоря, я довольно богата. У Ромы и Яра будет достойный старт в жизни. Когда парни подрастут, я расскажу им об отце правду. А пока у них есть я, няня Надя, дядя Савелий, Кира, Ростик и куча людей, с которыми мы дружим.

Адам о нас позаботился. Перед смертью он подчистил дела и переписал завещание.

И с одной стороны, я благодарна ему за это. Иначе даже не представляю, что делала бы. Пошла к отцу на поклон с близнецами Алтая в животе?

А с другой… от мысли, что он знал об опасности и не предотвратил ее, меня колотит. Цинизм и прагматизм Адама вышли за границы. Как не думать об этом, как не вспоминать?

Я смахиваю слезы и готовлюсь к началу второго куплета.

Глава 3

— Ну, сколько там? — спрашивает Надя.

Она сидит на полу перед мальчиками и строит высокую деревянную пирамидку. Что бы мы делали без доброй, простой Нади!

— Немного повышенное, но некритично. — Я откладываю тонометр и вытягиваюсь на диване. — Старушке Раде пора немного прилечь.

Надя хмыкает. Ромка шустро подползает и роняет пирамидку, после чего дом заполняет его заливистый смех победителя и затяжной, как сирена, рев Ярослава.

Акита Кира с уставшим видом утыкается мне в ноги.

— О боже мой! — причитаю я. — Как жаль, что их всего двое! Хотя бы еще троих для веселья, да, Кирусь?

Кира обреченно закрывает глаза, словно понимая каждое слово.

— Официально заявляю, я тогда обратно в горничные пойду! — Надя громко хохочет, и смех ее настолько заразителен, что даже обидчивый Яр замолкает.

Мальчишки похожи внешне, но по характеру совершенно разные. Не представляю, как их можно перепутать даже на мгновение.

— Эй, Ярослав, уши развесил! Щас следующую пирамидку ломать будешь. Я уже строю, эй… мать пусть полежит!

— Я в порядке, — говорю с улыбкой, когда Ярик добирается до дивана и льнет к моей груди. Обнимаю, целую в макушку тысячу раз.

Скачки давления начались из-за сильного стресса, еще когда Павел пытался упечь меня за решетку, потом ситуация, как известно, не выровнялась. По результатам анализов серьезных проблем нет, но врач категорически запретил нервничать.

Ха-ха-ха.

— Опять дурью маешься, — ворчит Надя себе под нос. — Сирот оставить хочешь?

Я вздрагиваю.

— Навешивая чувство вины, ты не очень-то помогаешь успокоиться.

— Не любишь их? Совсем пацанов своих не любишь? Мужик у тебя, выходит, под номером один? Он умер, все, а они живые, — начинает распаляться она.

Качаю головой. Тактичность и Надя — это две параллельные прямые, которые как угодно близко подходят друг к другу, однако никогда не пересекаются. Но я не злюсь. Она не со зла.

— Да я стараюсь, угомонись. Умом понимаю, не дура вроде бы, но сердце так и не верит, что… Короче. Я когда этот профиль увидела, аж руки задрожали, я запах Адама почувствовала, как собака, — киваю на Киру, та прижимает уши. — Всюду его вижу.

— Это потому, что дети общие, вот и глючит тебя.

— Может быть.

А ведь я даже не знаю, в какой момент забеременела! Если считать по срокам, то зачатие могло случиться во время петтинга в ту ночь, когда Адам привез меня в квартиру с видом на реку.

Он тогда хотел меня сильно, страстно, как будто чрезмерно даже. Жаждущий, раскаленный, как плита, Адам нуждался в ласке и был настроен на близость. Он весь вечер следил за мной украдкой, разглядывал, словно мы на первом свидании. Неуклюже пытался обнять. А в постели, когда лег сверху, показалось, меня захлестнет его жар.

Он тормозил себя. Сложно объяснить, как я это поняла, просто знаешь же своего мужчину. Когда любишь — досконально знаешь и повадки его, и привычки, и движения. И я, конечно, почувствовала. Адам давал мне время настроиться, сдерживал свою жажду, останавливался быстро продышаться, каменел всем телом. Вздыхал тяжело и хрипло.

Он так сильно хотел меня, что даже думать об этом больно. Эти воспоминания — оголенные провода в уголке моей души. Оставаясь наедине с собой, я иногда к ним подкрадываюсь, а потом хватаю голыми руками, чтобы пропустить через себя ток. Затрястись, представляя, как Адам целует, как трется, твердый в области паха. Вот-вот и… Вот-вот и возьмет всю.

Он тогда был предельно возбужден и как будто взволнован. Замер, почувствовав мою растерянность, но, возможно, не до конца себя проконтролировал. Теперь уже и не спросишь. Я плохо помню те недели, они дурные были. Страшные. Других мужчин в моей жизни не было — это совершенно исключено. Адам был единственным.

Хотя нашлись и те, кто сомневался.

Когда я впервые привезла младенцев в этот дом, положила на диван и позвала Киру познакомиться, акита сначала замешкалась, насторожилась. Неспешно подошла, осторожно понюхала детей, пеленки — и застыла. Растерялась, бедная. А потом плюхнулась на пол и вдруг завыла.

Так горько и жалобно завыла в пустоту, с таким отчаянием и болью, что меня до костей пробрало. Она почувствовала, что это дети Адама.

Я заплакала вместе с ней, обхватила эту мохнатую морду, расцеловала. А Исса, который привез нас, вышел на крыльцо и закурил.

Вернувшись, он сказал в своей привычной саркастичной манере: «Ладно, считай, ДНК-тест парни прошли».

Не верил же мне до последнего. После похорон совсем озлобился, козлина, а когда вскрыли завещание, осмелился даже допрашивать. Не я ли Адама сдала и грохнула? Мотивов-то вон сколько!

С тех пор Кира нянчит мальчиков, как вторая мамка. И так же дуреет от их активности.

Ромка как раз подползает к ней и тянет за уши. Мы с Надей одновременно кидаемся спасать хорошую девочку!

Я проверяю вилкой, достаточно ли разморозился лосось в холодильнике.

— Ты сможешь на полчаса задержаться? — прошу Надю. — Я сбегаю до отеля, переговорю с Евой и Светланой, заодно погуляю с Кирой.

Она не отвечает, тогда добавляю быстро:

— Я доплачу!

— Доплачивать не надо, но передай, пожалуйста, Светлане, что у меня все хорошо и настроение — замечательное!

Смеюсь.

С тех пор как я повысила Надю с горничной до няни, она считает, что может общаться с управляющей на равных. Последнюю это, мягко говоря, не устраивает, их стычки забавляют весь отель.

— Непременно! Кира, идем. Боже, какая там жара!

Взяв с собой лимонад со льдом, я выхожу на улицу.

Дела, как обычно, занимают больше времени, чем планировалось. Не представляю, как другие женщины занимаются бизнесом, если у них нет постоянной няни. А также безотказного юриста Святоши, полицейского Марата и банковского служащего Григория на подхвате двадцать четыре на семь.

Когда возвращаюсь, вижу машину Ростика. Приехал раньше, чем договаривались, я не успела даже начать готовить.

С Ростиславом Черновым у меня совсем не такие отношения, как были с Адамом. Все проще. Он не смотрит на меня, как будто я — его вселенная, и не заставляет сердце метаться в болезненной тревоге.