Его самая темная страсть (ЛП) - Робертс Тиффани

— Проклятая сука! — он снова набросился на нее и занес кулак. Софи напряглась, готовясь к удару.

Что-то тонкое и темное обвилось вокруг запястья Тайлера, останавливая руку. На мгновение она подумала, что это тень — тень Крууса, — пока не заметила маленькие листочки по всей длине.

Виноградные лозы?

Еще больше лиан хлестнуло, хватая Тайлера за другую руку, пока он пытался освободиться. Он закричал, в голосе слышалось отчаяние.

Виноградная лоза обвилась вокруг ноги Софи. Она отпрянула назад, широко раскрыв глаза, когда огромная темная фигура появилась позади Тайлера.

— Круус, — прошептала она, ее сердце учащенно забилось.

— Софи, — голос Крууса был всем, в чем она нуждалась, и даже больше. Он окутал ее нежной лаской, чувством безопасности и успокоил расшатанные нервы. Он двигался, обходя Тайлера, а когда вышел на лунный свет, она поняла, что Круус вовсе не был тенью. Это был он, во плоти, настоящий, материальный и величественный.

Круус наклонился, предлагая ей руку.

— Что это, блядь, такое? — потребовал ответа Тайлер. — Что это, блядь, за хрень? Я убил его!

Софи проигнорировала руку Крууса и вскочила на ноги, обвивая его руками. Она прижалась лицом к его груди, желая, чтобы его тепло передалось ей. Новые слезы обожгли ее глаза.

— Я думала, что потеряла тебя.

Круус заключил ее в объятия, одной из своих больших рук приглаживая ее взъерошенные волосы.

— Меня не так-то легко отнять у тебя, Джозефина Дэвис. Софи.

— Сними с меня это дерьмо! — Тайлер закричал высоким от страха голосом.

Круус повернулся к Тайлеру, и Софи повернула голову, чтобы посмотреть на мужчину, которого она когда-то называла своим мужем.

Глаза Тайлера были дикими от страха, жилы на его шее натянулись, а на коже выступили бисеринки пота, несмотря на прохладу в воздухе. Толстые виноградные лозы обвивали его руки, разводя их в стороны.

— Ты болен, смертный, — сказал Круус.

Деревья вокруг заскрипели, и на глазах Софи лианы проросли и поползли по ближайшим стволам. Лозы, связывающие Тайлера, натянулись, поднимая его над землей. Он закричал от боли. Ветви над головой медленно наклонились к нему, их голые кончики впились в кожу его рук, выпуская крошечные блестящие капельки крови.

— Болезнь должна быть устранена, чтобы обеспечить здоровье леса, — продолжил Круус. — Чтобы обеспечить безопасность его хозяйки, — он наклонил голову, коснувшись губами волос Софи. — Закрой глаза, Джозефина.

Софи взглянула на Тайлера. Его злые, безумные, перепуганные глаза уставились на нее, умоляя, обвиняя, ненавидя.

На этот раз он был жертвой. Он был единственным, у кого не было власти. Он потратил годы, манипулируя ею, контролируя ее, доминируя над ней, используя весовое преимущество и силу против нее. И, наконец, Тайлер столкнулся с чем-то, чего не мог преодолеть. С чем-то, что он не мог контролировать.

Он пришел сюда, чтобы снова причинить ей боль, и он пытался отобрать у нее Крууса — убил ее пару у нее на глазах. И, даже если бы он позволил ей пережить эту ночь, она не сомневалась, что Тайлер в конечном итоге убил бы и ее.

Что за человеком была бы Софи, если позволила бы его пыткам продолжаться? Что если бы она решила покончить с этим?

Что ее ждет, если она скажет Круусу отпустить его? Тайлер будет нависать над ней вечно, как тень, преследующая подсознание, как призрак из прошлого, который никогда не позволит ей чувствовать себя в полной безопасности. Даже Круус не смог бы полностью избавить ее от этого чувства, от этого страха… не после произошедшего. Если бы Тайлер преодолел свою одержимость Софи и отпустил ее, что бы он сделал со следующей женщиной, на которую нацелился? Потому что будет другая. Такие люди, как он, не меняются, не останавливаются. Она не смогла бы спокойно жить, зная, что позволила ему причинить боль кому-то еще так же как ей.

Независимо от того, какой выбор был правильным, Софи знала, чего она хотела. Она знала, что нужно было сделать.

Закрыв глаза, Софи уткнулась лицом в грудь Крууса.

Он в ответ погладил ее по волосам и запечатлел еще один нежный поцелуй на ее макушке.

— Ты гребаная сука! Чертова шлюха! — закричал Тайлер. — Не отворачивайся от меня!

Громкие скрипучие звуки доносились отовсюду — от виноградных лоз, от деревьев, даже от земли у нее под ногами, — и Софи почувствовала огромную, неописуемую силу, разлитую в воздухе. Тело Крууса стало еще теплее, и она прижалась к нему. Полные ненависти слова Тайлера превратились в неистовую, испуганную мольбу, прежде чем перейти в мучительные крики.

Она держала глаза закрытыми, несмотря на влажные рвущиеся звуки. Держала глаза закрытыми, когда кости хрустнули, и что-то разбрызгалось по лесной подстилке. Держала их закрытыми, когда Тайлер испустил свой последний, булькающий вздох.

Круус отвернулся от Тайлера, увлекая Софи за собой, и взял ее лицо в ладони. Она, наконец, открыла глаза, чтобы посмотреть на него.

— Все кончено, Джозефина, — мягко сказал он.

Софи ничего не сказала, когда обвила руками шею Крууса и крепко прижала его к себе. Ее тело дрожало, как от того, что она услышала, так и от холода. Но дело было сделано. Все кончено. Тайлер больше никогда не причинит ей боль.

Она была действительно свободна.

***

Лес Крууса бурлил жизнью, и он чувствовал это так же ясно, как собственное тело. Его связь со своими владениями не была такой прочной с тех пор, как его прокляли. Это наполнило его силой, которой он не испытывал много десятилетий, магия заструилась по его венам подобно жидкому огню. Но трепет от восстановленной силы — и загадка, почему она вернулась, — были второстепенны по сравнению с его облегчением.

Круус подхватил Софи на руки и понес к хижине. Хотя он чувствовал сеть корней под ногами и мог снова по ним путешествовать, у него не было желания делать это. Все, чего хотел Круус, это обнять ее и почувствовать, как она прижимается к нему.

Первая ночь, которую он по-настоящему провел с Софи, едва не стала ночью, когда он ее потерял. Не в его силах было это изменить. Это «а что если», еще долго будет преследовать его и напоминать о том, что его самонадеяянность ничего не значит — ни в этом мире, ни в любом другом. Думать, что он сможет защитить ее, — не то же самое, что действительно уберечь. Для второго нужны преданность, смирение и усилие. Он больше никогда не будет воспринимать ее безопасность как нечто само собой разумеющееся. Он не позволит себе больше допустить эту оплошность.

Она прижалась к нему так крепко, словно боялась, что он исчезнет, стоит ей хоть на мгновение ослабить объятие.

А хотел бы он?

Его память осталась нетронутой. Что касается тех последних мгновений — он умер. Он почувствовал, как его собственная жизненная сила обращается в ничто. Пуля пронзила его смертное сердце, и он не выжил.

Вскоре после этого он очнулся в оцепенении на лесной подстилке. Дизориентацию вызвало отсутствие Софи. Первоначальная паника почти ослепила его, и он осознал тот факт, что полностью чувствовал свои владения… Он чувствовал Тайлера и Софи в лесу, точно знал, где они находятся. Круус боялся, что будет слишком поздно, и его единственной целью при приближении к ним было отвлечь внимание Тайлера от Софи.

Когда Круус вышел из чащи и оказался перед хижиной, окна в ней были темными. Серебряный лунный свет заливал все вокруг, окутывая землю сиянием, насыщенным магией и силой. Этой ночь, завеса между мирами была как никогда тонкой. И казалось, что возможно все.

Он осторожно опустил ее на ноги, хотя и не ослабил объятий.

Она подняла голову и встретилась с его взглядом, в ее темных глазах сияла жизнь. Он чувствовал ее силу — мощную и чистую, но не жаждал ее. Хотя пустота внутри него исчезла, его потребность в ней только возросла.

Круус обхватил ладонями ее лицо, поглаживая большими пальцами щеки. Он стиснул зубы, когда она поморщилась. Плоть на одной стороне ее лица начинала опухать. Если бы это было возможно, Круус снова разорвал бы Тайлера на части за ту боль, которую он причинил Софи.