Найди, если сможешь (СИ) - Ласка Уля

- А мы успеем за полчаса? - удивляюсь простоте решения вопроса.

- Конечно, нет, - фыркает он. - Или хочешь сначала поесть?

- Нет, обойдусь, - отвечаю ему в тон и наспех сажусь в машину.

- Мама не объективна, - Пако все же решает пояснить явный игнор приглашения матери, когда мы отъезжаем от его особняка. - У нее свой интерес. И если Юля сама вернулась во второй раз, то для мамы это знак.

- Знак судьбы - это серьезно, - с лёгкой иронией подкалываю его я.

- Я не просто просмотрел твою биографию, Степан, - неожиданно серьезно и по-взрослому говорит парень. - Ч её изучил. Ты почти два года прожил здесь. И не можешь не знать, какое тут отношение к подобному.

Он прав, и моя ирония больше связана с тем, чтобы загасить собственную тревогу. Потому как экстрим туров и собственной жизни - это одно, а невозможность повлиять на ситуацию, в которую попала Юлька хоть условно и по моей вине, совсем другое.

- Согласен, - беру свои слова обратно. - Давно здесь не был.

- Тебе быстро напомнят.

- Пако, а какое отношение вы с матерью имеете к группам Рудова?

- А ты не знаешь?

- С Ви мы познакомились меньше часа назад у бара. Кроме того, что она знает Юлю, я не ничего больше не знаю.

- Но знаешь про того, на кого Юля работает, - подозрительно косится на меня парень.

- Тесные дружеские связи.

- Какие? - совсем как мать, продолжает выяснять он.

- Я знаком с сыном Егора Андреевича.

Если не упоминать при каких обстоятельствах случилось наше знакомство и в случае, если Энджи сменит свой гнев на милость, то я даже смогу называться другом семьи.

- А с каких пор он в курсе дел отца? - одним этим вопросом Пако рушит мою легенду и заодно демонстрирует свою немалую осведомленность. - Ладно. Неважно, - снимает он свой вопрос, не получив моего моментального ответа. - Из того, что я увидел, мне и так понятно, что квалификация у тебя покруче, чем даже у профи экстремального туризма. Вернее, она другая. И знаешь ты явно больше.

- Частично, - не вижу смысла отнекиваться я.

- Хорошо, - принимает он мой ответ и продолжает: - Мой отец руководит этим подразделением. А у нас очень даже приветствуется семейственность. Так что…

- Пако. У Юли закончился контракт, - решаю я форсировать наш разговор. - Вернуться она могла только с разрешения твоего отца?

- Да. Оно у нее было. В группах недобор. Глупо отказываться от хороших работников.

- То есть у нее новый контракт?

- Заявка на продление. Она ещё не подписала доки.

- Почему?

- Предположу, что сразу окунулась в работу.

- То есть, я могу забрать ее прямо сейчас?

- Не можешь. Ты должен её забрать.

Озадаченно смотрю на парня. Последняя фраза стопроцентно соответствует моим интересам, но звучит так, как будто Юлька здесь всех уже достала.

- Я не в этом смысле, - правильно оценивает мою реакцию Пако. - Наоборот она мне очень нравится. Она классная, но слишком добрая и… наивная.

- Это плохо? - уточняю для приличия я, хотя в общем понимаю, к чему он клонит.

- Нет. Поэтому ей и нужно уехать.

- А Ви? Ты упомянул про её интерес.

- У нее проект по оказанию медицинской помощи в труднодоступных районах. Туда трудно найти людей. Зато подхватить на выходе из другого в самый раз.

- Почему она не забрала Юлю сразу. Я уверен, что она бы не отказалась.

- Отец не настолько смел, чтобы похерить личный приказ Рудова. А сейчас никто не ожидал, что она захочет остаться. Но эта работа ей тоже не подойдёт. Я видел людей, которые держаться долго. У них совсем другой характер. Юля просто сгорит. Не хочу ей этого.

- Ясно, - я более-менее вникаю в местный расклад и решаюсь на главный вопрос: - Пако, а ты в курсе её отношений?

- Каких? - не облегчает он мне задачу.

- Личных.

- Я не в курсе, - нейтрально сообщает он, но почти тут же подкидывает дровишек в топку моих домыслов: - В группе семь человек. Все, кроме нее мужчины. Все, с кем она контактирует вне работы - мужчины. Но так, чтобы напоказ - нет. Я бы знал. Все бы знали.

- Я понял.

Пако смотрит на часы, сворачивает на придорожную стоянку и останавливается.

- Куда дальше? - окидываю я горный пейзаж в свете луны.

- Остаешься здесь. Группа хорошо охраняет свою территорию и чужие им рядом не нужны, поэтому ждёшь.

- Сколько?

- Минут двадцать. Если меня не будет сорок, нажмешь тревожную кнопку под сиденьем, - ржет он. - Подъедут сразу все, и скажут, что делать дальше.

Не смешно, но я криво улыбаюсь и выхожу из машины, провожая взглядом Пако, резво бегущего к зарослям вдоль дороги и ныряющего в их обильную зелень.

У меня остаётся время, чтобы ещё раз прокрутить в голове предстоящий разговор.

Первым делом узнать хренову причину Юлькиного игнора! Почему она не прочла моё сообщение. Хотя бы из любопытства! Оно всегда было ее слабостью.

А дальше?..

План с тем, чтобы просто закинуть её себе на плечо и увезти отсюда на хрен, к сожалению, не прокатит. Никакого принуждения, никогда. Она может подчинится, да. Ненадолго. Но отдача будет такой, что мало не покажется.

В гневе Вострикова так же безудержна, как и в радости.

Все внутри скручивает от осознания, как сильно я соскучился. По улыбке. По голосу. По запаху. По чувственности, о которой даже не подозревал, пока она не стала моей. По общению, которое никогда не надоедает, а наоборот подсаживает на себя, как наркотик, и требует делиться всеми своими мыслями и впечатлениями, а потом с невыносимой жаждой ждать её собственных и впитывать-впитывать-впитывать.

Когда мы расстались в первый раз. Меня ломало полгода. Нет, вру… Через полгода просто исчезло маниакальное желание хватать телефон после просмотра классного фильма или незамедлительно отправлять ей фотки охеренного заката, чтобы разделить свое счастье.

Ломка при упоминании Юльки кем-то из знакомых всегда оставалась со мной. Поэтому, когда ее соседка позвонила мне по старой памяти и попросила помощи с проблемной квартирой, я похерил сон после восьмичасового перелета, вернулся и вернул её.

А потом вывернулся наизнанку, чтобы поставить точку в своей параллельной жизни, но немного, сука, на дотянул.

За что сейчас, похоже, и расплачиваюсь.

Ничего.

Как говорил дед, пока ты жив, нет ничего невозможного.

Достаю телефон, смотрю на смеющуюся Юльку на заставке.

- Мы умеем и говорить, и слушать, Юль. Пришло время этим воспользоваться.

Отмечаю, что до первого озвученного Пако срока остаётся пара минут. А ведь он не шутил про тревожную кнопку. В их реалиях - необходимость.

Всматриваюсь в темные заросли, прорисовывая появление Юли. Ничего не выходит. Как будто мозг противится моей воле, намекая, что всё уже никогда не будет как прежде.

Черт, я бы сейчас лучше сиганул в двадцатиметровый водопад, чем испытывать этот адреналиновый расколбас.

Движение. Фокусирую взгляд и разочарованно выдыхаю.

Пако возвращается. Но возвращается один. И возвращается бегом.

- Что? - бросаю я ему ещё метров за десять.

Не отвечает, движением головы указывая, чтобы я садился в машину.

А когда мы оба закрываем двери, Пако одной рукой дёргает планшет из подставки на передней панели, а второй сует мне в руку какой-то мягкий, теплый комок.

- Держи.

- Что это? - я во все глаза таращусь на живую морскую свинку.

- Проблемы твоей Юли.

- Что?..

- Вот и мне интересно, что… Найди, куда ее запихнуть. Юля не простит, если она потеряется или сдохнет. Хотя… - он на миг поднимает глаза от планшета, в котором только что судорожно что-то набирал. - Нет, не простит. Короб для льда! Сзади, - облегчает он мне задачу, указывая направление поиска тары для Юлькиного питомца.

И когда тот обретает временное пристанище, я задаю закономерный вопрос:

- Ты собрался шантажировать ее свинкой?

- Да.

- Да?

- Дай мне минуту, - предупредительно поднимает руку он, и я замолкаю, наблюдая за настройкой Пако приложения по геолокации. - Так… Какая-то хуета… - он приближает карту и начинает заметно нервничать.