Муж мой. Враг мой. Дракон (СИ) - Ворон Светлана

Ему это не понравилось.

— Я почти так и сделал, — сузил муж глаза, не собираясь уступать в нашем странном споре. — Ты в последний момент вчера передумала. Меня это не остановило.

Вот как. Он хочет, чтобы я считала его жестоким?

— Я не передумала, а испугалась. Это был инстинкт, — поправила застенчиво. — Есть разница!

— М-м-м, ладно…

Ого, кажется, мой ответ сделал его несколько самодовольным. Значит, его все же волновала моя реакция, пусть он и не хочет этого признавать.

— Ты же сам мне сказал: «По какой-то причине я не хочу, чтобы ты делала это по принуждению». Значит, ты уже тогда хотел завоевать мое доверие. Я стала тебе важна.

— Я сказал немного не так, — заметил он с еле заметной усмешкой. — Сомневаюсь, что твое последнее утверждение имеет какой-то смысл, учитывая мою репутацию…

Значит, он собирается и дальше упрямиться. Будет поддерживать образ беспощадного тирана даже в моих глазах. Ему стоило бы покопаться в себе.

— Хочешь сказать, что я неправа? — решила я подергать опасность за усы, пока муж в духе. — Дай-ка подумать. Разве это не ты пытал мою Пэт, чтобы узнать, что мне нравится? Разве не ты простил мне два предательства и регулярное непослушание? Ты даже сохранил все мои кинжалы себе на память, — указала я на стену, увешанную трофеями.

А еще защищал от Мораха, когда я чуть не сболтнула лишнее, и скрыл наше противостояние ото всех. Добивался моего расположения всеми доступными ему способами — ну, теми, которыми умеет. Похоже, он дорожил мной гораздо сильнее, чем показывал, но не готов был сознаться в этом даже самому себе.

— Ты ведь не делал женам в постели того же, что мне?

— Они не просили, — напомнил Фэнрид холодновато.

— Я тоже, — заметила я, прибавив его ответ в свою копилку доказательств. — Почему тебе так сложно признать, что я стала небезразлична? Ты хочешь, чтобы тебя все считали монстром?

— А разве это не так? — удивился принц вполне искренне, но меня порадовало, что он все еще не разозлился.

— Мне кажется, я узнала тебя достаточно, чтобы понять: ты не из тех, кто просто воспользуется уступчивой девушкой, тем более когда она трясется от страха. Я знаю, что ты старался избавить своих жен от боли в первый раз, значит, заботился об их комфорте. Наверняка пытался и пробудить в них желание, иначе какое может быть удовольствие, если твою близость лишь терпят?

— Может и пытался, — признал он неохотно, закрыл глаза и раздраженно потер переносицу пальцами.

Ему не нравилось, куда катится разговор, терпение почти закончилось.

— Но они не реагировали, как я, и ты сдался?

— Я просто не знал, что может быть по-другому, — ответил он почти не задумываясь.

Конечно же. Если все женщины ведут себя с ним одинаково, ради чего ему стараться? Что бы он ни делал, они его боялись! Ведь Эль именно так это и описывала.

Все жены до меня воспринимали брачные отношения с Фэнридом только как неприятную обязанность, которую нужно перетерпеть. Помучиться с полгодика, чтобы потом вернуться домой. Что-то вроде каторги.

Они даже не пытались узнать его, понять его. Лишь я показала ему, что может быть по-другому.

— И тебя не волновало, что чувствуют твои жены во время близости? Ты просто… пользовался ими, когда они приходили?

— Какой ответ ты хочешь услышать? — хмуро проворчал он. — Я такой, какой есть. Они тоже. Ты — первая и пока единственная, кто меня не боится, притом что я дал тебе много поводов для обратного. Да, это выделяет тебя среди остальных. Удивляет. Вызывает повышенный интерес. Ты довольна?

— Какой именно интерес? — расплылась я в улыбке, добившись своего.

— Не такой, как ты думаешь, — испортил Фэнрид все впечатление. — Скорее, это просто желание разгадать непостижимую загадку. Я не понимаю, что тобой движет и почему ты так на меня реагируешь. Но заниматься любовью с той, которой нравится все, что я делаю, действительно приятнее, чем с той, кто воспринимает постель лишь как долг и испытывает при этом отвращение. Ведь ты же понимаешь, что я столкнулся с иным поведением впервые? И я понятия не имею, как должен реагировать. Я скуп на эмоции! Чего именно ты ждешь от человека с ледяным сердцем?

Вот как? Но злость — тоже эмоция, и с ней проблем нет. Да и когда мы были связаны через амулет, я чувствовала его возбуждение, просто оно оставалось где-то в глубине.

— Их тоже не волновало, что ты чувствуешь, — предположила я, вспоминая свои вчерашние попытки вытащить его заледеневшую страсть и сделать так, чтобы ему тоже было со мной хорошо.

Осторожно коснулась кончиками пальцев рассеченной скулы.

— И никто не беспокоился о тебе, когда ты уезжал?

— А ты что, беспокоилась? — нахмурился Фэнрид, словно пытался и никак не мог постигнуть мой странный разум.

— Ну, да… — призналась я удивленно и привстала на локте, чтобы рассмотреть ссадины поближе.

Они почти зажили, остались лишь маленькие полоски.

Ладонь мужа прочертила всю линию моей спины, пока я рассматривала его лицо, но я проигнорировала вспыхнувшие в моем теле импульсы, поражаясь своей реакции, не снизившейся ни на каплю.

— Что произошло? Это наши тебя ранили?

Муж удивленно приподнял уголки губ, разглядывая меня пытливо.

— Ничего подобного. Обычная тренировка между своими. Каждое утро по нескольку часов в день. Пропустил удар, когда вышел один против четверых.

Он подозрительно прищурился, пока все это говорил. Но я еще в прошлый догадалась о его частичной уязвимости.

Проскользив ноготками по его груди, приложила ладонь напротив сердца, считая редкие удары.

— Почему ты не стал драконом? — тихо спросила.

Глава 40. Дракон

Он неосознанно накрыл мою руку своей, видеть это и чувствовать тепло его ладони было невероятно приятно.

— Это как-то связано с убийством моих родителей, — не стал он скрывать.

— Расскажешь подробнее? — подняла я на него глаза осторожно.

— Я был ребенком, Шена, картинка уже очень туманная. — Муж вздохнул и устало прикрыл глаза, но все же нашел в себе силы продолжать. — Во время нападения мать попросила меня спрятаться. Помню, как я бежал к ближайшим кустам по глубокому снегу, в который проваливался по колено. Помню, как моего отца, а затем и мать убивали, и брызги их крови перепачкали девственно белый снег. Я должен был спасаться, но вместо этого стоял и смотрел, не в силах отвести взгляд. А тот ужасный человек посмотрел прямо мне в глаза и натянул тетиву, прицеливаясь мне в грудь…

В моих собственных глазах вдруг потемнело, и я осознала, что задержала дыхание на все время, пока Фэнрид говорил.

— Скорее всего, дракон спас меня тогда от неминуемой смерти, — проговорил муж без особого энтузиазма: вспоминать травмирующее событие приятно не было. — Бандиты либо не сумели пронзить грудь ребенка ничем из имеющегося оружия, потому что дракон в буквальном смысле превратил себя в щит. Либо не почуяли дракона, потому что он скукожился до размера куска льда. Решили, что я не сын Айсара, а значит, убивать меня нет необходимости. Я не помню, выстрелил тот человек или опустил лук, решив меня пощадить.

— И потом твой дракон не смог вернуться в исходное состояние? — предположила я.

— Да.

— Я о подобных случаях не слышала, — нахмурившись, взобралась я на Фэнрида верхом, игнорируя тут же впившиеся в мои бедра пальцы и кое-что твердеющее под собой. — Ты позволишь мне тебя осмотреть?

— О, так ты еще и целительскими навыками можешь похвастаться? — ухмыльнулся муж, подтолкнув меня к своему внушительному хозяйству, и внимательно прищурился, сверкнув засеребрившимися глазами. — Кто ты, Шена? Рядовой маг не может обладать сразу столькими талантами. Что еще за сюрпризы ты от меня скрываешь?

— Ой, не перехвали, — смущенно зажмурилась я, впитывая его неожиданный комплимент. — Я просто прилежная ученица королевского чародея. Ни больше, ни меньше. И я уже не хочу навредить тебе, честно.