Ген медведя (ЛП) - Рейн Амира

Как только мы с Ридом, наконец, закончили есть, мы просто сидели, потягивая наши соответствующие напитки, виски для него и минеральную воду с газами для меня, пока Рид внезапно не заговорил, поразив меня.

— Я знаю, что произойдет, Саманта. Я знаю, о чем ты в конце концов меня спросишь. Так что начинай, пока мы не легли спать. Просто скажи или спроси меня, что ты собираешься делать.

Я была несколько застигнута врасплох, потому что думала, что он попросит, чтобы в свете напряженного вечера, который у него был, я сохранила все, что хотела сказать или спросить, до последнего, надеясь, что никогда.

Итак, как бы ни была осторожна, я сделала еще один глоток воды, затем поставила стакан с преднамеренной медлительностью, чтобы смогла собрать свои мысли, прежде чем ответить.

— Я ценю, что ты хочешь, чтобы я сказала или спросила все, что хочу прямо сейчас, Рид, и я хочу сказать, но веришь или нет, я не собираюсь ничего спрашивать. Просто хочу сказать, что, если и когда Джерард и его люди снова нападут, я использую свой особый навык, чтобы помочь бороться с ними. Учитывая, что я взрослая женщина, которая в разуме и твердой памяти и осознает опасности и риски, а также учитывая, что я женщина, которая всегда отвечала за свою судьбу и хотела бы остаться такой на неопределенный срок… Я просто не могу представить, что не буду сражаться и использовать свои навыки метания ножей, чтобы помочь защитить мой новый дом. Так что… я собираюсь это сделать. Я уже приняла решение. Так вот почему я не спрашиваю тебя об этом.

— Ты просто говоришь мне.

Он говорил так ужасно властно.

Пытаясь сохранить зрительный контакт с ним по какой-то причине, я сглотнула.

— Совершенно верно. Я просто говорю тебе.

— Ты просто говоришь мне несмотря на то, что как начальник Сомерсета, уполномоченный правительством Соединенных Штатов, я могу наложить вето на любого, кто говорит мне что-нибудь.

Я не могла разобрать выражение его лица, и это почему-то заставляло меня нервничать. Однако не собиралась отступать от того, что сказала.

— Совершенно верно. Я приняла решение, и несмотря на то, что ты можешь наложить вето на него на весь день, если хочешь… Я не передумаю. Тебе придется физически остановить меня в случае еще одного нападения. Но знай, если сделаешь… — Не желая, чтобы это звучало так, как будто я угрожала, я остановилась, чтобы изменить формулировку того, что собиралась сказать. — Видишь ли, я никогда не смогу быть с человеком, который не позволит мне использовать мои навыки во благо, Рид… Я никогда не смогу быть с человеком, который не поощряет их. Я знаю, правда, что, может быть, я не самая простая женщина, с которой иногда приходится иметь дело, как ты сказал, но… легко, или трудно, или тяжело, или что-то в этом роде, я не хочу мужчину, который думает, что может изменить меня, или контролировать меня, или сказать мне, что я не могу делать то, что я хочу делать.

— Даже когда этот человек будет говорить тебе, что ты не можешь сделать что-то для собственной безопасности?

Немного неожиданно, даже для меня, я даже не колебалась.

— Да. Даже тогда. И может быть, особенно тогда. Потому что это ты говоришь мне, что я не в своем уме, и что я неспособна измерять риски и принимать решения о своей собственной безопасности. И это то, с чем я никогда не смогу жить в долгосрочной перспективе.

С все еще нечитаемым выражением, Рид перевел взгляд с моего лица на двойное пламя свечей.

— Мне действительно нужно некоторое время, чтобы подумать обо всем этом.

— Справедливо. Бери столько времени, сколько нужно. Меня это вполне устраивает.

Вскоре мы снова стали пить, хотя почти не разговаривали. Даже когда Рид потянулся к моей руке и держал ее, пока допивал виски.

Тем не менее, в ту ночь в постели наши руки и тела говорили о многом, и когда мы отдыхали в объятиях после этого, я поняла, что окончательно влюбилась в Рида. И даже не просто окончательно, а глубоко. Я влюбилась в его глубокий голос, его прикосновения и его запах, но это была даже не половина дела. Я влюбилась в его храбрость, его заботу, которую он, казалось, скрывал так долго, и в его сердце, которое он также хорошо скрывал какое-то время. Я влюблялась в то, как он иногда произносил мое имя, когда мы занимались любовью, так нежно и сладко, как будто мое имя было стихотворением.

После осознания этого, я долго не спала, глядя на лунный свет, танцующий на потолке в темноте. Не смотря на влюбленность и сильные чувства, я не блефовала, когда говорила, что никогда не смогу быть с мужчиной, который не поддерживает меня, используя мои особые навыки. Что сделало меня уверенной, что будет чертовски больно, если Рид не сможет себя заставить.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Прошла неделя или около того, и я почти не видела Рида. Если он не встречался со своими советниками, то проводил собрание совета, и, если он не делал ничего из этого, он вел своих медведей в патруль, охраняя Сомерсет от шпионов Джерарда.

Все это время без него у меня оставалось много времени, чтобы находиться в городе, а также на заднем дворе дома, почти одержимо практикуясь в метании ножей. Полли присоединилась ко мне на некоторых из этих практических сеансах, как и две других новых подруги, Мэллори и Анна. Все трое пытались метать ножи, но, похоже, ни у кого из них не хватало сноровки. На самом деле, Анна попыталась только один раз, сказав, что стремление почти испугало ее по какой-то причине, что она даже не могла сформулировать.

Однажды, за чаем и клубничным пирогом у нашего маленького закусочного стола в задней части кафе, Полли сказала мне, что она и Алекс стали официально парой.

— Мы также получили благословение Мэри. Думаю, ей действительно нравится Алекс. Но даже больше, думаю, она знает, что я должна двигаться вперед в своей личной жизни после всего этого времени скорби, даже если Шон и память о нем всегда будут в моем сердце.

Слова Полли заставили меня неожиданно вспотеть несмотря на то, что ее глаза были совершенно сухими, и я поняла, что сильный голод, головокружение и тошнота могут быть не единственными нежелательными симптомами беременности. Я лила слезы каждые пару дней в течение предыдущих двух или трех недель, и никогда по какой-то конкретной причине. Всегда казалось, что все происходит из ниоткуда.

В ту ночь, когда Рид вернулся домой с собрания Совета, которое продолжалось до полуночи, он удивил меня, когда лег в постель рядом со мной, обнял меня, а затем спросил, хорошо ли я украшаю большие палатки.

Прижимаясь к его объятиям, я засмеялась.

— Ну, я боюсь, что мне понадобится некоторый контекст. Какие большие палатки? И зачем их нужно украшать? У тебя есть идея заняться любовью в какой-нибудь массивной, искусно украшенной палатке завтра вечером?

Я почти надеялась, что ответ будет «да».

Тем не менее Рид не сразу ответил, действуя так, как будто он серьезно размышлял о том, что я сказала.

— Хм. Это действительно интересная мысль. Только мы вдвоем… в походе… в огромной палатке наедине с друг другом… и почти никогда не покидаем ее из-за того, что слишком заняты любовью. Это может быть очень хорошей идеей провести выходные после этого.

— Ну, тогда, почему бы не завтра? Ты можешь оставить Алекса руководить патрулем, а мы могли бы быстро уехать в субботу вечером.

Свет от маленькой лампы тумбочки, единственной подсветки в комнате, показал, что выражение лица Рида изменилось от намека на ленивую улыбку до хмурого взгляда.

— К сожалению, в эту субботу вечером у меня другие планы. Сегодня вечером я принял решение с Советом, а завтра вечером мы выполним план по уничтожению Джерарда и всех его людей.

— И какой у нас план действий?

— Ну, чтобы сделать подробный план очень коротким, мы не собираемся ждать, пока Порожденные кровью нападут на нас и поймают врасплох, как в прошлый раз. Мы не собираемся нападать на них в Блэкбруке, хотя бы потому, что там их женщины и дети. Итак, мы собираемся заманить их снова напасть на нас здесь, в Сомерсете, но только когда мы будем полностью готовы и организованы, чтобы взять их, что будет завтра вечером. Короче говоря, основной план заключается в том, что у нас будет барбекю и вечеринка на весь день для всех в городе, на поляне на востоке. Палатки, грили, еда, игры… и мы позволим шпионам Джерарда подобраться достаточно близко, чтобы увидеть, что происходит, прежде чем, как обычно, отгоним их, чтобы не вызвать подозрения, что действительно хотим, чтобы они увидели, что мы делаем. То, что я думаю, что они вернутся и доложат Джерарду, что все в городе в состояние полного умопомрачения, и зная Джерарда и его мышление, что большинство людей такие же наглые и самоуверенные, как и он, я думаю, он решит, что наша недавняя победа сделала меня дерзким настолько, чтобы не считать его больше опасным, как минимум не хватает одного, чтобы остановить все в городе от беззаботного торжества праздника. Вот тогда, я предполагаю, он нападет, чтобы попытаться снова отвлечь нас, думая, что именно так как он хочет, будет реализовано в его пользу. Рассказывая о праздновании сообщества, он подумает, что после его поражения судьба решила предложить ему Сомерсет на серебряном блюде, через мою дерзость и небрежность. Бьюсь об заклад, он даже не поведет своих медведей со степенью настороженности или подозрительности. Видишь ли, все сводится к тому, что, когда ты имеешь такую же власть, как и он… ну, это все делает его небрежным. И тогда все решится в нашу пользу.