Опасная связь (ЛП) - Блэклейс Ана К.

И все же, я чувствую себя уверенно и спокойно, когда выхожу на террасу, грациозно пробираюсь между гостями и ловко подхватываю бокал шампанского с подноса официанта. Затем поворачиваюсь к ним — к людям, которые смотрят на меня, будто только что пришла королева вечеринки. Забавно, ведь я далеко не самая провокационная здесь. Буквально в паре столов от меня стоит изящная женщина с черным дилдо, торчащим из ее задницы, и с зажимами на сосках вместо одежды. И, знаешь, она так держит свой бокал шампанского, словно это обычный день в бутике Gucci.

Я поднимаю подбородок, мне плевать, узнает ли кто-то мои красные губы, мою улыбку или глаза за маской. И дело не только в том, что ко мне возвращается уверенность. Просто видеть этих людей здесь — это уже власть над ними.

Деклан был прав этим утром, когда я открыла глаза и обнаружила себя в его руках, пока он шептал мне сладости на ухо. Это невероятное чувство — держать самых богатых, влиятельных и могущественных людей мира на ладони вот так.

Если они узнают мои секреты здесь, на The Rite, заснимут, что я делаю, и раскроют всему миру, мне особо нечего терять. Благодаря Лукреции все у меня и так висит на волоске. Эта сука ждет своего момента, как снайпер, чтобы Деклан хоть на секунду убрал свою защитную руку, и она смогла окончательно похоронить мою карьеру.

Эти люди, напротив, могут потерять все. Их маски и наряды защищают личности лишь до определенной степени, но явно недостаточно. Их главная защита — то, что они находятся здесь, среди своих, наслаждаясь этой маленькой закрытой «пузырьковой» реальностью. Разбей этот пузырь, и им всем придет полный пиздец.

Сделав первый глоток шампанского, я вхожу через двери в главный зал.

Чуть не поперхнулась, когда передо мной развернулась поистине величественная сцена.

Каскады с алкоголем, сияющие бары вокруг них, стоящие прямо в голубых бассейнах и каналах, петляющих между фонтанами, которые держат горгульи. Я слышала о таких местах раньше, видела фотографии в интернете, которые всегда казались мне фейком, но это превосходит все, что я могла себе представить. И с этими людьми, одетыми исключительно ради секса, каждый из которых умудряется превзойти другого в порочности и роскоши, это выглядит как сюр.

Внутри гораздо больше народа, чем на террасе, так что смешаться с толпой должно быть легко. Но не в моем случае. Не с тем, как из темноты на меня нацеливаются взгляды, будто копья.

Официанты скользят между группами гостей, держа одну руку за спиной, а другую с подносом на уровне плеч, уставленным всякими экзотическими закусками. Я облизала губы, уже прикидывая, как ухватить виноградину, когда услышала голос за спиной:

— Миа.

Я резко оборачиваюсь и, к своему удивлению, вижу Сиренну под руку с ее мужем.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — вырывается у меня, прежде чем я осознаю, что сказала это вслух. Ее муж одаривает меня улыбкой, похожей на оскал аллигатора. Обычно слегка прищуренные глаза Сиренны сейчас распахнуты, губы сжаты в тонкую линию, а его рука крепко держит ее за локоть, вместо того чтобы она обвивала его руку.

— О, посмотри, дорогая, кто это у нас? Твоя подружка-журналистка, та, что мечтала стать ведущей новостей, — говорит он с усмешкой. — Или это было ток-шоу? — Его сонные глаза лениво скользят по моему телу, загораясь грязной похотью. — Девочке с такими амбициями не место здесь. Одно неудачное фото — и все планы коту под хвост. — Он фыркает, будто сам мой вид говорит за меня. — Или, может, она пришла сюда именно за этим? За шансом добиться славы и внимания. Как считаешь, дорогая?

Сиренна не отвечает на его вопросы. Она знает, как и я, что это просто риторика. Она лишь стоит рядом с ним, натянутая как струна, в прозрачном белом платье, через которое видны красные кресты, прикрывающие ее соски. Еще один, чуть больший крест прикрывает место между ее ног. На ее ногах белые босоножки на платформе с прозрачными ремешками, как те, что носят стриптизерши.

Я никогда раньше не видела ее в столь откровенном наряде. Я думала, что под одеждой она скорее худая и угловатая, но это не так. У нее маленькие округлые плечи, женственные бедра и идеальная кожа. Наверное, это ее суровый, отталкивающий взгляд всегда создавал впечатление, будто она жесткая и костлявая.

Очевидно, что моя подруга здесь не по своей воле, но этот мудак, похоже, нашел способ заставить ее. Только сейчас до меня доходит, насколько они неподходящая пара. Он явно сильно сдал с тех пор, как я видела его на свадьбе Адди и Джакса. Его живот стал больше, щеки обвисли, мешки под глазами стали глубже — будто все это время он проводил на бухле и наркотиках.

— Может, нам стоит держаться вместе? — говорит Джозеф, расправляя свои широкие плечи. Он значительно больше Сиренны, и, подозреваю, именно это в свое время ее к нему привлекло. Она как-то рассказывала, что ее тянет к высоким и крупным парням. Женщина, привыкшая принимать трудные решения и оплачивать счета, часто мечтает о ком-то, кто даст ей ощущение легкости, кто заберет часть груза с ее плеч. И, видимо, в начале их отношений Джозеф умел создавать такое впечатление.

Пока она не узнала, что он — часть зловещей триады этого города. Что он устраивал подпольные бои, трахал несовершеннолетних девочек в «джентльменских клубах» и продавал фентанил детям. Когда мы с ней познакомились, у нас был уговор: я помогу ей выкопать компромат на ее мужа, чтобы она могла использовать это против него при разводе, а она поможет мне собрать информацию о Джаксе.

Но сейчас, глядя на то, как Джозеф держит ее за локоть, будто волоком притащил сюда, и на наряд, который она точно никогда бы не выбрала сама, я понимаю — он все выяснил.

И мы все знаем, чем заканчивается предательство женщины против одного из членов триады. Джакс — единственный, кто удерживает этот чертов хаос в балансе. Он сдерживает остальных двоих, но что бы ни случилось между Сиренной и Джозефом, это явно слишком свежее, чтобы он успел об этом узнать и вмешаться.

Я быстро оглядываюсь в поисках хоть какого-то намека на Деклана, но Джозеф хватает меня за локоть раньше, чем я успеваю что-то сказать. Его толстые пальцы так сильно вдавливаются в мою кожу, что я роняю бокал шампанского. Он, однако, ловит его на лету и плавно ставит на поднос проходящего мимо официанта, прежде чем снова ухватиться за свою жену.

— Я отведу тебя в целости к твоему хозяину, — говорит он, не убирая со своего отвисшего лица аллигаторскую ухмылку.

— Отпусти ее, ублюдок, — говорит Сиренна тихо, но с отчаянной ноткой в голосе. Джозеф лишь продолжает тащить нас обеих сквозь толпу.

— О, зачем? На таких вечеринках легко может стать слишком весело, а девушке не стоит быть без защиты, — добавляет он с ехидной усмешкой.

— У меня достаточно защиты, — огрызаюсь я, пытаясь вырваться из его хватки, но он только смеется и тянет меня сильнее.

— Да, но добраться до твоего защитника этой ночью будет нелегко. Ведь это его вечеринка, одно из самых важных событий года для многих из присутствующих. Он будет занят и вряд ли простит мне, если я не позабочусь о его маленьком сокровище.

Его глаза прищуриваются в уголках, и я замечаю в них проблеск жестокости. Сердце начинает колотиться быстрее, пока мы все глубже погружаемся в толпу. Осознание того, что он задумал что-то плохое для меня и Сиренны, стучит в висках.

Спустя несколько мгновений мы подходим к месту рядом с лестницей, которая спиралью уходит наверх, к верхним уровням особняка. Вместо одной центральной лестницы здесь их, кажется, пять, а между ними извиваются каналы с голубой водой. Они словно растворяются в вышине, где висят люстры, будто подвешенные на невидимых нитях.

Бары, каскады с алкоголем, каналы и бассейны подсвечены изнутри мягкими пастельными оттенками, создавая расслабляющую, чувственную атмосферу. Все вокруг сливается воедино — свет, музыка, вода — в гипнотический калейдоскоп, затягивающий каждого гостя.

С такой атмосферой я удивляюсь, кому здесь вообще нужны алкоголь и наркотики. Само это место — уже своего рода изысканный кайф. Люди раскачиваются в такт музыке, склоняются друг к другу, женщины запрокидывают головы в смехе, а руки мужчин все смелее скользят между их ног. Джозеф не торопится, тащит нас с Сиренной сквозь эту толпу, берет один напиток за другим с подносов официантов, останавливается у разных баров, чтобы перекинуться парой слов с людьми.